Без права на развод (СИ) - Кучер Ая

— Нет, не хочу. Мне всё равно. Не всё равно, — поспешно исправляется. — Юль, я их почти не знаю. Конечно, принимаем сторону жены. Но не думаю, что это важно.

— Это всегда важно, Ром. Если мы вдруг поддержим изменщика, то что это скажет о нас?

— Ничего хорошего?

— Именно.

Я думаю, это займёт мужа на некоторое время. Пусть теперь побегает, попробует обелить себя в чужих глазах.

Ведь все наши друзья — общие. Либо с университета, либо с работы. За шесть лет брака и девять лет отношений — уже нет «его» и «мои».

В любом случае после развода сыграет женская солидарность. Никто не поддержит изменщика. А даже если попытается — жёны быстренько вставят мозги на место.

Но пусть Рома побегает, посуетится. А у меня будет время начать воплощать план в жизнь. Пока сырой, но я в процессе.

Пункт первый. Определиться с финансами, сколько у меня есть и какую сумму я могу откладывать.

Пункт второй. Устроиться на работу, чтобы обеспечить себя после развода.

Пункт третий. Найти приличную квартиру за маленькую сумму.

Я не могу съехать в какой-то клоповник. Конечно, я жила в условиях и похуже. В детдоме выбирать не приходилось. Да и в общежитии тоже.

Но у меня дочь, и я желаю ей только лучшего.

— Давай поговорим о чём-то другом? — Рома закидывает руку на спинку дивана, пальцами поглаживает моё плечо. — А то какой-то напряжённый вечер получается.

— Правда? Почему?

— Я устал, Юль. С самого утра в работе. Развод и кастрация не то, что я хочу обсуждать.

— Можем обсудить выходные.

— Я ведь сказал, что могу уехать в командировку.

— Я помню.

Очень хорошо помню.

Так сильно помню, что тянет подсыпать мужу слабительное. Вот весело будет ему и его любовнице.

Но нельзя.

Есть риск, что тогда муж останется дома. А мне это не нужно.

— Куда ты едешь? — запрокидываю голову, хочу смотреть в его бесстыжие глаза. — И почему в выходные? Что за командировка такая?

— Тренинг, повышение квалификации, — отвечает быстро. Раньше бы я повелась. — Скучно. Поверь, я бы лучше остался дома.

О, милый, верить тебе я больше не собираюсь.

Но киваю.

Хорошо.

Пусть езжает.

— Но ты же заедешь домой? — уточняю. — Ты обещал Кире подарок.

— Да, постараюсь всё успеть. Можем встретиться в центре, если выезд будет поздним вечером.

Ну ты и сволочь, Алимбаев!

Придушить бы тебя!

Я кусаю губу, обида сковывает оковами. Душит до слёз. Не за себя обидно, за дочь.

Потому что её отец — гулящий кобель.

Который лучше к любовнице помчится, чем проведёт время с малышкой.

— Я успею, — обещает, замечая моё состояние. — Сразу после работы.

— Знаешь, у меня есть идея. А давай ты заберёшь Киру из садика вечером? Вы вместе погуляете и выберете? А я подъеду потом.

— Почему не сразу? У тебя вдруг появились срочные дела?

— Да. Так что? Кирусь, пойдёшь в садик после обеда?

Дочь задумывается на секунду, а после серьёзно кивает. Продолжает играть ленточкой с котом.

Кира ходит в садик на полдня. Либо утром, либо вечером. Потому что уложить её на дневной сон — невозможно. И воспитатели едва справляются несколько часов.

Когда кто-то говорит про активных детей, то они явно не знают мою Киру. С ней сложно. Постоянно нужно следить, держать за руку.

Она буквально может скакать целый день и не устать. Проверено. Или за минуту учинить такой хаос, что легче новую квартиру купить.

Мы пробовали несколько садиков, но ничего не получилось. И няню найти сложно, которая бы справилась. Поэтому часть дня занимаюсь Кирой я.

— Решено, — ставлю мужа перед фактом. — Тогда заберёшь её вечером. Ром, а ты ведь меня любишь?

— Естественно. Что за глупый вопрос?

— Тогда уложишь Киру? А то я что-то плохо себя чувствую, весь день голова кружится.

Я быстро ухожу в спальню, а муж как-то странно поглядывает в мою сторону. Но не спорит.

