Бывшие. Тайная дочь олигарха - Марго Лаванда

class="p1">— Ничего, отстираем. Садись, выпей сок. Сейчас позвоню Глафире. Где она вообще?!

— С каким-то дедулей. Улыбается, вся такая важная! — сдает ребенок мою двоюродную бабушку.

Ну Глаша! Нашла время для флирта.

Пока переодеваюсь дочку, в голове продолжают пульсировать вопросы.

Откуда Тимур здесь взялся? Зачем? Почему сейчас?

Что мне теперь делать? Бежать куда глаза глядят? Мы только здесь устроились. И София Геннадьевна премию обещала…

Больше всего на свете я ненавижу ложь. Никогда за нее не прощаю.

Слышу голос Тимура, как сквозь толщу воды.

Проваливаюсь в прошлое. Перед глазами — Алиев.

Мрачный, холодный, жесткий. Он рассказывал тогда, как жена его партнера сбежала, не сказав, что беременна. А тот… Дождался родов. А потом забрал ребёнка. Спокойно. Хладнокровно. Лед разливается в груди. Дрожат пальцы, дыхание сбивается. Икота подступает к горлу.

Нет. Он не посмеет поступить так же! Не имеет права.

Он обманул меня первым.

Мы не просто расстались, потому что надоели друг другу! Или потому что поссорились. Я узнала, что Алиев собирается жениться! Мне рассказала мама Тимура. Смотрела на меня, как на жалкую дурочку!

Его невеста Виктория уже выбирала себе свадебное платье! Я сама видела…

Тамара Альбертовна лично отвезла меня в свадебный салон. Вспоминаю ее уничижительные слова в мой адрес. Что я — никто. Игрушка на короткий промежуток времени. Меня стошнило, еле до туалета добежала.

Но я все же хотела услышать объяснения от самого Алиева.

Он улетел в Америку. Виктория, его невеста, вылетела следом за ним. И когда я наконец дозвонилась до него, она ответила по его телефону…

— Ты? Серьезно? Он просто развлекался с тобой. Неужели ты правда думала, что это может быть по-настоящему? Не звони сюда больше! Его это только раздражает.

Это был жестокий удар. Не знаю, как я смогла не разбиться. Наверное, только потому что тогда уже внутри меня жила новая жизнь. Моя Алиса. Маленький, хрупкий смысл жить дальше.

Прячу дрожащие руки под стол, складывая их на коленях, не в силах даже сделать глоток остывшего кофе.

Страх, стыд, злость, обида — все перемешалось. — Лиска? Ты тут, кроха непутевая? — в комнату заглядывает Глафира. — Что случилось, Даша? — смотрит на меня пристально. — На тебе лица нет.

— Все потом, ладно? — Смотрю на неё умоляюще. — Вы едете домой. Я потом все объясню.

— Ну что хулиганка доигралась? — Качает головой Глафира, смотря на девочку.

— Я хорошо себя вела, просто мороженое оказалось очень неустойчивым! — заявляет Алиса.

Дочка на удивление не стала сопротивляться возвращению домой, сказала, что устала. Действительно, выглядела утомленной, уже сколько часов носилась в саду.

Провожаю Глашу и Алису до такси.

— Увидимся дома, дорогая! — машу уезжающему автомобилю.

А потом несусь на всех парах через холл, через служебный выход, перелетаю через лужайку, и даже чуть не сшибаю влюбленную парочку свидетелей, которая фоткается на фоне старого дуба.

В саду гремит музыка, гирлянды над головой переливаются мягким светом, будто растекшееся молоко на фоне ночного неба. Белые скатерти струятся по столам, марлевые драпировки развеваются на ветру. Жених в смокинге обнимает свою сияющую невесту, и на фоне всего этого безукоризненного декора все выглядит идеально.

Почти волшебно.

Вот только я не могу дышать.

