Татьяна Туринская - На восходе луны

Марина хотела было поставить наконец точку в отношениях, да тут так не вовремя заканючила Аришка:

— Мамуля, я чаю хочу…

По инерции Марина чуть было не рыкнула и на дочь, да вовремя спохватилась: ребенок-то тут при чем, она и так сторона пострадавшая. Марина встала с постели, набросила халат поверх ночной сорочки:

— Только чаю или и пожевать чего-нибудь? Говори сразу, я двадцать пять раз бегать не буду.

— Тогда принеси еще бутербродика и печеньку, — попросила Аришка.

Марина улыбнулась ей одобрительно и вышла из спальни.

Естественно, в комнате ее уже поджидала Ираида Селиверстовна. Как всегда, умытая, причесанная, при полном параде, взирала на заспанную невестку, как на чухонку, с торжеством победительницы. Не поздоровавшись, Марина прошла мимо нее на кухню, поставила чайник на огонь и принялась сооружать Аришке бутерброды с сыром и вареной колбасой. Ираида Селиверстовна внимательно наблюдала за ее действиями из-за спины, не скрывая любопытства, что-то недовольно фыркала себе под нос. И вдруг, едва ли не впервые за весь год совместного проживания в одной квартире, ранее высказывая свое недовольство в Маринкином присутствии, но вроде как обращаясь сугубо к сыну, снизошла до реплики в пространство:

— Эх, ну и мамаши нынче пошли! Чему вас только в школе учат? Соплячка, разве такой можно доверить ребенка? Да как дите-то твои бутерброды жевать будет? Кто ж ребенка кормит взрослой пищей?!

Марина, и без того на взводе, подобралась, готовясь к бою — видимо, какую-то условную черту в самой себе она уже перешагнула:

— А какой же пищей, по-вашему, я должна ее кормить? Грудным молоком, что ли?

Старушка ехидно хихикнула:

— Как же, грудным! Откуда у такой доски грудное молоко возьмется? Небось новомодными смесями кормила дите, оно и видно!

— Что вам видно? — чуть пригнув голову, как тигрица перед прыжком, спросила Марина. — Что вам видно?! Вам мой ребенок не нравится?!

Ираида Селиверстовна уперла руки в худые бока:

— Ребенок ни при чем, а вот мамаша…

— А-а-а, так к ребенку вы претензий не имеете? Ну что ж, и за это спасибо большое. А с мамашей что не так? Чем вам мамаша не угодила?!

Задрав голову кверху и подбоченясь, как пятилетняя девчонка перед впавшей в немилость подружкой, Ираида Селиверстовна заявила:

— Да таких матерей, как ты, нужно лишать материнских прав! Ты ж ребенка отравой кормишь, кровопийца! Я-то, дура старая, думала, что ты только нас с Витенькой со свету сжить хочешь, все отравить стараешься, а теперь вижу — и собственного ребенка угробить готова, только бы от нас избавиться, только бы квартиру нашу приватизировать! Ты же, негодяйка, ребенка твердой пищей кормишь!!!

Марину и так уже колотило от злости, а тут еще старая вешалка устроила концерт по заявкам. Смешала в кучу твердую пищу, отравление, квартиру. 'Да, — подумала Марина. — Права Бабушкина. Маразм крепчал…'

— И чем плоха твердая пища для ребенка? Я что, должна ее, по-вашему, одной манной кашей кормить?!

— Да! Вот именно! — с торжеством подтвердила Ираида Селиверстовна. Губоньки поджала, любуясь собою, и продолжила 'обличение' негодной невестки: — Или хотя бы перетертой пищей! Ведь это же ребёоонок, а ты в нее бутерброды заталкиваешь, печенье. Печенье, к твоему сведению, прежде чем дать ребенку, необходимо пару минут подержать в молоке, чтобы оно размякло. А какими супами ты ее кормишь?! У тебя же там картошка плавает кусками!!!

Марина, настроившаяся было на хорошую перепалку, как-то вдруг потеряла боевой настрой, окончательно сбитая речами противника:

— А как еще картошка должна плавать? Как-то я вас не понимаю — 'картошка плавает кусками'. А она что, должна плавать целиком? Или, быть может, ее там вообще не должно быть?

— Не строй из себя дурочку, душегубка! — резвилась Ираида Селиверстовна. — Можно подумать, ты ничего не понимаешь! Я давно тебя раскусила. Ты, конечно, змея подколодная, но далеко не дура! И без меня прекрасно знаешь, что пищу детям нужно перетирать через ситечко, чтобы они не подавились. Дети не могут есть твердую пищу! Можно подумать, я первая тебе это сказала!

Марина вскинула брови, посмотрела на старушку удивленно:

— Ираида Селиверстовна, голубушка. Я лишний раз убеждаюсь в том, что с вами что-то не в порядке. Между прочим, моему ребенку уже пять лет, вернее, почти пять. Когда она была маленькая, я, естественно, перетирала ей пищу. Сейчас уж не скажу с уверенностью, до какого возраста — быть может, лет до двух, может, немного больше. Может, даже до трех, хотя вряд ли. Но теперь-то ей, повторяю, почти пять лет! О каком перетирании речь? Какое размоченное в молоке печенье?!

— Пять лет! — возмутилась Ираида Селиверстовна. — Нет, вы только послушайте, что она говорит: пять лет! Пять!!! Почти!!! И что?!! По-твоему, это основание для того, чтобы гробить ребенка твердой пищей?!

'У-у-у-у, — подумала Марина. — Как тут все запущено! Безнадежный случай'. А вслух спросила:

— И до скольки же лет, по-вашему, я должна перетирать ей пищу?

— Ну до скольки, до скольки… — Ираида Селиверстовна закатила глазоньки, припоминая собственный опыт. — Ну хотя бы лет до восьми, хотя нет, в восемь тоже рано. Я своего Витеньку кормила только мягкой пищей лет до десяти. Помню, однажды приключился просто ужасный случай. Вот вам и наглядный пример, насколько вредна маленьким детям твердая пища. Витеньке было лет восемь, может, и девять. И я, наивное дитя, отпустила его на день рождения к Юрочке Погребниченко — ты его знаешь, Витюшин лучший друг. Я ведь надеялась, что Юрочкина мама нормальная, ответственная женщина, а она… Ах, ты даже не представляешь!..

Вся в страшных воспоминаниях, Ираида Селиверстовна достала из кармашка платья накрахмаленный носовой платочек, поднесла к вмиг наполнившимся слезами глазам, всхлипнула обиженно и продолжила:

— А она… Накормила детей картошкой с тушеным мясом!!! Нет, ты можешь себе представить такой ужас?! Это же надо было додуматься — маленьких детей кормить мало того что картошкой-пюре, так еще и тушеным мясом!!!

— И что? — Марина изо всех сил старалась не рассмеяться. Господи, неужели все это правда, неужели не дурной сон и не странные фантазии маразматической старухи?

— Как 'что'?! — возмутилась Ираида Селиверстовна. — Как 'что'?!! Ты вообще себе представляешь, что такое тушеное мясо?!! Естественно, Витюша подавился! Его тогда едва спасли, я даже 'скорую помощь' вызвала. Ребенок подавился мясом! Естественно, а разве могло быть иначе? Разве могут дети есть натуральное мясо?!

— А вы что, его мясом никогда не кормили? — Марина была уже на грани истерики.