Ангел с разбитыми крыльями - Янина Логвин

Мы вернулись домой под молчаливые взгляды соседей и шепотки за спиной. Хромой и онемевший, волочащий ногу Санто, и его исхудавшая, со следами синяков на лице, падчерица.

Социальная служба назначила родителям мизерное денежное содержание, а мне — реабилитационный курс в центре для подростков, подвергшихся насилию. Незавидное предложение для шестнадцатилетней девушки, которая ещё недавно собиралась окончить школу с отличием и встретить взрослую жизнь с широко открытыми глазами, а теперь же не видела выхода даже из собственной комнаты, превратившейся в мир изнанки.

Я отказалась куда-либо ехать. И не вернулась в школу. Поначалу инспектор соц. защиты приходил каждую неделю, но мне не нужны были беседы с психологом и доверительно-вкрадчивые разговоры с посторонними людьми. Мне нужны были мои стены и моя семья. Замкнутое пространство и тишина.

Я больше не могла смотреть в лица здоровых людей и видеть в их глазах отражение моего настоящего. Я и сама знала, что не похожа на прежнюю улыбчивую и милую Еву Соле. Я стала ее тенью.

И даже с подругой Инес уже не клеились разговоры, когда мы изредка встречались утром на нашей улице или в магазине. Больше не было по выходным совместных походов в кино и веселых разговоров о симпатичных мальчишках. Теперь по вечерам я всегда оставалась дома и не отвечала на телефонные звонки.

Все изменилось.

Наверное, поэтому где-то через месяц с небольшим Лоренцо пришел сам. Умело выбил дверь руками своего охранника и вошел в наш дом, как к себе домой.

— Греко?

Мама с отчимом были в спальне — смотрели телевизор или мама снова занималась с Санто речью. Отчим чувствовал ответственность за нас и не мог смириться со своей беспомощностью.

Я готовила для всех ужин на кухне, повязав голову косынкой, чтобы длинные волосы не падали на лицо, и думала о чём-то о своем. Потому не сразу отреагировала на шум в прихожей. Но услышав в нашей гостиной чужие твердые шаги, мгновенно обернулась и испытала ужас, увидев за спиной темную фигуру.

Крепко сбитый, высокий Лоренцо стоял в проеме двери и смотрел на меня. Живое олицетворение моего кошмара. Вот на кого был похож Гвидо и чей голос я слышала, когда младший Фальконе говорил со мной. Вот кого Дино боялся так сильно, что предал семью и своего отца.

Он стоял и сверлил меня взглядом, полным едва сдерживаемой злости, готовый, казалось, ударить, окажись я в эту секунду прямо перед ним, а не в пяти шагах. Чужой человек, обжегший меня своей яростью.

Тогда я впервые подумала, какие чёрные и змеиные у него глаза, как у аспида.

А вот какие злые руки, узнала немногим позже.

— Оклемалась, сопливая дура? Прокатилась с ветерком? — процедил Лоренцо сквозь крупные зубы, стоя посреди нашего дома, как хозяин. — Ко мне в машину значит не села, а к моему брату сама забралась? Ну и как, понравилось быть подстилкой?!

Я дрожала, как ива под ветром. Страхом звенел каждый нерв и каждая клетка в теле, а ещё болью и памятью. Я стала старше, мне исполнилось семнадцать, и больше не было секретом, что именно меня ждет, если он перешагнет порог кухни и подойдет ближе.

— Понравилось, спрашиваю?!

Прижавшись к столу, я в отчаянии схватилась за нож, которым нарезала салат, и протянула перед собой.

— Не подходите! Не приближайтесь ко мне!

Конечно, Лоренцо было плевать на мои угрозы, он не пугаться пришел, и расстояние между нами сократилось.

— Что тебе стоило сказать, что ты под моей защитой, безмозглая девчонка? Что?! — прогремел он. — Никто бы не посмел тебя тронуть. Даже взглянуть в твою сторону! А теперь я мучусь дилеммой, что мне с каждым из вас сделать — покалечить или убить? Думаешь, это, мать твою, легко?!

Кухонная дверь ударилась о стену, и я подскочила на месте, едва не выронив нож, когда чёрные глаза оказались ещё ближе. Но в последний момент схватилась за орудие защиты двумя руками и испуганно закричала:

— Уходите, Фальконе! Я не хочу с вами говорить!

Лоренцо меня не слышал и совершенно точно не боялся.

Он легко выбил нож из моих рук и сдавил запястье. Притянув к себе, сдернул косынку с моей головы и впился толстыми пальцами в подбородок, почти выкручивая его от злости.

— Я не услышал ответ, Ева! — прошипел. — Думаешь, это легко — помнить, что ты была под другими?! Что тебя имели на грязном матрасе, как последнюю шлюху?!

Слезы полились из глаз — я не могла их сдержать, а Лоренцо не мог сдержать себя, и его пальцы тут же вошли в мои волосы, больно стянув кожу на затылке, а лицо придвинулось ближе.

— Почему ты не нашла меня? — прошипел он непонятное, касаясь неприятным, жестким дыханием. — Я ждал! Это мне ты должна была свою первую ночь, чёртова ведьма. Мне!

— Но.… вы мне никто.

— Ошибаешься. Я твой чёртов ад! Мне теперь решать, где ты будешь жить и чем дышать! Кому молиться, поняла?!

Он был пьян и страшен. И я не знаю, что приготовился сделать со мной, если бы в кухне внезапно не раздался выстрел.… и на спину Лоренцо не посыпалось стекло из кухонного шкафа вместе с посудой.

В проеме двери, расставив ноги и держась одной рукой за стену, стоял Санто и свирепо сверкал на незваного гостя глазами, держа перед собой пистолет.

Он прокричал-промычал свою угрозу так яростно, что стало понятно каждое слово.

— Убирайся из моего дома, Фальконе! Вон, проклятый! Или, клянусь, я тебя убью!

В тот миг Санто был готов на все. Однако и Лоренцо тоже.

Он обхватил меня рукой за шею и грубо дернул к себе.

— Давай, чёртов калека! Стреляй! Но если промахнешься, я живьем сдеру с тебя шкуру, а её заберу себе, — пообещал низким голосом. — Ты всегда знал, что я хотел Еву, и то, что случилось — твоя вина, Греко! Мог взять деньги и вправить ей мозги раньше, тогда бы и твой сын был жив! А теперь поздно, она моя, пока не надоест. Я её царь и Бог!

— Нет, — Санто замотал головой. — Не твоя!

— Не дури, Греко, ты знаешь меня, — зашипел змеем Лоренцо. — Со мной мои парни. Они доберутся до твоей жены и отымеют так, что она больше никогда не вспомнит о твоем вялом члене.

Санто перевел пистолет и наставил на меня. Пообещал, свирепо ворочая перекошенным ртом:

— Тогда я убью Еву и нас с