Измена. Плата по счетам (СИ) - Манаева Ирина

Стараюсь сделать шаг правой ногой. Мозг посылает сигнал, но нога будто отзывается с запозданием. Переношу вес вперёд. Руки дрожат. Пот течёт по спине и подмышкам, на лбу испарина. И вот ступня чуть отрывается от пола и передвигается буквально на сантиметр.

Поднимаю глаза, встречаясь взглядом с Владимиром, будто спрашивая, видел ли он только что то, что я сделала?

- Один. - Шепчет Владимир с улыбкой. - Уже один. А скоро будет два.

Я хохочу. Чуть не падаю. Он ловит.

В этот момент я понимаю, что уже никогда не буду прежней: беспомощной, зависимой, сломанной. Пусть медленно, пусть через боль, но я иду. Сама!

Уже вечером, когда он остаётся у меня, спрашивает.

- Ты боишься?

- Очень. - Шепчу. - Всё это время жила в ощущении, что больше ничего не будет. Ни дороги, ни танцев, ни спонтанных поездок в дождь. Я была телом. И всем надо было только одно: чтобы я «держалась». А внутри было пусто. Как будто меня уже похоронили, только никто не сказал.

Он молчит, и в этой тишине я чувствую: он слышит каждое слово по-настоящему.

- И теперь, - продолжаю, - когда ноги начали слушаться, когда я стою, - это страшнее, чем было в тот день, когда я упала. Потому что я стала совсем другой.

Владимир подаётся вперёд, опирается локтями на колени. Его голос низкий, ровный.

- Ты - женщина, которая выжила, когда другие бы сдались. Ты - свет в комнате, где гаснет надежда. И если ты забыла, кто ты, я напомню.

- Кто же я? - шепчу, не поднимая взгляда.

- Ты - живая. Не просто живая. Ты – сильная, не потому что не падала. А потому что всегда поднималась. Ты куда сильнее многих, кого я знаю. Наверное, поэтому меня так тянет сюда, к тебе.

Слёзы катятся по щекам. Не от боли - от правды. Не знаю, как сложатся наши жизни дальше. Но впервые за три года мне не страшно идти туда, где нет плана, но есть я. И рядом есть он.