Дочь обожает, когда её укладывает папа, но Рома всегда отлынивает от этой работы. Ведь нужно повозиться, потратить больше часа, чтобы малышка хотя бы в кроватку легла.

Но он справляется. Когда не ведёт себя как эгоистичный мудак.

Едва я падаю в кровать, как тут же отрубаюсь. Стресс берёт своё.

Мне кажется, что я сплю всего пару секунд, когда Рома треплет меня за плечо. Хочу огрызнуться, но замечаю, что на улице светло.

Такое ощущение, что я всю ночь по лесу бегала, а не отдыхала.

— Юль, — муж не отстаёт. — Уже будильник прозвонил.

— Угу.

Раньше бы я уже подскочила. Отправилась бы готовить Роме завтрак, провела его на работу. Но сейчас не двигаюсь.

Мне вообще опасно готовить, когда муж в доме.

Не доверяю я своей руке. Точно дрогнет, пока буду нарезать что-то.

А потом полиция, суд, кухню отмывать.

— Ммм, Кира спит? — спрашиваю, накрываясь с головой.

— Да.

— Хорошо. Мне всё ещё не хорошо. Наверное, съела что-то не то.

Рома замолкает. Кажется, у него остались остатки гордости, ведь больше муж меня не трогает. Сам собирается.

Я делаю вид, что сплю, но заснуть не получается. Виной всему взгляд мужа. Каждый раз заходит в комнату — и сканирует меня.

Что, любовница выглядит лучше по утрам?

— Лечись, — муж целует меня в висок перед уходом, я морщусь. — Плохо очень?

— Очень.

Соглашаюсь, чтобы скрыть свою реакцию.

Но не могу я притворяться!

Не в момент когда знаю всю правду.

— Юля, он справил нужду в мои ботинки!

Улыбаюсь, удобнее устраиваясь в кровати. Умница, Снежок, точно заслужил угощение.

— Чертов кот!

Это только начало, милый.

Ты даже не представляешь, что тебя ждёт дальше.

Глава 4

— Нет, — дочь скачет вокруг меня. — Нет, не хочу! Нет.

— Кира.

Я останавливаюсь посреди улицы, тяжело вздыхаю. Напоминаю себе, что это не страшно. У всех детей бывают капризы.

Поэтому я позволяю Кире сделать вокруг меня десяток кругов, пока она не останавливается. Лишь после присаживаюсь на корточки.

— Помнишь, про что мы говорили? — сжимаю её маленькие ладошки. — Из садика тебя заберёт папа. И вы поедете за игрушечкой.

— Маленькой? — прищурившись, смотрит на меня.

— Это ты с папой договаривайся. Но тебе нужно пойти в садик, у мамы есть дела.

— Но Снеек! Ему грустно.

— Снежок прекрасно справится один.

Дочь, наконец, получила желаемое. И теперь трудно с ним расставаться.

Она давно просила о котёнке. С тех пор как увидела кота у бабушки.

Впрочем, я тоже хотела. Но в детдоме, где я росла, конечно это было под запретом. Потом было университетское общежитие. А после — Рома, который не жаловал домашних животных.

Я сейчас рискую всем. Вдруг муж завтра решит, что его любовница это любовь на всю жизнь и выбросит меня на улицу?

Конечно, Рома не из тех, кто так поступает. Но раньше я думала, что он и не из тех, кто любовницу заводит.

Поэтому, я рискую всё время.

Почему не рискнуть и в этом?

— Снежок будет в порядке, — обещаю, целую дочь в курносый носик. — Пойдём? Тем более, я слышала, на полдник будут давать твой любимый йогурт.

— Правда?

Теперь Кира впереди меня несётся к садику. Я выдыхаю. Дети — это сложно. Гиперактивные дети — кошмар. Но я бы ни за что не променяла свою лапочку на кого-то другого.

Я сдаю Киру воспитательнице, а после меня просят зайти в бухгалтерию. Какая-то проблема с оплатой.

Это бесит. Каждый месяц они теряют мой платёж, каждый месяц я с этим разбираюсь. Давно бы плюнула, но Кире здесь нравится.

И это единственный садик, пусть и частный, где с дочкой могут справиться хотя бы половину дня.

— Простите, — заезженно повторяет бухгалтерша. — Видимо, это какой-то сбой в платёжной системе. Оставите мне свой номер, чтобы мы решали это сразу? Или, может, вы могли бы оплатить наперёд?

— Послушайте, я… А вы правы, так и сделаем.