Анита Берг - Неравный брак

Жизнь Джейн вдруг круто переменилась, и произошло это в тот самый день, когда она с успехом выдержала экзамен, позволивший ей учиться в старших классах. Она помчалась домой, чтобы сообщить эту новость родителям. Волнение и гордость так и распирали ее. Прибежав домой и даже не успев отдышаться, она тотчас выложила все матери.

— Боже, подумать только, сколько придется выложить за школьную форму! — всплеснула руками мать.

— Вот именно, — поддержал отец. — Мы не можем позволить себе подобных расходов. А кроме всего прочего, тратиться на школьную форму — это уж сущая глупость. Да и вообще, зачем девушке учиться? Все равно дорога у всех баб одна: замуж и на кухню.

Впрочем, такая реакция родителей Джейн вполне устраивала. Ведь если бы отец выразил радость по поводу дальнейшей учебы дочери, мать наверняка бы запротестовала, ибо взрослым почему-то нравилось оспаривать мнение друг друга. Когда же отец заявил, что не намерен подписывать необходимые бумаги, он тем самым как бы подтолкнул мать к решительным действиям.

Перейдя в новую школу, девушка стала чужаком для всех своих прежних друзей и подруг с их улицы, ибо те научились ненавидеть всех учащихся грамматической школы, в том числе и Джейн. Она же, в свою очередь, готова была «накручивать километры», лишь бы не сталкиваться с бывшими одноклассниками, ибо при встрече на нее в лучшем случае сыпались оскорбления и угрозы, в худшем — град камней. Пропасть, разверзшаяся меж нею и ее недавними приятелями, удивила и очень огорчила девушку. Она была все той же Джейн, и никакая школьная форма не могла ее изменить. И вообще у всех были равные возможности, и не вина Джейн в том, что она выдержала экзамен, а все остальные срезались.

Зато учеба в новой школе компенсировала ей все уличные унижения. Она вдруг узнала, что есть люди, для которых чтение — одна из главных в мире ценностей, они даже поощряют это занятие. А ведь мать ей всегда говорила, что чтение — всего лишь пустая трата времени и к тому же вредно для здоровья. Девочке не дозволялось записываться в библиотеку: все книги якобы грязные и полны микробов. Правда, лет в десять Джейн прочитала всего Диккенса, собрание сочинений которого отец как-то выиграл в лотерею. Прочитала она и «Домашнего врача». Но и только. Приходилось копить на книги карманные деньги, и это весьма тревожило мать, которая как-то призналась тетке Вай, что у девочки, возможно, не все в порядке с головой.

В новой школе Джейн узнала, что в мире существует удивительная музыка, которая создает настроение, рождает радость и печаль.

Ей открылся и богатый мир живописи. Картины, репродукции в альбомах тоже, оказывается, часть этого сложного мира! А есть еще и поэзия. Стихи ввели Джейн в мир сложных человеческих чувств, для описания которых у нее прежде недоставало слов.

Поначалу с девочками из своего нового класса она вела себя очень сдержанно. И дело не только в том, что все они как-то по-иному произносили слова, нежели Джейн, нет. В их манере общения чувствовалась природная естественность и уверенность. Ничего подобного у Джейн не было и в помине. Эта самая легкость и вызвала зависть Джейн: ведь имея дело до недавнего времени лишь с соседскими детьми, она и думать не думала, что существуют какие-то иные люди, иные социальные слои общества. И вот теперь ей сделалось неуютно, и она ушла в себя.

Так бы и прозябала Джейн в одиночестве, не познакомься она с некоей Сильвией. Сильвия как-то пригласила девушку к себе на чай, и та с затаенной завистью наблюдала близкие и нежные отношения между подругой и ее родителями. Джейн была прямо-таки поражена, когда родители Сильвии принялись расспрашивать ее об учебе, о планах на будущее. В этой доверительной семейной беседе Джейн впервые осознала, сколь одинока она в своей семье. До этого времени все часы, что приходилось проводить в одиночестве, Джейн принимала как данность, — тем более что и родители почти не разговаривали друг с другом, все больше молчали каждый в своем углу. Откуда же ей было знать про свое одиночество, когда не с чем было даже сравнивать? О, как ей хотелось теперь, чтобы отношения с родителями переменились бы вдруг к лучшему!

Отныне Джейн дневала и ночевала у подруги, да и вообще очень внимательно наблюдала за ее поведением. Если мать Сильвии вдруг напоминала дочери, чтобы та сидела не сутулясь, убрала локти со стола, еду себе накладывала в последнюю очередь, Джейн крепко-накрепко запоминала эти советы. Как именно следует держать десертную ложку, как отламывать булочку… В доме Джейн существовали лишь два правила: первое и, пожалуй, наиважнейшее — не делать ничего, что бы вызвало неудовольствие сидящего рядом. И второе: никогда не позволять ни одному мужчине «ухлестывать за тобой». Последнее было Джейн не вполне понятно, хотя она интуитивно чувствовала какую-то связь с первым.

И вот теперь, после отцовского ультиматума, все надежды и мечты Джейн оказались под угрозой. Ей так хотелось поступить в университет! Впрочем, с этой идеей следовало распрощаться сразу же: слишком много денег требуется для обучения. Но больше всего на свете девушке хотелось приобрести свой собственный дом, такой, как тот, в котором живет Сильвия, а также выйти замуж. Достигнуть этого можно, только продолжая учиться. Если она пойдет работать на фабрику, то все закончится однозначно: она, как и мать, выйдет замуж за кого-нибудь вроде отца. И тогда уж точно придется расстаться с мечтами о настоящем мужчине, который носит костюмы, равно как и позабыть о желании иметь красивые сервизы, замечательные книги, пластинки с музыкой Баха и Бетховена.

Отец сказал неправду: она вовсе не была высокомерна, несмотря на то что знала многое, о чем отец с матерью даже понятия не имели. Чем шире становилась пропасть меж ними, тем более убеждалась Джейн, что не она тому причиной. Да и вообще, разве это не естественно: узнав о лучшей жизни, грезить о ней и приближать ее наступление? Джейн и хотелось бы поделиться знаниями с родителями, но что толку объяснять им прелесть поэзии и живописи? И чем больше Джейн познавала, тем неуютнее становилось ей в родительском доме.

Глава 3

Итак, все изменилось именно в это самое утро. Прежде всего изменилась сама Джейн: ей вдруг стало ясно, что за себя и свои мечты следует бороться.

Память услужливо напомнила вчерашнее. Но ни к чему увеличивать и без того огромную пропасть меж собой и матерью. Пожалуй, самое лучшее на сегодняшний день — использовать ненависть матери по отношению к отцу. Потому как отец своего отношения не переменит.

С затаенной грустью Джейн призналась себе в том, что на душе у нее внезапно полегчало. Ранее мучившее Джейн чувство вины теперь напрочь исчезло: какая еще вина после такого материнского признания?!