Ирина Разумова - Безумие.Боль (СИ)

И очередной взрыв моего сознания, когда ощутила его руки на себе, такие нежные прикосновения, такие … робкие. Слова, что не шли раньше, полились таким же потоком что и слезы:

- Уйди… я больше не могу, понимаешь, не могу. За что ты так со мной? За что унижаешь? В чем я так провинилась, ты ведь знаешь, что не было ничего два года назад, но заставил меня сейчас заплатить, за сотню подобных случаев. Ты же…тебе же все равно. Я действительно для тебя помойка, в которую можно плевать. Так отпусти на свалку, слышишь? Только больше не трогай меня... ни касайся... никогда. Или ты просто хочешь довести меня до безумия и твоя месть направлена на мою семью из – за бизнеса. Ты уже почти завершил ее… оставил от меня одну только оболочку, от которой мне хочется избавится, как от гнилых тряпок. Я не могу отмыться… это слишком больно, снимать живьем кожу… не могу…

Говорила и пыталась отползти от него, избежать прикосновений, но добилась лишь одного, его руки сомкнулись на моих плечах, так что он прижал себя ко мне спиной и просто держал, пока я билась, все больше погружаясь в сумасшествие, сбегая от невыносимости ситуации. От него.

- Чшш… успокойся… успокойся…

Это все что я слышала. Больше никаких слов. Он просто держал меня в своих объятиях, пока мой запал не иссяк, как и остатки сил. Даже слез больше не было, только тихое мерное покачивание в его объятиях. И казалось, что это единственное до чего съежился весь мир: ванна, холодный пол и теплые руки, прижимающие меня к мужской груди. Но мне было страшно, что вот сейчас, это все закончится и вновь придется смотреть ему в глаза. Не получится просто растворится, не выйдет, как бы мне того не хотелось, и я не пыталась убедить себя в возможности этого. Но эта истерика, то что смогла выплеснуть все свои эмоции… мне стало немного легче. Пусть так, но я сказала, то что раздавило меня сегодня, даже если это будет воспринято как истеричный бред – я сказала. А дальше, пусть будет как будет.

А потом я ощущала, как он встает сам и поднимает меня на руки, несет вниз по лестнице, в ту же гостиную, где раздавил. Сажает в кресло и возвращается с пледом, в который укутывает и вновь берет на руки, садясь около камина и продолжая укачиваться, под треск поленьев в огне. Без слов, без каких – то эмоций, больше как робот, нежели человек, способный целенаправленно уничтожить личность другого. В этих действиях я не ощущала ни тепла, ни нежности, просто исполнение каких –то обязательств, и то не перед мной, иначе не было бы этого вечера. Не было бы всего этого.

Уже почти засыпая, я услышала голос Лукаса. Почувствовала, как он касается пальцами моего лица, поглаживая скулы, щеки, губы и возвращаясь вверх, проводя по волосам. Это было похоже на узнавание «слепым» методом, но все отошло на задний план, когда я поняла, что именно он говорит:

- Не могу уйти, не могу…так же как ты не хочешь этого, также и мне нужны эти касания, эта возможность. Ты знаешь, что я два года, не вспоминал о тебе? Да… именно это ты знаешь, то что я хотел. Но не ведаешь, как неожиданно врывалась в мои мысли, и я не мог контролировать себя в достаточной мере, чтобы просто забыть.

Молчание, а потом… потом он сказал то, что переломило меня еще раз, тысячу раз, как заведенную юлу, заставило дернуться в его руках, не зная, что ответить:

- Я тебя люблю. Второй раз в жизни влюбился, но первый раз был как легкая простуда, ты же стала тропической лихорадкой, малярией, которая никогда не проходит бесследно и постоянно накатывает приступами бреда. Скручивает изнутри и остается только ждать, пока в очередной раз болезнь отпустит. Так и мое чувство к тебе – такое же опустошающие, оставляет меня разобранным на части, больным… Не отпущу, больше нет. Пусть ты меня предала, но не отпущу. Не могу тебе верить, но и видеть тебя так редко тоже не могу. Да, воробей, я доломаю тебя до конца, после меня не останется даже пепла, но мы будем гореть в этом костре вместе.

