Бывший папа. Любовь не лечится - Вероника Лесневская

- Чем старше Ангелина становилась, тем чаще я ловила себя на мысли, что она ни на кого не похожа, - продолжает откровенничать Евгения Климовна, нежно поглядывая на девочку. Словно прощается с ней. Навсегда. – Ни на дочку мою, ни на ее парня, ни на кого-либо из членов нашей семьи. Знаете, я впервые увидела у нее такой необычный цвет глаз. Как будто яркое желтое солнце окунули в жидкий янтарь, - улыбается сквозь слезы. – У Назара Егоровича такие же, - косится на моего невнимательного мужа, который молча внимает каждому слову. Лишь желваки ходят на скулах. – Ангелина у вас в отца пошла, - подводит итог бабушка и, сорвавшись, прячет лицо в ладонях. Содрогается в рыданиях.

Богданов молниеносно поднимается с места и оказывается рядом с ней. Берет за руку, нащупывая пульс. Сжимает запястье, проверяя частоту и ритм.

- Успокойтесь, Евгения Климовна, - строго говорит ей, будто это так просто. Сам недавно себя до приступа довел. Чувства не отключить по щелчку пальцев, они сжирают человека изнутри. – Болит где-то? Может быть, давит или колет? – спрашивает, попутно осматривая ее.

- Оставьте, - слабо и отчаянно выдергивает руку. - Кому я теперь нужна? Никого не осталось…

Ангелина вдруг высвобождается из объятий, кряхтит и сползает с моих коленей. Не держу ее, позволяю уйти. Настороженно наблюдаю, как она топает к бабушке. Уложив крохотные ладошки на ее ноги, задирает голову и пытается заглянуть ей в глаза, чтобы прочитать эмоции. Наша девочка – настоящий эмпат. Чуткая и тонко чувствующая людей.

- Ба-а, - зовет простодушно, совершенно не понимая, что происходит. – Хаёсая, - гладит бабушку по безвольно свисающей кисти.

- Ну, что вы говорите, Евгения Климовна? – сочувственно ухмыляется Назар, который не отходил от них ни на шаг и неусыпно контролировал их контакт. - Как же «кому»? Вон, внучке нужны, - пальцами проводит по темноволосой макушке дочери, бережно поправляет хвостики.

- Но тест ДНК…

- Бывает связь, которая сильнее родственной, - перебивает сурово и убедительно. - Вы навсегда останетесь бабушкой Ангелины. Она просто не примет вашего ухода.

- Конечно, вы не можете бросить ее, - переглянувшись с Назаром, поддерживаю его. – Вы должны быть рядом. Если хотите… - мысленно транслирую мужу свою мысль, одним лишь взглядом, а он понимает меня без слов.

Кивает, заканчивая мою фразу:

- Вы можете переехать к нам. Места много, вам должно быть удобно, - осекается, уловив удивление в глазах Евгении Климовны. – Вы же сами обмолвились, что у вас больше никого нет. Мы были бы счастливы, если бы вы остались с нами. После всего, что вы сделали для Ангелины, мы и так считаем вас частью нашей семьи.

- Не устану повторять, что вы очень хорошие люди, - вздыхает, поднимая растерянную малышку на руки. Трепетно прижимает ее к груди, целует и поглаживает по голове. – Проводите свое расследование, Назар Егорович, я дам согласие на все необходимые манипуляции, - рвано всхлипывает и на миг опускает веки. – Только с одним условием…

- Каким? – отзываемся мы в унисон.

Богданов нервничает, а я от паники готова сознание потерять. Что бы она ни попросила… лишь бы это не касалось Ангелины. Мы, вроде бы, все выяснили, но страх потерять ее никак не отпускает.

- Мою настоящую внучку… - глотает слезы, но находит силы говорить дальше: - нужно вернуть Лине. Пусть будет с матерью. Вместе они обретут покой.

Сердце рвется на части от ее просьбы, по щекам бесконтрольно текут соленые ручейки, эмоции душат. Какой же несправедливой и жадной бывает судьба! Возвращает счастье одним, а у других его отбирает. Словно у нее лимит.

- Да, вы правы, - выталкиваю из горла вместе с надрывным всхлипом. – Пусть будут вместе.

- Клянусь, я уничтожу всех, кто сделал это с нами, - ожесточенно чеканит Богданов, заставляя нас обеих вздрогнуть. – Поплатится каждый. Никого не пожалею.

И я ему верю.

Глава 28

Несколько дней спустя

Назар

Останавливаюсь на крыльце особняка Воскресенских, заношу руку и костяшками пальцев негромко отстукиваю ритм по деревянной двери. Знаю, что меня здесь ждут, ведь охранник предупредил Виктора о моем приезде. Однако правила приличия никто не отменял.

- Добрый день, Лиля, - с доброй улыбкой приветствую жену хозяина дома, появившуюся на пороге. – Как дела? Как мама?

- Все хорошо, Назар Егорович, - отвечает смущенно, поправляя расклешенное от груди платье. – Мама чувствует себя прекрасно. Активная, счастливая. Не то что ходит – она буквально порхает! И все благодаря вам.

- Не только… Ее реабилитацией непосредственно занимался мой заместитель, Вячеслав Никитич, - мягко отмечаю. – Как врач он смог найти к ней подход.

- И не только как врач, - хихикает Лиля и краснеет. – Они вместе и собираются расписаться.

- Ну, что ж, как руководитель, я пропущу компрометирующую информацию о своем подчиненном мимо ушей, - начинаю хмуро и строго, но следом усмехаюсь. – А как человек я очень рад за них.

- Спасибо, - искренне произносит и отступает от дверного проема, пропуская меня внутрь. – Проходите, Витя ждет вас в кабинете.

В холл выскакивают мальчики-близнецы, вежливо здороваются со мной и переключаются на маму, что-то с азартом рассказывая ей. Вместе они поднимаются на второй этаж, а я отправляюсь к Воскресенскому.

Поприветствовав его дружеским рукопожатием, я молча устраиваюсь в кресле напротив. Жду, пока Виктор достанет из шкафчика рабочего стола нужные бумаги.

Заранее догадываюсь, что он мне скажет. И морально готов к этому…

За последние дни я не раз мысленно проклял собственного отца, жестоко обрекшего нас с Надей на мучения. Все факты указывают на него: и связь с главным врачом роддома, и неприятие нашего ребенка еще в утробе, и одержимость чистотой рода Богдановых, и, в конце концов… попытки помешать мне выяснить правду.

Сейчас мне нужны конкретные факты, чтобы… наказать родного человека.

Черт! Это будет невероятно больно, сложно и ударит по репутации семьи, но я не могу позволить ему и дальше калечить судьбы людей. Такому человеку не место в медицине. Как минимум, придется лишить его лицензии…

- Мой брат не смог сегодня приехать, но передал мне все документы и объяснил на словах, в чем суть, - Виктор протягивает мне бумаги. – Костя попросил дать ему еще время на расследование.

- Зачем? – выпаливаю, отвлекаясь