Внутри все скрутилось в тугой узел. Не от жары, не от усталости. От страха. От ожидания. От того, что Тимур здесь, не на празднике, но в гостинице. И он может узнать меня в любую секунду.

— Где тебя носит?! — налетает на меня Карандашов, размахивая листком, как крыльями. — У нас тут свадьба в разгаре, а ты ведешь себя так, будто пришла на прием к зубному!

— Извините… форс-мажор, — выдавливаю, все еще чувствуя, как пульс стучит в висках.

— Так, забудь про всех своих мажоров, работай! У нас публика требовательная, развлекай! — сует в руки мятый листок. — Конкурсы. Шедевр! Сам сочинял.

Я пробегаюсь глазами и зажмуриваюсь.

«Поймай подвязку зубами», «Угадай жениха по коленке», «Передай сердечко без рук», «Удержи огурец между бёдер».

— Улыбайся, Дарья! — шепчет с торжеством. — Они за это платят! Им нужно шоу, шоу!

Хлопает меня по плечу, как мясник по туше, и уходит отдавать команды ди-джею.

Я делаю вдох. Выдох. Вытягиваю спину. Микрофон дрожит в руке, но голос четкий, веселый.

— Добрый вечер, дамы и господа! Сегодня день, когда сердца бьются чаще, шампанское льется рекой!

Смех. Аплодисменты.

«Угадай жениха по коленке» — подружки визжат, щупая мужские ноги через ткань, с закрытыми глазами.

«Огурец между бёдер» — охи, вздохи, кто-то упал, но всем очень весело.

«Признание в любви на языке животных» — жених кукарекает с такой страстью, что голуби с крыши взмывают в небо. Невеста сияет.

Перерыв. Сейчас будут резать торт. Стою чуть в стороне с бокалом шампанского, даже не делая глотка. Снаружи — смех, фонарики, музыка. Внутри — судорога. Жжение. Паника.

Я уже почти верю, что все это закончится мирно. Еще чуть-чуть.

Скоро я буду дома. Обниму дочку и решу, что делать дальше.

Но стоит мне вернуться к столу с реквизитом, как кто-то наваливается сзади.

— Слушай, ведущая, а ты симпатичная, — хрипит мне на ухо пьяный бугай. Один из родственников жениха. Лицо красное, глаза мутные, от него воняет спиртным и чесноком. — Пошли, покажешь, где у вас тут тихий уголок. Веселье весельем, а мужику — праздник нужен.

— Уберите от меня руки, — говорю резко.

— Не ломайся, куколка, — он хохочет, хватается за моё запястье, — я и жениться могу, если что. Моя свадьба куда круче будет.

— Да пошли вы, — срываюсь, пытаясь вырваться. Мне удается, и я ухожу к самому озеру, где тишина и никого. Гостиница стоит как раз на берегу, и озеро — главная жемчужина этого места. Тихий плеск воды, фонари мерцают на его глади, отражаясь, как в зеркале.

Но пузатый тип последовал за мной! Я надеялась, что он не заметил куда пошла. Ошиблась. Что теперь делать? Преграждает дорогу. Хватает меня за талию. Брезгливость доходит до точки кипения.

— Отпусти ее! — раздается голос. Артем.

Он подходит быстро, без лишних слов. Глаза горят. Челюсть напряжена.

— Это твой парень, что ли?! — гогочет тот. — Ну давай, защитничек…

Мужик резко отталкивает меня — и наваливается на Артема. Я отшатываюсь, сердце бьется в горле. Вижу, как Артём сдержанно, но сильно отталкивает его. Тот не сдаётся — бросается снова. И в считанные секунды вокруг нас вырастает толпа: шум, крики, кто-то снимает, кто-то орет «да дай ему!», кто-то просто ржет, наслаждаясь зрелищем.

И тут я замечаю Тимура. Он стоит поодаль, руки в карманах, взгляд холодный, сосредоточенный.

Потом идет в нашу сторону.

Я отхожу