Мне хотелось ответить, но я как онемела от его слов. Любит… не отпустит… но сломает. И пусть я была слабой, пусть во мне нет гордости и силы, но он одновременно воскрешал и убивал меня, тем что сказал. Возвел на вершину, оставив на самом краю, где любой шаг отправит в бездну, у которой нет дна. Но казалось он и не ждал ответа, все так же продолжая гладить мои волосы, Лукас продолжал говорить:

- Ты знаешь, что два года назад, во мне горело только одно желание –убивать? Майкла, Каролину, а потом…, пришло желание убить и отца. Не удивляйся, мой отец также был замешан в том маленьком происшествие, что ты мне продемонстрировала. Их разорвать на части, а тебя просто запереть в своем доме и сторожить, также как раньше охраняли богатых наследниц. Как мусульмане прячут своих жен. Потому что я видел твое тело на кровати, видел твои бедра, что были разведены, давая возможность тебе ласкать этот м*дак. И больше всего я жаждал разорвать на части его поганый рот, которым он приник к тебе. Какого черта, воробей, как ты могла?

Срежиссирован? Что он говорит… что это значит? То есть он знал, что это постановка… тогда уже знал? Но… но как он мог подумать, что я пойду на это добровольно, и что значит «между разведенных бедер»? Ведь этого не было… или действительно было? Неосознанно я подняла руки, закрывая лицо, прячась от его взгляда, боясь услышать продолжение. Боясь, что теперь наконец – то узнаю, что именно он тогда видел, что скажет мне то, чего не помнила я… и во что он не верил.

- Не прячься, сегодня я впервые готов тебе поверить, пусть не до конца… но готов. Возможно, ты действительно не помнишь… может быть. Это не доверие, это шанс, который я хочу дать нам двоим. Сегодня, сейчас, но ты дослушаешь меня до конца, без оправданий, в полной тишине, просто молчи.

Тишина… шанс… поверить… Сможет ли он поверить мне… смогу ли я поверить ему? Потому что во мне тоже родилось недоверие – к нему. К его жестокости и целенаправленности, к тому что он в любой момент может вновь вывернуть меня наизнанку, и тогда это уж точно будет последний раз. Слабая, безвольная, я развалюсь на части, которые не сможет собрать даже самый лучший техник. Но… шанс для нас двоих… самый последний? Или… шанс вернуть что – то назад? Только немного тишины, с пальцами, сплетенными в замок и прижатыми к его груди. Что значит еще одна уступка, когда я отдала уже всю себя?

- Несколько месяцев назад ко мне пришла Каролина… да-да, та самая твоя подружка, она пришла ко мне, с ворохом бумажек, а вышла моей невестой. Официально об этом объявили несколько дней назад, но сделка была заключена гораздо раньше. Два года назад, я довольно быстро выяснил, что все действительно было постановкой, но меня это не остановило, ты все равно приняла в ней участие. Сейчас, сегодня, я готов поверить, что твоей наивности хватило для того чтобы выпить с ними. Не знаю, возможно ты действительно так плохо переносишь алкоголь или же пара таблеток превратило тебе в ничего не соображающее тело. Готов допустить эту возможность, но только допустить. В любом случаи, сегодня Каро преподнесла мне «запоздалый подарок ко дню помолвки»: мой отец знал про наши отношения и был своего рода инициатором всей пьесы. Моя ярость, мои слова… ты получила порцию, предназначенную ему… Это не мое оправдание, это не мое извинение, но … если вирус, которым ты стала для меня, исчезнет, не будет и половины меня. Мой воробушек… часть меня, та что еще помнит светлые чувства присущие людям, твердит об одном – нельзя настолько сломаться, чувствуя за собой вину. Возможно ты гениальная актриса, но есть маленький шанс, что ты все тот же воробей, которого я люблю, та девочка, что была невинна и смущена первыми прикосновениями мужчины к тебе.