Странник... мой? - Юлия Резник

намочила меня с ног до головы. Отфыркиваясь, как морж, я попыталась извернуться, однако лишь спровоцировала тем самым его на звонкий шлепок по заднице.

– Ай!

Архип растер прохладной от воды рукой горящее место удара. Скользнул ребром ладони между ног, заставляя меня прогнуться, умоляя в меня войти...

В итоге он так и сделал. Слегка меня придушив. Я с благодарностью принимала каждый толчок. И не помня себя, шептала какую-то совершенно бесстыжую дичь:

– Хороший мой. Самый лучший. М-м-м… Какой у тебя член. Ну, какой же…

– Какой?

– Идеальный. Я всю жизнь о таком мечтала. Еще, пожалуйста, Архип… Вот так, да… А-а-а, почему так медленно?! Ты сводишь меня с ума…

Архип замедлился, входя в меня с оттяжкой. Черте что! Колени все глубже увязали в песке. В рот набивалась горькая от соли вода… Глаза щипало. Я впилась ногтями в его бедро. Но он, того даже не заметив, погладил большим пальцем вход чуть выше и медленно начал в него внедряться.

– Да-а-а… – всхлипнула я, не понимая, как люди это вообще выносят. Так сильно. Тем, что делал, он как будто снимал замки с самых потаенных уголочков души. Заглядывая туда, куда другим хода не было.

– Да?

– Да.

– У тебя есть в этом опыт?

– Нет!

– Наверное, будет больно, – как-то даже равнодушно, я бы сказала, заметил Архип. И вот тогда я поняла – он уже не отступит. Его зверь вырвался и прижал морду к земле перед последним смертоносным прыжком.

– Пожалуйста, двигайся, – умоляла я, надеясь, что возбуждение сделает это все терпимым. Так и вышло. Уже через пару минут его пальцы сновали во мне почти свободно. Не помня себя от удовольствия, я даже не сжалась, когда он приставил головку к тугому входу.

– Архип… – рычала я. – Ну же!

– Сука… Как узко.

Я приняла его, обливаясь слезами абсолютного незамутнённого ничем счастья. В момент, когда все произошло, и боль стала едва выносимой, мое прошлое до… весь мой болезненный опыт до… он просто исчез, обнулился. Благо Архип не смог остановиться, даже когда я разрыдалась.

Не знаю, кончила я или нет. Это было вообще не важно. Когда он разрядился внутри серией коротких, но резких залпов, я так обессилела, что просто упала в воду.

– Прости меня. Господи, Даша, прости…

Архип подхватил меня на руки, испуганно прижимая к себе. Его глаза бегали – и, пожалуй, никогда еще я так остро не ощущала его инаковость.

– Тщ. Мне дико хорошо. Мы можем договориться?

Он явно не понимал. Совершенно! Это читалось в глазах, даже несмотря на практически кромешную тьму, что нас окутала.

– О чем?

– Давай это будет мой первый раз? Давай притворимся, что ничего до этого не существовало? Ни отчима, ни…

– Зойкиной матери.

Мои глаза широко распахнулась. Я хотела сказать – Вавилова, забывая, что опыт Архипа тоже весьма болезненный. Он же умудрился в очередной раз поразить меня в самое сердце.

– Значит, с этого момента мы первые друг у друга, – кивнула я, обводя его скулы подрагивающими пальцами. Архип серьезно кивнул. И, господи… Пожал мне руку, скрепляя сделку. Я не посмела улыбнуться, побоявшись, что он воспримет мою улыбку насмешкой над собой. Тогда как меня просто шокировал сам факт того, что он на полном серьезе подошел к моей просьбе. Что он на самом деле понял, насколько это для меня важно.

– Поплаваем?

– Иди. А у меня от соли все щиплет, – сморщила нос я. Сильвестров нахмурился.

– Может, я перестарался? Хочешь, съездим к врачу?

– Все не настолько плохо.

– Но…

– Тщ! Просто первый раз. Это неизбежно. Хорошо?

– Ладно.

Сильвестров попятился глубже в море. Здесь было мелко. Идти до приличной глубины ему было далеко. Я же, напротив, вышла на берег. Растянулась на песке, уставившись в усыпанное звездной крошкой небо.

– Даша!

– М-м-м?

– Ты охуенно трахаешься, как для девочки, – повторил свой сомнительный комплимент Сильвестров, сделав некоторое важное, как ему казалось, уточнение.

– Ты тоже ничего, Архип, – усмехнулась я, переворачиваясь на живот. Его лица было совершенно не разглядеть, оттого откровенничать было совсем не стыдно.

– А ты в курсе, что теперь я, как честный человек, обязан на тебе жениться?

– Я не мыслю категориями «обязан». Но если это желание идет от души, то я, возможно, и соглашусь.

– А почему «возможно»?

– Потому что, Архип, порядочной женщине полагается поломаться. Для порядка.

– Зачем? – как будто искренне заинтересовался Сильвестров.

– Не знаю. Может, чтобы мужик чего доброго не решил, что он единственный, кто обратил на нее внимание. Считается, чем больше у женщины ухажеров, тем более ценным трофеем она является.

– М-м-м. Ну, раз тебе надо поломаться, то, конечно, ломайся. Но учти, что отсюда мы едем домой.

– Думаешь меня напугать?

– А что, не вышло?

– Конечно, нет, глупый. Ты себе даже представить не можешь, как я мечтала вернуться.

Эпилог

Три года спустя

– Ну что за ребенок! – в который раз за вечер воскликнула Ира, подбрасывая в руках нашего с Архипом сыночка. – Не могу налюбоваться! Таких хоть пятеро можно родить, да-а-а, мой сладенький пирожочек? Моя булочка с изюмом…

В очередной раз подойдя к окну, я обернулась:

– Наверное. Но мы больше не планируем. Откормлю – поставлю «Мирену».

– Да погоди ставить. Сто раз еще передумаешь, – отмахнулась Ирина. – Вот забудутся предыдущие роды, и…

– Нет, Ир. Дело же не в этом совсем. Нам… просто достаточно.

– Вам или Архипу?

В словах моей бывшей помощницы, а теперь – помощницы моего мужа, не было осуждения. Просто искреннее любопытство, к которому, если честно, я уже начала привыкать. Наша с Сильвестровым пара вызывала к себе повышенный интерес, где бы мы с ним ни появились. Людям было любопытно, как простая женщина вроде меня уживается с бирюком вроде Архипа.

Зря я думала, что наши отношения сделают его более коммуникабельным. Вышло ровно наоборот. Найдя в моем лице все то, чего ему не хватало, он целиком на мне и замкнулся. Да, были, конечно, еще и Зойка, и Ари, и вот, наш сладкий сынок Иван, но… Наше личное всегда было важнее. Я это чувствовала каждой клеткой своей души. И если говорить совсем уж начистоту, меня это более чем