Странная дружба - Вера Вкуфь

совсем не свойственно, демонстрировала намерение отправить в мир иной того, кто потревожит её сон. Даже тогда Танька вполне могла себе позволить наступать на полную стопу и передвигаться с высокой скоростью. А сейчас нет. Сейчас можно только делать по несколько шагов в минуту и только на цыпочках — пол в этой квартире очень скрипучий. И очень холодный.

Стиснув зубы, Танька как канатоходка пробиралась по коридору. В руках, словно для равновесия, ком собственной одежды. По крайней мере, Танька надеется, что ком именно её, потому что в ночи не сильно видно. А включать свет нельзя — свет сразу же разбудит Максима с Женькой. Как и скрип. Поэтому скрипа Танька очень старается не допускать.

Одеваться приходится в прихожей и тоже в темноте. Танька только надеется, что не напялила платье наизнанку. Хотя, по большому счёту, какая разница — всё равно на улице ночь.

Главное препятствие — дверной замок, который может громко щёлкать. Поэтому пару минут, прежде чем открыть его, Танька прислушивается к тишине и настраивает внутреннюю скорость. Наконец, задерживает дыхание и одним махом дергает ручку, выскакивает на лестницу и, кое-как захлопывает дверь. Внутренне надеясь, что воров сейчас поблизости нет, и они не будут красть ни Максима, ни Женьку.

Не чуя ног, несётся по лестнице вниз — хорошо, что она освещена и можно не бояться сломать себе что-нибудь. Или сломать кого-нибудь. Хотя последнее Таньку и не очень заботит. У неё колотится сердце и кажется, будто её преследуют.

Оказавшись на улице, она тяжело дышит. От бега. И от радости.

Но на неё тут же накидывается холод. Он же и освежает голову и сердце.

В освещённой фонарном свете ночи Таньке становится чуть спокойнее. Все мысли и чувства отступают на второй план. Сейчас надо просто идти домой. Просто. Идти. Домой.

И Танька идёт. И как-то странно смотрятся обычные кусты, деревья и тропы. Словно из параллельного, словно фантастического мира. Который стоит вокруг Таньки стеной и движется вместе с ней. Хочется быстрее домой. Быстрее к себе. Зарыться под одеяло и уткнуться носом в стенку. Одной. И чтобы уличная темнота оставалась за дверью. Как и все мысли.

Просто. Спать.

* С Днём Рождения тебя.

Глава 15. «Тройственный союз»

Ролик ей не нравился. И предыдущий тоже. И тот, что был до него. Но всё равно Таньке приходилось каждый раз принимать телефон Матвея и выдавливать из себя что-то одобрительное. Хотя с каждым разом делать это было сложнее и всё меньше энтузиазма звучало в её хмыканье. Но Матвей этого, кажется, не замечал. Только на последнем, когда у Таньки просело всё терпение и она позволила себе более-менее честную реакцию, вырвал собственный телефон из её рук. Так, что Танькина ладонь беспомощно повисла в воздухе.

Танька со злостью глянула в сторону парня. Тот, что-то бормоча, злостно тыкал в экран. Танька захотелось психануть на него. Ещё бы — заставить её смотреть абсолютно скучные и несмешные ролики, а потом беситься с того, что они ей не нравятся. Она обязана что ли любить то же, что и он? И вообще, с какой стати он не спрашивает, что ей самой интересно, а только долдонит своё?

Всё это, наверное, Танька и высказала бы. Если бы волну злости не сдержало то, что дальше последует.

Нет, насилия она не боялась. Матвей был совершенно не из тех, кто выглядит милым, а на деле — домашний тиран. Но вот того, что Матвей может её прогнать — вполне себе возможно.

И тогда ей будет абсолютно некуда будет деться. Домой идти — не вариант, там может быть Женька. А больше некуда…

С Женькой они избегали друг друга с того самого дня. Просто, проснувшись утром в их комнате дома, Танька обнаружила пустоту. И фотоаппарат на столе. Около которого та самая фотка — Женька и Максим.

Наверное, Женька так хотела показать, что они с Максом — пара. И нечего Таньке чего-то там думать. Это всё просто последствия алкоголя. Так что забирай подарок и вали.

Дома, конечно, начали замечать их с Женькой разлад. Не то, чтобы сильно докапывались, стыдили или старались мирить. Просто чувствовать, как все чувствуют «не то» — такое себе удовольствие. Поэтому Танька старалась проводить там поменьше времени — не хватало ещё родственных расспросов. Да и что на них отвечать? Мне нравится парень сестры, и вообще у нас троих был секс?

Почему-то Таньке был особенно стыден этот момент. Слишком уж проклятая калька на родительские отношения. Будто кривое зеркало и абсолютно никакого личного выбора.

Так что Таньке пришлось улыбнуться Матвею и сказать, что она просто хочет заняться уже чем-нибудь другим. Тот вроде оттаял, отложив телефон в сторону. А Танька не уставала убеждать себя, что она и в Матвея сможет влюбиться. И даже сама в это в какой-то мере верила.

***

С Женькой они в этот день всё-таки пересеклись. Несмотря на позднее возвращение Таньки, сестра ещё не спала. И даже не лежала в кровати, как обычно, делая вид, будто спит. А сидела за столом, склонившись в свете ночника над книжкой.

Танька от неожиданности вздрогнула и машинально дёрнула дверь комнаты на себя. Но не закрываться же, в самом деле, убегая обратно в подъезд. Да и время уже позднее — в квартире все улеглись спать. Куда податься? Не будить же. Ладно. Это должно было однажды произойти.

Напустив на себя независимого вида, Танька зашла в комнату и, бросив рюкзачок-сумку на свой диван, принялась в нём рыться. Телефон, конечно, как обычно был в специальном кармашке. Но Женька-то этого не знает. Так что можно его немного поискать. А она пусть уходит, если хочет.

Найдя, можно сделать вид, что набираешь на нём крайне важное сообщение. Даже если на деле просто тыкаешь пальцами куда душа прикажет. Главное — собрать волю в кулак и не коситься на сестру. Если ей приспичило читать дурацкую книжку в ночи, то пусть читает.

— Тань… — вдруг раздался её голос.

Танька сама не ожидала, с какой готовностью она подняла взгляд на Женьку. А мозг принялся сотни раз за долю секунды повторять это её «Тань», пробуя его на вкус и пытаясь уловить все оттенки звучания.

Судя по предварительным, и возможно ложным выводам, злости или обиды в нём не прозвучало. И сердце Танькино против воли зашлось в радостном скаче.

— Что? — с готовностью выпалила она, во все глаза глядя на Женьку