Белла Джуэл - Тринадцатая (ЛП)

— Нет, — шепчу я.

— Эмелин, вашу мать посадили в тюрьму по многим причинам. Из-за этого вас отправили в приемную семью. Однажды приемная мать отправила вас за молоком. Вы не вернулись. Мы не могли найти вас, были созданы ориентировки о пропаже без вести. В конце концов, мы пришли к выводу, что вы в другой стране в рабстве.

Я замерла.

— Что? — задыхаюсь я.

— Вас украли и продали в рабство. К счастью, вас не использовали как секс-рабыню, но некоторые из ваших друзей там… были.

Качаю головой, проглотив нарастающую желчь в горле.

— Вы ошибаетесь.

— Мне жаль, — говорит он, похоже, искренне. — Вы были в рабстве пять лет. Мы окончательно прекратили поиски групп девушек, которые были проданы, только чтобы найти некоторых из пропавших без вести. Мы не смогли проследить, куда они делись, а затем Питер вызвал нас, сообщив, что что-то почувствовал в доме Уильяма. Его имя мелькало то тут, то там, и после недавней смерти девушки на его территории я понял, что что-то не так. После небольшой кампании мы отследили его имя в некоторых сделках по девушкам.

Качаю головой. Они, должно быть, лгут. Уильям не будет покупать нас. Не будет. Зачем он поставил себя в такую ситуацию? Зачем он играет в такого рода ненормальные игры? Должно быть, они ошибаются. Я знаю, Уильям не монстр, не такой… Он бы не…

— Вы ошибаетесь, — шепчу я, глядя на него сквозь влажные ресницы.

— Как думаете, зачем он собрал тринадцать девушек?

— Он… с-с-спас нас.

— Эмелин, — говорит он так, как будто разговаривает с ребенком.

— Нет, — кричу я и колочу своими крошечными кулаками по столу, — Вы лжете.

— Послушайте, — говорит он, схватив меня за руку. Стараюсь рвануть подальше от него, но бессмысленно. Он намного сильнее и гораздо решительнее. — Я знаю всего этого слишком много, чтобы принять, но вы здесь в безопасности. Я никому не позволю навредить вам. Любой из вас. Вас довольно долго будут допрашивать, поместят в безопасный дом, пока мы не сможем найти альтернативное жилье.

— Я хочу вернуться к нему, — ласково говорю я.

— Могу я спросить, почему?

— Потому что он добрый, и он заботился о нас, когда у нас ничего не было.

— Последний вопрос на ночь и мне нужно, чтобы вы ответили на него честно, Эмелин. Вы выбираете быть с Уильямом?

Поднимаю глаза и смотрю на него, без колебаний.

— Да.

***

Уильям

— У нас есть ваше имя, Уильям, — говорит полицейский, расхаживая по комнате.

Не разговариваю.

— Мы знаем, те девушки были проданы в рабство, и вы заплатили очень хорошие деньги, чтобы вернуть их. Если вы расскажете нам, как вы узнали о них, мы сделаем все проще для вас.

Я ворчу.

— Если б у вас были доказательства, вам не нужно было бы допрашивать меня. И если вы думаете, что я настолько глуп, чтобы поверить в старый трюк «мы сделаем все проще для вас», то вы действительно не знаете, с кем имеете дело.

Он ударяет рукой по столу. Я знаю, что он делает. Он пытается заставить меня признаться в покупке девушек. У них могло бы быть мое имя, но у них нет доказательств. Если б они были, они бы не задавали вопросы. Если б они были, без сомнений, прямо сейчас я был бы в тюрьме.

— Нет, Уильям, — он вымучивает из себя, — мы можем идти по трудному пути или по простому. Либо вы скажете мне, как вы получили их, или я найду другой способ.

— Идите напролом.

Знаю, что не оставил следов за собой. Я потратил много времени и денег на покупку девушек. Меня не поймают за этим. Я в этом убежден.

— Уже допросили несколько девушек. Они помнят жизнь до вас.

— И? — говорю я, пожимая плечами.

— Вероятно, они скажут мне то, что мне нужно узнать. Много не потребуется, лишь несколько толчков к их воспоминаниям, чтобы они осознали, какое ты на самом деле чудовище.

Не отвечаю ему. Я сделал для девочек все от меня зависящее. Я научил их всему, чему нужно было научить. Я дал им лучшее от себя. Если они предадут меня сейчас, значит я неудачник.

Если я неудачник, то я это заслужил.

Глава 32.

Тринадцатая

— Черт побери! — услышала я рык копа в соседней комнате.

Он думал, что я все еще сплю, но это не так. Теперь, я уж точно не смогу уснуть. Открыв глаза, я увидела, как сжав кулаки, он мерил расстояние шагами за дверью. Не шевелясь, просто смотрела, отмечая, насколько же он зол. Можно было невооруженным глазом увидеть, насколько он зол. Коп сжал бумажку в своей руке и с рычанием смял ее.

— Что случилось? — спросил кто-то.

— Тащи сюда его задницу. Я ничего не могу найти, никаких доказательств, что он приобрел этих девушек. Насколько мне было известно, они ушли и решили вернуться к нему. Я ничего не могу доказать. Были они там по своей воле, или же он держал их силой. Без их доказательств я не смогу ничего сделать.

Мое сердце сжалось. Девочки не проговорились. Ох, слава Богу.

Другой мужчина вздохнул.

— Они сломаются. Дай им время опомниться. Этого недостаточно.

— Думаю, они уедут завтра утром. У нас есть дом, который обеспечит им безопасность на время, пока мы не свяжемся с остальными членами их семей или, по крайней мере, не приведем их в чувство. Я приведу психолога.

— Ты думаешь, они сломаются?

— Я не знаю, — ответил коп. — Я просто не знаю.

— Как ты думаешь, для чего они ему были нужны? Это не имеет никакого значения. У них нет телесных ран, и выглядят они достаточно прилично. Он даже не бил ни одну из них.

Затянулось долгое молчание.

— Я думаю, — начал коп, после вздохнул. — Я думаю, он спас их.

Спас нас?

Слезы навернулись на мои глаза, я подумала о том, через что мы прошли с Уильямом. Все его уроки. Все его правила. Вначале я думала, что у него проблемы с контролем, но теперь, зная нашу историю, я хорошо поняла одну вещь. Уильям пытался вернуть нас обратно. Он пытался научить нас быть хорошими людьми, научить нас жизни, прежде чем отпускать в свободный полет.

Он спас нас.

Мое сердце сильно сжалось.

***

Тринадцатая

— Вам попросили передать письмо, — сказал офицер ранним утром. — Мы одобрили.

Я забираю небольшое квадратное письмо из его рук и прижимаю к своей груди. Офицер отходит от меня, словно хочет что-то спросить, но не делает этого.

— Мы зададим некоторые вопросы тебе до того, как ты отправишься к остальным девочкам в дом.

— Мы останемся в доме? — шепчу я.