Два плюс два или строптивая любовь майора Белова - Алекс Коваль

свою мне отдал. Сидит теперь в одной футболке. А я могла бы и в плед укутаться…

Пробираюсь пальчиками под край его футболки, укладывая холодную ладонь ему на живот. Назар горячий, как печка!

– Мам, – слышу за спиной и вздрагиваю, резко отпрянув от Белова.

– Что? – оглядываюсь на выскочившего на улицу сына. – Что случилось?

– У вас там все нормально, Кирь? – спрашивает Антонина. – Может, вам чай налить? Или кушать хотите?

– Да нет, у нас еще фрукты есть, спасибо. Я это, пришел тебя предупредить, мам, у меня телефон вырубился.

– Эм, не думаю, что это так важно, но ладно. Ничего страшного.

– Просто в этот момент как раз папа звонил.

– Вон оно что…

– Я ему не ответил. Поэтому не удивляйся, если он будет тебе набирать.

Что ему, интересно, так резко понадобилось в субботу поздно вечером?

– Я без телефона, Кирь. Он остался дома.

– А, ну ок тогда. Все, я ушел.

– Вам точно ничего не нужно, сынок?

– Не-а!

Я провожаю фигуру сына взглядом. Чувствую на себе взгляд Белова. Оглядываюсь и вопросительно веду головой.

– Они с отцом несильно ладят, похоже? – спрашивает Назар.

– Так оно и есть. А как может быть иначе, если тот ему звонит раз в месяц и то, когда я ему напомню? Киря его почти не видит, поэтому Денис для него – чужой человек.

– Сколько Кирюхе было, когда вы разошлись? – спрашивает Виктор.

– Три года.

– Да уж, – вздыхает Тони, – не понимаю я таких отцов…

Я пожимаю плечами.

Нет, вообще-то Денис человек неплохой. Просто сильно зациклен на себе. Да и к ребенку явно был не готов. На том, чтобы рожать, настояла я. В конце концов, ко мне уже подбиралась священная тридцатка. Я хотела стать мамой. Я ей стала. Ни о чем не жалею и ни на что не жалуюсь. Меня все устраивает.

– Кстати, Белый! Парни с работы на днюху подогнали мне новую гитару, – говорит Виктор. – Может, что-нибудь сыграешь?

– Ты умеешь играть на гитаре? – вскидываю я взгляд на Белова.

– Немного, – тянет он уголок губ в улыбке. – Тащи, что-нибудь придумаем, – кивает другу.

Божечки, сколько еще я об этом мужчине не знаю?

Виктор заходит в дом и в считанные минуты возвращается с инструментом. Передает его в руки Назара и подкидывает дров в огонь.

Я откидываюсь на спинку кресла, обнимаю подушку и наблюдаю за майором. Он перекидывает кожаный ремень через плечо и пробегает пальцами по струнам. Пробует взять пару аккордов.

– Отлично настроена, Волк.

– Еще бы! Подчиненные очень старались выслужиться перед начальством.

– Что сыграем?

– По классике?

– Ну, погнали по классике.

Белов начинает наигрывать на гитаре, сначала пробуя, вспоминая, прощупывая нужную мелодию. Первые ее аккорды кажутся мне до жути знакомыми.

Я прислушиваюсь…

О-о-о! Да ладно?

Поняв, какую композицию выбрал Назар, мы с Тони переглядываемся, расплываясь в улыбках одобрения.

– Это же Кино «Группа крови»? – спрашиваю я.

– Споем? – кивает майор. – Слова знаете?

– Конечно! Надо только вспомнить, с чего начинается…

Виктор нам подсказывает, и мы запеваем нестройным хором непоставленных голосов до боли знакомые слова знаменитой композиции Виктора Цоя.

Я не свожу глаз с Назара. Как он сказал? Играю немного? Он сильно преуменьшил свои умения. Его пальцы порхают по струнам гитары, высекая мелодию без единой ошибки. Играет так, будто всю жизнь только этим и занимался. И выглядит это… брутально. Подушечки моих пальчиков начинает покалывать от будоражащего кровь восторга. Не знаю, имею ли я право, но в этот момент мое сердце трогает чувство гордости за мужчину.

Я засматриваюсь им.

Назар перехватывает мой взгляд.

Улыбаемся друг другу.

Если я когда-то в жизни и мечтала иметь рядом сильное плечо, то вот такое! С которым на охоту, на рыбалку и на любой светский раут не стыдно. Белов удивительным образом сочетает в себе нежного романтика и грубоватого мужлана. Конкретный. Прямолинейный. Настоящий. Мужик – одним словом.

Кто бы мог подумать, да, Жень Санна?

Я улыбаюсь и устремляю взгляд на огонь, продолжая подпевать. Впервые в жизни под гитару. Ночью. Сидя у пылающего костра, в приятной компании. И это оказывается в тысячи раз прикольней, чем я могла себе представить.

После «Группы крови» наша четверка запевает «Звезда по имени Солнце». А на «Хочу перемен» мы с Тони начинаем танцевать. Подскакиваем, уже не смущаясь, горланя песню во всю мощь своих голосовых связок.

Перемен требуют наши сердца…

Перемен требуют наши глаза…

В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен…

Перемен! Мы ждем перемен!

Глава 27

Женя

– Дети уснули, – спускаясь со второго этажа, сообщает Тони.

– Неудивительно. Времени третий час ночи, – говорит Виктор, поглядывая на часы. – Давно было пора.

Мы только прибрались на заднем дворике, планируя расходиться по домам. Дети притихли еще два часа назад, но мы все были уверены, что они продолжают играть в приставку. А оно вон как…

– Мальчишки разложили себе диван, Таська звездой развалилась на кровати, – продолжает хозяйка дома. – Все при месте.

– Ну и класс. Оставляйте их у нас? – предлагает Волков. – Утром приедешь за тачкой и заберешь Тасю, – кивает Назару. – А Кирю мы с Темкой проводим до дома.

Мы с Беловым переглядываемся.

– Как-то неудобно, – говорю неуверенно я. – Скинули их на вас…

– Ой, да брось! – отмахивается Антонина. – Не чужие уже друг другу люди.

– Ну не будить же их, Жень, в самом деле, – говорит Назар.

– Тоже верно… – соглашаюсь. – Будить жалко.

– Значит, решено: пусть спят, – поддерживает Виктор.

– Я провожу тебя до дома, – говорит мне Белов, – и от тебя вызову такси.

– Хорошо, – говорю я. – Тогда идем?

Белов кивает. Снова обмениваемся взглядами, говоря глазами друг другу гораздо больше, чем словами. Неужели и правда уедет? Отпускать не хочу, а самой предложить остаться не хватает смелости.

И когда это вы такой робкой стали, Евгения?

Мы тепло прощаемся с четой Волковых. Благодарим их за чудесно проведенный день и выходим на центральную улицу нашего поселка. Вокруг тишина. Ни души. Все уже давно досматривают десятый сон и только мы – полуночники – бредем по неярко освещенной проезжей части, скромно держась за руки. Эта невинность прикосновений создает в моменте удивительную атмосферность.

Чувствую себя девочкой-подростком, которая, поддавшись порыву первой любви, допоздна загуляла. И сейчас, по возвращении домой, ее непременно ждет нагоняй от мамы. Но перед этим предстоит момент прощания у ворот, когда эта девочка с трепетом будет ждать первого взрослого поцелуя с мальчиком, от одного взгляда которого у нее дрожат коленки.

М-да, романтика…

Я улыбаюсь собственным мыслям.

– О чем