Пять мгновений любви - Мария Александровна Савельева

Воронцова удивленно сложила брови домиком, но принять не спешила, будто боролась с самой собой.

– Я отойду, отвечу на звонок, – наконец произнесла она, и стала пробираться между людьми подальше от толпы и шума.

Юра подошел к своим друзьям. Ему было немного совестно, что он вот так от них уйдет, поэтому решил все же предупредить. Во всяком случае, все, что требовалось от него, уже было сделано.

– Вот ты где, а мы сначала не заметили, как ты вышел, – Герман облокотился о козырек здания и вглядывался в серое небо. – Хотели уже идти тебя искать, а потом увидели, и все поняли…

– О, пацаны! – раздалось совсем рядом, а Юра успел демонстративно закатить глаза, показывая, как ему неприятен этот человек. Савелий ухмыльнулся на реакцию друга, но все же повернулся к их незваному гостю.

Тот самый Паша шел к ним, на зависть всем, в куртке, но в штанах с подворотами, от которых захотелось еще раз закатить глаза.

– Вы представляете, а я вспомнил, где видел эту девочку, которая с вами постоянно ошивается! – восторженно произнес он, будто только что победил в игре на эрудицию.

– Не понял, ты про которую? – уточнил Герман.

– Про Ярославу он, – ответил за Пашу Юра, который хотел уже тому все доходчиво объяснить.

– Да, про нее. Она – девушка Стаса Чайки, моего соседа, мы на одной улице с ним жили.

Земля, кажется, уехала из-под ног, или почему мир так закружился?

– Кто? – снова тупо повторил Герман.

– Ярослава, – как заведенный тихо повторил Юра, будто бы даже не узнавая ее имени у себя на устах.

– Имя такое знакомое… – Савелий задумчиво почесал подбородок. – Как ты сказал? Стас Чайка?

– Буров, ты идиот? Это Стас, – сказал Юра так, словно это все объясняло.

– О, так вы его знаете? – обрадовался Паша. – Я вчера сидел залипал в телефоне и смотрю, ба, Стас с ней на фото! А потом вспомнил, что был у него летом на днюхе, и он ее в качестве своей девушки представлял.

– Может быть, они расстались? – уточнил Герман, подмечая, как с каждым словом все больше бледнел Юра.

– Да нет, сейчас вам покажу.

Он достал телефон и начал что-то листать, немного нахмурившись. Юра оглянулся: Яра продолжала разговаривать по телефону.

– Держите, – Паша протянул смартфон. Юра жадно впился в то, что предстало перед глазами, подмечая каждую деталь, загоняя себя медленно в угол, словно Паша дал ему не телефон, а пистолет, и он добровольно решил выстрелить себе в самое сердце. Друзья обступили кольцом, тоже заглядывая в экран.

Страница «ВКонтакте» Стаса Чайки. На аватарке он, все такой же блондинистый и кудрявый, как и в Новый год, целует в щеку Яру. Она выглядит совершенно счастливой, в красном платье с бокалом в руках. В статусе стоят три черных сердечка, насмехаясь над ним.

Юра замерзшими пальцами пытался открыть фотографию, но экран его не слушался, будто он уже неживой: мертв внутри и снаружи. Наконец у него получилось, под ней обнаружилась парочка комментариев:

Саша Захарова: такие солнышки

Миша Макаров: когда свадьба?

Ярослава Воронцова, в ответ Мише Макарову: ничего не знаю, вы первые

Юра вернулся обратно и стал листать страницу дальше. Множество видео, и везде снимала Яра. Ее смех, ее голос, ее шуточки. Вот Стас играет на гитаре в каком-то доме, вместе с ним Миша и еще несколько незнакомых парней. Вот они едут ночью в машине, верх которой откинут, и ветер треплет ее волосы, а она радостно смеется. Вот они танцуют на ее выпускном. Они. Они. Они. Вместе. Всюду. Последним было видео с его дня рождения, где фотограф как раз и делал то фото. Снимала, по всей видимости, Саша, которая отсалютовала в этот момент Яре бокалом. Юра тщетно пытался разглядеть здесь хоть что-то, к чему можно было прицепиться, но все выглядело настолько реально, что в это верилось.

Паша отобрал у него телефон, понимая, что слишком долго он гуляет у них по рукам.

– Они встречаются? – еще раз уточнил Юра, но уже чувствовал, как по его душе, которая только что смогла собраться воедино, пронесся скорый поезд под названием «Ярослава», разбив ту на миллион кусочков, превратив в пыль, которую уже нельзя будет собрать обратно.

– Я думаю, что да. Стас, правда, сейчас за границей. Вроде бы мне мама говорила, что в Испании или в Италии, фиг разберешь.

Савелий схватил Юру за локоть и отвел в сторону:

– Эй, Юр, не надо, слышишь. Не делай поспешных выводов, поговори с ней.

– Если это правда… я же… а она… – Он махнул рукой, понимая, что не хочет ничего ему объяснять. – Я ей верил.

– Фотографии могут быть старыми. Пошли уже, – друг уже подтолкнул его в плечо по направлению к Яре.

Она казалась такой спокойной, слушала своего собеседника по телефону и улыбалась. Они видели это в отражении стеклянной двери, а Яра стояла к ним спиной, смотрела под ноги и подпинывала камешек.

– Я тоже по тебе скучаю, Стас. Когда ты приедешь? – Донеслось до них. В этот момент мир окончательно рухнул, смысла разговаривать он не видел.

Юра шел напрямик, не разбирая дороги, расталкивая всех и не видя перед собой абсолютно ничего.

Холод добрался до него, но не тот, что заполнил улицу, а тот, что поселился в сердце. Заморозил его и разбил на мелкие осколочки. Было чертовски больно, а в том месте, где в груди поселилась Ярослава, осталась одна пустота.

Он снова захлебывался в боли, все еще пытался поверить в происходящее, а разгоряченное сознание подкидывало кадры их поцелуя. Лживого поцелуя с такой же лживой девушкой.

Она точно такая же, как и Олеся. Как и все остальные.

А воспоминания продолжали забивать крышку гроба над ним, не оставляя ни шанса на прежнюю жизнь и чувства.

Слышал, как его окликали, но не реагировал. Наконец Савелию удалось схватить его за рукав.

– Юра, постой. Тебе надо поговорить с ней, рассказать о своих чувствах. Не совершай эту ошибку, – Савелий запыхался от бега.

– Какую ошибку? Она и так знает о всех моих чувствах! А ты вообще не знаешь, о чем говоришь, и я очень рад этому! – Юре казалось, что он почти кричал на всю улицу, впервые выходя из себя настолько. Обычно он все переживал внутри себя.

– Я знаю, Юра… просто