Шейла Нортон - Тело и душа

Пока мы добрались до отеля, отыскали мой номер, прошло несколько часов, я безумно устала. У меня всегда так — дорога изматывает до предела! Надо просто отдохнуть, полежать, поспать, а потом все будет опять в порядке. Поэтому я решила сразу лечь спать, а рюкзак разобрать вечером. Был полдень, на улице светило солнце, я задернула шторы и спокойно уснула. Проснувшись, не сразу поняла, где я, к тому же меня мучила невыносимая жажда. Рядом с левым ухом что-то жужжало. Что это? Будильник? Но я не в своей кровати. Где же я, черт побери? Перевернувшись на другой бок, я пыталась понять, откуда исходил мерзкий звук.

— Прекратите это! — прошептала я, пытаясь зарыться в подушку. — Замолчи, Стюарт! Что ты делаешь? Иди спать!

Звук усилился. Я бросила подушку на пол и села на кровати, уставившись в никуда. Нет, это не моя кровать и не моя комната. И вообще я не дома. Через минуту я все вспомнила…

— Рози! Ты там? Открой дверь!

Эшли, черт! Конечно же, я в Париже. Как долго я спала? Я кинулась к двери, чтобы открыть ее.

— Извини, Эшли… Я не поняла, что это телефон, и… Вот дьявол!

— Это мой… э… секретарь, — представил меня он официальным тоном двум мужчинам в костюмах. — Рози, почему бы тебе не присоединиться крам, как только ты… э… оденешься?

Надо было надеть то обалденное белье, которое мы с Бекки купили.

В баре играла поп-музыка семидесятых. Увидев меня, Эшли кивнул мне, приглашая за столик. Его приятели оглядели меня сверху донизу. Я еле удержалась от желания расстегнуть блузку и продемонстрировать им свое потрясающее нижнее белье.

— Прошу прощения за инцидент наверху, — сказала я, отодвигая стул и присаживаясь за столик. — Я спала. Плохо переношу перелеты.

Они оба кивнули, обменялись фразами на иностранном языке. Один засмеялся. «Вот это наглость! Кто бы вы ни были и на каком бы языке ни изъяснялись, это некрасиво!»

—Я не говорю по-французски, — произнесла я сухо.

— Доктор Гуччи — итальянец, — шепнул Эшли. Он протянул мне бокал вина. — А доктор Шутер — немец.

— Правда? Приятно познакомиться! — сказала я, возненавидев их с первого взгляда.

— Но они оба прекрасно говорят по-английски, — улыбнулся он мне.

Тогда было бы очень мило с их стороны говорить на том языке, на котором и остальные, вместо того чтобы смеяться над итальяно-немецкими шутками. Но я ведь всего лишь секретарь!

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил меня мистер Коннор, к моему великому удивлению, сжимая мою руку в своей. Может, во Франции в компании итальянца и немца это нормально — брать за руку своего секретаря? Я ответила ему на пожатие и улыбнулась в ответ.

— Немножко получше, — соврала я.

А на самом деле чувствовала я себя довольно погано. Спала я до семи вечера и даже, несмотря на то что приняла душ, выпила воды с парой таблеток парацетамола, меня знобило, а ноги подкашивались. Не надо было вообще ложиться!

— Отлично. У нас еще долгая ночь впереди! — шепнул мне Эшли, дотронувшись своей коленкой до моей.

— О! Надеюсь! — засмеялась я.

Доктор Гуччи вместе со своим итальянским собратом болтали о чем-то своем, посмеиваясь. Мне было очень неуютно в их компании. Случайно опрокинула бокал вина.

— Стоять! — поймал его Эшли, прижимаясь ко мне. — Не хочу, чтобы ты напилась! Не сейчас!

После этих слов все дружно рассмеялись. Мне же было совершенно не до смеха.

— Итак, — решила я сменить тему, — как прошла конференция?

— Ну, — махнул он рукой, — ты же знаешь, как это бывает.

Собственно говоря, нет.

— Я никогда не была на международных конференциях, — ответила я ему, решив, что не стоит ходить вокруг до около, — ну, если не считать барбекю в школе, когда моя дочь принимала по обмену школьника из Франции. Ей было тогда двенадцать.

— Интересно было? — спросил доктор Шутер, видимо, из вежливости.

— Нет, ужасно. Бургеры пережарили, шел дождь. Моя дочь, Эмма, и ее подружка из Франции, Вероника, невзлюбили друг друга с первого взгляда, и мне пришлось взять роль хозяйки на себя. Я объяснялась с ней знаками целую неделю. Могу поспорить, это непросто — спросить знаками, хочет ли она бифштекс, запеченный в тесте, с овощами или с пюре. Как это покажешь?

Эшли рассмеялся, но двое его друзей, видно, не поняли шутки.

—У вас в Германии есть такое блюдо? Или в Италии? — добавила я, чтобы поддержать разговор.

Не успела я что-то еще сказать, как Эшли тут же перевел им мой рассказ, и они как три дурака разразились хохотом. У меня возникло непреодолимое желание встать и уйти — смеялись ведь надо мной!

— Пошли, — позвал нас Эшли, вставая и поддерживая меня за локоть. — Как насчет ужина в ресторане?

Еда? Совершенно забыла, что голодна. Я не ела уже целую вечность, и мой желудок стенал в такт моим невеселым мыслям.

— Нам обязательно ужинать с этими двумя? — поинтересовалась я, когда мы шли к заказанному столику. — Мне кажется, я им не нравлюсь.

— Глупости, очень нравишься! — возразил он. — Они очарованы тобой. Разве ты не видишь?

Ну, не знаю. Может, в других странах так принято — выказывать приязнь, презрительно посматривая на человека и посмеиваясь над ним. Честно признаюсь, первый раз встречаюсь с таким явлением!

— Я бы лучше с тобой провела этот вечер, только мы вдвоем, — шепнула я ему.

— Мы и будем вдвоем, но немного позже! — засмеялся он. Я видела, как он переглянулся с доктором Гуччи, заметила их улыбочки. Я была готова наплевать на все приличия: хотя англичане очень сдержанные люди, но всему есть предел! Мне так и хотелось наорать на них и спросить, что же такого смешного они нашли в этой ситуации.

Но все же в итоге я решила промолчать и приступила к заказу ужина. Выбрала я спаржу, морского окуня. Моим переводчиком был Эшли, шептал мне на ухо то на английском, то что-то на французском, мне было щекотно, но приятно. Я откинулась на стуле, наслаждалась вином и старалась думать о предстоящей ночи вдвоем с ним. Как назло, мои мысли были прерваны ужасным недомоганием. Я разделалась со спаржей и умяла полрыбы, и тут мне стало нехорошо. Какая уж тут страсть, когда мне только и хотелось, что лечь в темную комнату, приложить компресс ко лбу и уснуть! Даже тепло коленки Эшли не помогало, и то, что он как бы случайно провел рукой по моему бедру.

— Ты как? — забеспокоился он, когда я опустила вилку с ножом, не закончив есть. — Ты что-то бледная!

— Ничего. Все нормально. Просто…

— Не терпится прилечь? — пошутил он, подмигивая.

— Ну… — улыбнулась я в ответ, стараясь не обращать внимания на ужимки докторишек, причем они распустились окончательно: напились — и думают, им все позволено! — Может, мы?..