Довод для прощения - Ария Тес

как со своим Славиком...

— Он не мой!

— И слава богу, нам таких и за все деньги мира не нужно. Вот второй на эту роль больше подходит. Тебе серьезный мужик нужен, Женя. И умный. Чтобы пришел, взял и не слушал твою тупую возню... — а потом тише добавляет, — Ее вообще слушать противопоказано для здоровья...

Ладно…разговор зашел не туда, куда я бы хотела…черт…

— Па-а-ап…

— Да-да, это мы обсудим позже. Контакты взял, паспорта проверил — все запомнил, если что знаю, куда идти. Они мне еще ники свои откуда-то там всучили, но это вы уже сами. Я в таких делах полный ноль.

— Пожалуйста, прекрати...

— Я хочу еще внуков! Котику одному скучно! Котик, ты хочешь братика или сестренку?

— Пап!

— Сестренка!

— Кот!

А папа хихикает…я сразу становлюсь ярко красной и шиплю, как гадюка, придвинувшись к телефону.

— Это не смешно! Прекрати настраивать ребенка на глупости!

— Угомонись… — устало вздыхает, — Я сайт с табличкой сохранил. Он у меня на быстром наборе!

— Папа! — рычу, он смеется от души.

Так, кстати, я и упускаю момент, когда разговор приходит к логичному.

— Итак, Евгения Константиновна. Как дела? Дом еще на месте, или ты его спалила?

Ну вот и все.

Набираю в грудь воздуха, собираюсь сказать. Только не могу.

Не могу! Как язык к небу прилип.

— Жень? Ты тут? Пожалуйста, не говори, что ты подожгла дом…я еще не заработал столько денег!

— Пап, у меня…кое что случилось.

— Мне не нравится такое начало.

— Ты же помнишь…Влада? — спрашиваю совсем тихо и не могу удержаться от взгляда.

Встречаюсь им с его. Не убирает. А лучше бы снова убрал! Господи…убейте меня…

Еще и папин голос теряет все веселье, каменеет. Аж льдом запахло…

— Если ты про нашего подметалу со двора, то скажи, что я уши ему надеру.

— Его Вова зовут...

— Правда? — саркастично ухмыляется, — Какая жалость. Владов не знаю.

Жестко. На сто процентов уверена, что он понял, о ком я говорю, просто подчеркнуто игнорирует. Злится. Понятное дело почему, но…все теперь иначе…

— Пап, ты понял, о ком я говорю.

— Не начинай, — совсем холодно отрезает, — Серьезно. Даже не вздумай начать…

— Я его встретила.

— Женя, твою мать! — рычит.

По ощущением вскакивает на ноги и начинает расхаживать из стороны в сторону, а я с опаской смотрю на Аллу Борисовну.

Сразу понимает. Она подходит к Котику и шепчет ему что-то на ухо, тот поднимает глазки и доверчиво улыбается. Кивает.

А потом они уходят…

Слава богу! Вовремя…

— Что этому ублюдку нужно?!

— Пап…

— Я спросил! Что! Ему! Нужно?! Ты бы не рассказала, если бы… Женя! Ты опять?! — повышает голос, — Дочь, не дури! Если ты надеешься, что что-то изменится — забудь! Такие мудаки не меняются! Я знаю, что очень хочется, но нет! Он лживая паскуда, а ты этого из-за своих розовых стекол не видишь!

— Пап, пожалуйста…

— Женя...не будь дурой. Ты забыла, что было три года назад?!

— Не забыла…

— А по голосу не скажешь!

Короткая пауза.

— Он знает о сыне?! Ты ему сказала?!

— Пап…

— Да твою мать! Женя! Ты издеваешься?! Какого хера?!

— Пап, так вышло… — голос начинает дрожать вместе с подбородком, — Там все не так, как я думала и…

— Как «не так»?! А?! Как «не так»?! — совсем разбушевался… — Он не был женат?! Он тебя не совратил?! Он тебя не обманул?!

— Пап, ты же знаешь, что я сама…

— ТЫ БЫЛА РЕБЕНКОМ, А ОН ВЗРОСЛЫЙ МУЖИК! ЖЕНАТЫЙ, ТВОЮ МАТЬ, ВЗРОСЛЫЙ МУЖИК! ЭТОТ УБЛЮДОК ДОЛЖЕН БЫЛ ДУМАТЬ! ОН НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ!

Ну все…понеслось.

Я закрываю глаза ладошками, и, кажется, сейчас непременно упаду в истерику, но тут меня спасают.

— Здравствуйте, Константин Юрьевич.

Слышу, как папа часто дышит, а сама застыла и смотрю на Алексея Витальевича, который жестом, оказывается, остановил сына и мигом пересел ко мне. Даже слегка улыбнулся. В поддержку.

— Кто это?! — холодно спрашивает папа, другой папа на миг поджимает губы.

— Меня зовут Алексей Витальевич Довод. И я отец того женатого ублюдка, о котором вы говорите.

— Ах отец…Какого хера моя…Женя! Что происходит?!

— Константин Юрьевич, давайте успокоимся, хорошо? Я…

— Пошел ты на хер! Сына своего успокаивай! Или что?! Он у тебя не только ублюдок, еще и трусливая мокрощелка, раз за отцовской спиной прячется?!

Влад снова подается вперед, брови еще на глаза уронил отнюдь неласково, но его отец опять останавливает жестом и мотает головой.

— Я думаю, что есть...

— Где моя дочь?!

— Сидит рядом со мной в моем доме.

— С какого перепуга она в твоем доме?!

— Кое что произошло…

— Да! — ядовито цедит, — Еще как, твою мать! Кое-что произошло!

— Я понимаю вашу злость…

— Понимаешь? — едко усмехается, — Это очень вряд ли.

— Мы можем поговорить наедине?

Алексей Витальевич смотрит на меня.

— Женя, ты позволишь забрать телефон?

Даже не знаю…но что остается? Киваю. Как ребенок спихиваю ответственность, потому что мне страшно. Я к такому не готова. И слов у меня нет объяснить, я даже не могу выдавить их из себя!

Полный провал по всем фронтам…поговорили, блин…

Хочется закрыться где-нибудь, и я чувствую, как сейчас провалюсь под лед собственных эмоций: стыда, страха, волнения, любви...Поэтому вскакиваю на ноги, как ошалелая и несусь в ближайшую уборную.

Мне нужна минутка.

Фух.

Дыши.

Обхожу полукруг, уперев руки в бока. Твою мать! Как сложно то все это и…

Тук-тук-тук

Стараюсь держать голос ровным и говорю:

— Одну минутку, я сейчас выйду.

— Жень, открой.

Влад звучит устало, но взволновано? Кажется? Ладно. Мне бежать уже некуда, так что...

Да и не хочу я этого, четко понимаю, когда касаюсь ручки и нажимаю ее и смотрю в родные глаза. Они одновременно чужие, конечно, но мне плевать сейчас — мгновение тянется, как резина, а потом я врезаюсь ему в грудь и утыкаюсь носом прямо в долбящий пульс.

Для меня сейчас он — это именно он. Тот Влад. Мой Влад. Мой любимый. Наверно, это не совсем так, и, возможно, если бы ситуация была другой, я бы так ни за что не поступила, но…

Я слишком разволновалась, чтобы оценивать