Мама знает лучше - Ария Тес

Там документы, которые твой Сэм не мог получить!

— Не-а, мы не так будем играть, — слегка мотаю головой, — Сначала я хочу услышать.

— Услышать что?!

— Ваше признание.

Повисает гнетущая, холодная пауза. Я подаюсь ближе к столу, опираюсь на него руками и смотрю на нее исподлобья. Тихо, по слогам повторяю.

— Я. Хочу. Услышать. Как. Вы. Скажите. Это.

Ещё мгновение, но деваться некуда. Козыри все у меня.

— Ладно, — слегка щурится и кивает, — Хочешь услышать? Так слушай. Твой друг засунул свое жало туда, куда ему не нужно было лезть! Он получил по заслугам! И да. Это была. Довольна? Полегчало?

— Нет, не по заслугам, — цежу, — Он получил за свою честность. По заслугам сегодня получать будете вы.

— Мама…

— Хотите знать, откуда я получила ваши зашифрованные, секретные документы?! — перебиваю Алексея, — От вашего сына.

Кажется, в комнате взрывается мощный снаряд чего-то отвратительного. Антонина окатывает с ног до головы невидимая волна, она резко поворачивает голову на Алексея, а он…ну ладно, в этот момент мне его немного жаль.

Потерян, не понимает, что происходит. Смотрит то на нее, то на меня.

— Я ничего…

— Мы с ним переспали, — снова перебиваю с каким-то больным намерением взять вину на себя.

Дура…

— Он заснул, а я загрузила на его компьютер шпионскую программу, благодаря которой украла все ваши файлы. Пароль-то прежний, — заканчиваю тихзо, глядя Леше в глаза, — Его любимое пирожное с самого детства.

Конференц-зал снова погружается в тишину. Сын и мать смотрят друг другу в глаза. Она — «ты такое разочарование». Он — «что, твою мать, происходит?!». Настя…есть же еще Настя! Сидит, вцепившись в стол. Бесится. Меня готова придушить. Но, знаете, чего в ней нет? Боли. Банально задетое эго, не больше.

Жаль.

Мне бы хотелось сделать ей также больно, как она мне тогда.

— Бай-бай, киса, — с усмешкой шепчу, — Как у братика дела?

— СУКА!

Ну, собственно, то, чего я и хотела. Вскакивает, хватает стакан, замахивается им в мою сторону. Леша реагирует быстрее, чем она успевает им кинуть, перехватив за талию и запястье.

А я смеюсь…

— Чего ты так переживаешь? За семью? Или за деньги? Которых больше нет?

— Я ТЕБЯ УБЬЮ!!!

— Выведи ее!

— Нет! — рычу в ответ на стальной голос Антонины Суковны, — Она останется сидеть! Место, твою мать!

Адская семейка застывает и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

Кажется, это мои генеральские гены о себе дают знать? Наверно, я бы сама содрогнулась, услышь такой голос и тон.

Ха!

Почти забавно…

— Вы все останетесь здесь! Потому что мы еще…охо-хо, мы не закончили! Усади свою суку в кресло, Быков!

Настя опускается сама, а потом закрывает лицо руками и начинает громко выть. Зрелище премерзкое.

Медленно перевяжу взгляд на Антонину и ухмыляюсь.

— И я была дерьмом, а она супер, значит? Баба, которая не может держать себя в руках? Хм…знаете? Думаю, сейчас вы жалеете о многих своих решениях, Антонина Алексеевна. Но мама же знает лучше, так?

— Мам, о чем она? — низко спрашивает Алексей, но его мать молчит.

Она смотрит мне в глаза и не шевелится. А я еще раз усмехаюсь и усаживаюсь обратно в кресло.

Киваю.

— Я хочу денег. Вы, наверно, помните, мама…Хотя постойте. Какая мама? Мне так к вам никогда нельзя было обращаться…впрочем, неважно. Кто былое вспомнит, да? В этом смысла нет. А вот в крупной сумме — еще как. Она отлично заткнет три дыры от удара ножом. И в Сэме, и в моей спине.

— Ты украла все деньги с наших счетов! Тебе мало?! — истерично визжит Настя, открывает рот, чтобы еще что-то добавить, но на этот раз Антонина осаждает ее жестко.

— Сука, закрой свой рот! — рявкает, стреляет в нее убийственным взглядом, отчего девчонка становится белее стены за своей спиной.

Да, мама бывает жестокой, малышка. Вот так.

— На последней странице. Крупным шрифтом. Стоимость моего молчания, — перебиваю их гляделки, а когда бывшая свекровь резко смотрит на меня, отгибаюсь, кладу ноги на стол и жму плечами, — Перейдите по ссылке, Антонина Алексеевна. Я подожду.

Она быстро пролистывает до нужного места и снова застывает. Я хмыкаю.

— Да, сумма внушительная, но вы же помните, наверно, да? Я нагуляла ребенка. Дети в наше время — дорогое удовольствие.

От моих слов она вздрагивает, как от пощечины.

Я смотрю на нее взглядом «да, сука старая, у тебя есть внук, но ты никогда к нему и близко не подойдешь».

— Он у меня милый мальчик, кстати. Несмотря на сомнительные гены. Хотя…если честно, я такой потаскухой была, что и не знаю, от кого родила этого ребенка. Но, может быть, вы дадите мне еще каких-нибудь колес? Чтобы вспомнила.

— О чем она говорит! — Алексей резко вскакивает и повышает голос до крика.

Дышит тяжело и часто. Волнуется. Сжимает и разжимает кулаки, смотрит на мать.

Она на меня.

Настя слилась с креслом. Непорядок…

— И я хочу еще кое-чего, дорогая Антонина Алексеевна. Еще одного признания.

Свекровь бледнеет.

— Да, мне нужно еще одно признание. Скажите ему! Немедленно. Все, что тогда произошло. Скажите! — тоже повышаю голос до крика, — Как он на самом деле оказался с Настюшенькой в том домике! Как все это произошло! Не скажете?! Всю информацию получит следственный комитет сегодня же! Попробуете сделать со мной что-то?! Напоминаю. Мой отец — генерал! А за забором меня ждет группа быстрого реагирования! Если со мной что-то случится, вам не прожить и до конца дня! Говори! — резко подаюсь на нее и ору, — Старая сука, говори! Как все было на самом деле! И кто в этом был замешан!

— Хорошо!

Очередная пауза, и новый взрыв напряжения окутывает конференц-зал. Антонина медленно переводит взгляд на Лешу, проглатывает ком в горле и шепчет.

— Аурелия тебе никогда не изменяла. Все видео, фотографии, показания — моих рук дело, сынок. Настя тоже помогала. Она тебя обрабатывала...

Леша дергается так, будто его ударили в грудь ногой.

Отступает от нее. Трясет головой. Взгляд размытый, потерянный. Полный неверия и боли.

— Сынок…

— Заткнись, — хрипит он, отступая еще, — Закрой свой рот…

— Она никогда не была достойна тебя! — в голосе Антонины появляются слезы, — Я же знаю