Эвелина Пиженко - Звезда по имени Любовь

Вернувшись из больницы, Люба уже не строила иллюзий насчёт Даниила… но такой встречи и таких слов, какие услышала сегодня от него, она совершенно не ожидала. Ей казалось, что жизнь теперь совершенно не имеет смысла.

Жизни больше нет.

И её, Любы, тоже больше нет.

Сойдя, наконец, с крыльца, она медленным шагом направилась вперёд по улице. Пройдя квартал, поднялась по ступенькам расположенной по пути аптеки…

— Добрый вечер, — улыбчивая провизор за стеклянной витриной приветливо взглянула на посетительницу, — слушаю вас!

— У вас есть снотворное?

— Да, есть… Вам какое? В каплях, в таблеточках?..

— Мне всё равно.

— Вот, рекомендую, — женщина взяла с полки лекарство и, прочтя название, снова взглянула на Любу, — не вызывает привыкания, и утром никаких последствий в виде тяжёлой головы. Возьмёте?

— Возьму.

— Одну упаковочку?

— Нет… — Люба отрешённо смотрела куда-то впереди себя, — Пять…

Глава 14

Внезапно возникший в ушах звон постепенно сошёл на нет, и Люба с удивлением уставилась на женщину в белом халате, с бейджиком на груди, по ту сторону стеклянной перегородки. Провизор аптеки, куда после работы забрела Любаша, смотрела на неё испуганно, и по движению её губ можно было догадаться, что она что-то говорит…

— Девушка… Девушка!.. — аптекарша говорила громко, с тревогой в голосе, — Вы меня слышите?!

— Да… — как будто очнувшись ото сна, Люба, наконец, поняла, что впала в какой-то ступор, и сейчас стоит у аптечного прилавка, — Слышу…

— Я спрашиваю, зачем вам столько снотворного? — женщина подозрительно смотрела через стекло.

— Я… Я плохо сплю… — Люба выдала первое, что пришло ей в голову.

— Извините, мы ничего не будем брать! — услышав за спиной уже знакомый мужской голос, Люба хотела оглянуться, но в тот же миг чья-то рука довольно крепко схватила её за плечо и потянула назад.

Сопротивляться она не стала и почти добровольно покинула помещение аптеки — мужчина лишь слегка подталкивал её впереди себя. Но, оказавшись на улице, Любаша сразу оттолкнула его руку.

— Ну, чего тебе нужно?! — голос прозвучал тихо и как-то слабо, — Ты что, следишь за мной?

— Нарочно не слежу. Так получилось, — он внимательно вглядывался в её лицо в свете вечерних фонарей.

— Всё, до свиданья… — развернувшись, Люба не совсем уверенно пошла прочь.

— Я провожу, — он решительно двинулся следом.

— Слушай, отвали… — она почувствовала, как отрешённость сменяется нарастающей внутренней нервной дрожью.

Присутствие мужчины раздражало; ей совершенно не хотелось никого видеть, а, уж тем более, разговаривать.

— Где ты живёшь? — несмотря на её слова, он не отставал и, судя по решимости, с которой шагал рядом, был серьёзно намерен довести её до дома.

— Послушай… — едва не стуча зубами, Любаша остановилась и повернулась к нему лицом, — Отстань от меня… пожалуйста, отстань! Я никого не хочу видеть, понимаешь?! Ни-ко-го!

— Вот это я очень хорошо понимаю, — усмехнулся мужчина, — и даже догадываюсь, почему.

— Пожалуйста… — подбородок задрожал, и Любаша с огромным трудом подавила желание разреветься прямо на улице, — Пожалуйста… не ходи за мной… ну, пожалуйста… мне очень плохо, понимаешь?!

— Меня зовут Егор.

— Послушай… Егор… — Люба из последних сил подбирала слова, — Если ты думаешь, что… в общем, то, что было тогда… это была случайность. Понимаешь, случайность! А сейчас мне очень плохо. И я не хочу никого видеть, и тебя в том числе…

— Я провожу тебя домой. А то тебя снова в аптеку потянет.

— Ну, тебе-то какое дело?! Какое вам всем дело до меня?! Отстаньте от меня все!.. Слышите?! Все-е-е!..

…Она ещё что-то кричала ему в лицо, потрясая сжатыми в кулаки кистями, пока он не схватил её в охапку и не прижал к себе изо всех сил.

— Успокоилась?.. — почувствовав, как обмякло её тело, ещё минуту назад похожее на сжатую пружину, Егор чуть ослабил объятия. Любаша вдруг ощутила огромную, как будто вывалившуюся песком из самосвала, усталость.

— Я хочу домой…

— Проводить?

Она только согласно кивнула в ответ на его вопрос. Сейчас ей казалось, что без чужой помощи она не сможет сделать и шага — ноги налились чугунной тяжестью, и всё тело как магнитом тянуло вниз, к земле. Когда Егор окончательно отпустил её, Люба невольно покачнулась.

— Цепляйся, — подставив ей свой локоть, мужчина бросил на неё пристальный взгляд, — тебе пешком или на маршрутке?

— На маршрутке… — нехотя ухватившись за его руку, она почти повисла на ней, — две остановки отсюда.

— Идём, — кивнул Егор.

— Со мной ехать не нужно… Помоги только до остановки дойти… пожалуйста.

— Ты точно поедешь домой?

— Точно… — услышав сигнал в сумочке, Люба снова остановилась и, потянув молнию замка, достала телефон, — Да… Я уже иду на остановку. Минут через двадцать буду. Нет, я в магазин заходила. Нет, не вру.

— Вот видишь, — глядя на неё, Егор усмехнулся, — кто-то тебя ждёт.

— Это мать, — Люба бросила телефон назад в сумочку.

— Тем более. А вот меня вообще никто не ждёт.

— В гостинице, что ли? — Любаша на ходу угрюмо смотрела на носки сапожек.

— Нигде. Ни в гостинице, ни дома.

— Почему? — она задала этот вопрос скорее машинально, совершенно не интересуясь ответом.

— Так получилось.

Остаток пути до остановки маршрутного такси они проделали молча, и, увидев вдалеке фары приближающегося автомобиля, Люба с облегчением подумала, что уже скоро окажется дома. Горечь и отчаяние сменились полным бессилием и равнодушием.

— Там-то сама дойдёшь? — в голосе Егора слышалось неподдельное участие.

— Дойду. Там совсем недалеко.

— Ты завтра работаешь? — она уже ставила ногу на подножку, когда услышала за спиной этот вопрос.

— Нет… — ей совершенно не хотелось снова встречаться с ним в гостинице, поэтому Любаша соврала — у неё была вторая смена.

— Жаль… Завтра после обеда я уезжаю.

— До свиданья, — с облегчением от того, что они, действительно, больше не увидятся, сказала Люба в закрывающуюся дверь.

Дома она хотела прошмыгнуть мимо матери в свою комнату и сразу лечь, но Тамара Васильевна преградила ей путь.

— Где ты была? — её глаза буравили осунувшееся лицо дочери.

— Как где? На работе.

— После работы. Где ты была целых полтора часа?