Эвелина Пиженко - Звезда по имени Любовь

— Больше никаких новостей?

— Вроде нет… Да! — как будто вспомнив о чём-то, Ирина снова подняла на Любашу взгляд, — Тут тебя один постоялец спрашивал.

— Меня? — Люба удивлённо застыла, — Кто?..

— А мужчина, он у нас уже не первый раз останавливается. Да ты должна его помнить, он месяц назад был… Такой симпатичный, лет тридцать пять, тридцать семь…

— А чего ему надо?.. — Люба почувствовала, как щёки покрываются жарким румянцем.

— Не знаю… — женщина пожала плечами, — Просто спросил, когда ты работаешь. Может, влюбился… А?

— Да ну… — догадавшись, что это за мужчина, Любаша опустила взгляд, — Ладно, пойду, начну уборку.

— Ну, иди, — снова кивнула Ирина, — как закончишь, сбегай в магазин за свежей выпечкой, ладно? А то у нас всё закончилось… Деньги — вот.

— Ладно, — Люба взяла в руку пылесос и открыла дверь, — сбегаю.

Весть о том, что тот самый мужчина, с которым она так опрометчиво вступила в связь месяц назад, снова поселился в их гостинице, её, отнюдь, не обрадовала. Любе совершенно не хотелось с ним встречаться, особенно сейчас, после всех обрушившихся на неё бед.

Убрав освободившиеся номера, она накинула на себя пальто и выскочила на улицу. Ближайший магазин, в котором сотрудники гостиницы покупали продукты к обеду, находился через дорогу, и Люба даже не стала надевать капюшон.

Набрав супов быстрого приготовления и свежих булочек, она уже расплачивалась на кассе, как сзади раздался мужской голос.

— Привет… — она не сразу поняла, что обращаются к ней, и поэтому не ответила, — Привет, говорю…

— Здрасьте… — нехотя обернувшись, Люба с ужасом для себя узнала того самого постояльца…

Расплатившись, она хотела побыстрее покинуть магазин, пока мужчина задержался на кассе, но, видимо, купив только сигареты, он догнал её уже на крыльце.

— Как дела?.. — встав напротив, он смотрел на неё, чуть прищурив серые глаза.

— Нормально, — стараясь не смотреть на него, Люба попыталась его обойти, но мужчина тоже сделал шаг в ту же сторону, — разрешите, я пройду.

— Ты сегодня работаешь? — заложив руки в карманы куртки, он улыбнулся, чуть наклонив голову.

— Да, работаю, — она недовольно поджала губы, всем своим видом показывая, что ей некогда с ним разговаривать.

— Зайдёшь ко мне?

— Зачем? — она, наконец, подняла на него взгляд.

— Как зачем?.. Пообщаться.

— Мне некогда, — она снова сделала шаг в сторону, — я на работе.

— Двести десятый, — в этот раз он её пропустил и, проводив взглядом, крикнул вслед, — я буду ждать!

Ничего не ответив, Люба на негнущихся ногах перебежала через дорогу и уже повернула к крыльцу гостиницы, как внезапно почувствовала, как её снова обдаёт волной внутреннего жара… Резко остановившись, уставилась на идущего навстречу человека…

— Привет… — Даниил приближался к ней, замедлив шаг.

— Привет… — пересохшими губами произнесла Люба, не сводя с него пристального взгляда.

— Наверное, хорошо, что мы встретились, — он заговорил резко, поджимая губы и глядя на неё как-то отчуждённо, — всё же нам нужно поговорить.

— О чём?.. — Люба слышала удары своего сердца где-то в висках.

— Ты меня обманула, — Даниил сейчас казался ей совершенно чужим, как будто между ними никогда не было никаких отношений.

— Я?.. — Люба смотрела на него непонимающе, — В чём я тебя обманула?..

— Лучше скажи, в чём ты меня не обманывала, — он усмехнулся, — я никогда не думал, что ты умеешь так врать!

— Я тебя не понимаю…

— Ты обманула меня с Морозовым, ты обманула меня, что сделала аборт…

— Я не хотела тебя обманывать…

— Не хотела?! Так врать может только профессионал!

— Ты сам бросил меня… Ты даже не позвонил, не пришёл ко мне в больницу!

— Я?! У тебя поворачивается язык меня упрекать?! — казалось, что Даниил исполнен праведного гнева, — Это после того, как ты переспала с Ильёй?! Знаешь, кто ты после этого?! Ты — шлюха!

— Ты — урод… — чувствуя, как ноги становятся ватными, Люба держалась из последних сил, — Ты — урод!.. Ты бросил меня! Ты сам подговорил Илью!.. Он мне всё рассказал!

— Врёшь! Опять всё врёшь!..

— Не вру!.. Я только поэтому…

— Ты пришла к нам в номер уже ночью, хотя знала, что меня там нет! Ты нарочно сидела с ним в одном номере, а теперь обвиняешь меня, что я его подговорил?!

— Ты — урод… — Люба повторяла это с отчаянием, как будто не находя для Даниила других слов.

— Это ты — уродина. Чего ты хотела добиться?! Чтобы я женился на тебе и воспитывал чужого ребёнка? Чтобы бросил всё ради тебя?!

— Как — чужого?! — Люба не верила своим ушам, — Как — чужого?! Это был твой ребёнок!

— Мой?! Ты трахаешься с кем попало, а я — крайний? Надо ещё провериться, может, ты меня чем-нибудь наградила?!

— Ты… ты… ты что такое говоришь?! — от обиды Люба заплакала, — Даня!..

— Я говорю то, что вижу! Ты прикидывалась всё это время невинной овечкой, а сама… ты думаешь, я такой дурак?! Я давно всё понял, ещё когда ты изображала горничную в постели… Так профессионально играть в ролевые игры может только проститутка!

— Что?.. — у Любы от возмущения перехватило дыхание, — Да я… я для тебя!.. Я для тебя всё это!..

— Только для меня, да?.. — Даниил с сарказмом ухмыльнулся, — Слышишь, ты, овца… ты это кому-нибудь втирай, но только не мне!

— Козёл!.. — подскочив к Даниилу, Люба со всего размаху ударила его по щеке.

— А ты — проститутка! Пошла вон, поняла?! — схватив за полы пальто, он с силой тряхнул её и оттолкнул от себя — невольно попятившись, Люба потеряла равновесие и упала на заснеженную дорожку.

…В глазах потемнело, и она не смогла увидеть, как Даниил быстрым шагом удаляется прочь… Открыв рот, Любаша судорожно вобрала в себя как можно больше свежего морозного воздуха. Сознание постепенно прояснялось, и первое, что она увидела, окончательно придя в себя, было мужское лицо и протянутая к ней рука…

— Вставай… — мужчина, в котором она снова узнала постояльца, ухватив её за ладонь, слегка потянул на себя, — Слышишь?..

— Слышу… — едва справляясь с охватившей её дрожью, Люба ухватилась за протянутую ей кисть.

— Я всё видел, — мужчина помог ей подняться, — идём, я провожу.

— Я сама… — забрав у него свою руку, Люба нетвёрдой походкой направилась к дверям гостиницы.

Она не помнила, как отработала остаток дня.

Вечером, выйдя из стеклянных дверей, она ещё минут десять стояла, не в силах сообразить, куда ей сейчас идти. Ни домой, ни к Вере идти не хотелось.