Утёнок и Лебедь (СИ) - Ячменева Алена

Нина и Ира остались с нами еще на час, развлекая толпу наравне со всеми. Кристина, как и другие организаторы конкурса, то появлялась, то пропадала. Я видела еще нескольких участниц, которые подходили оценить мою презентацию. Кто-то постоял в стороне и молча ушел, кто-то подошел поздороваться и взять пирог на пробу, а кто-то пришел и поругаться.

– И что это? – поинтересовалась Милана, когда я протянула ей растворимый кофе и через силу улыбнулась недовольному выражению лица.

– Кофе. Если не нравится, могу еще чай предложить.

Она, скривив губы, приблизила стаканчик к носу, принюхалась, отпила и тут же выплюнула обратно.

– Какая гадость? И этим ты народ травишь? Самой не стыдно?

Я следила за ее рукой со стаканчиком и не столько слушала, сколько раздумывала о том, как далеко находится женский туалет, куда я смогу сбежать, если она меня обольет.

– Эта презентация – убожество. Ты позоришь «Мисс Осень»! Зачем вообще сунулась на конкурс, если ничего в нем не смыслишь? Алле, ты в курсе, что на конкурс красоты попала, а не на конкурс кухарок? Я с кем разговариваю?

Никак не могла поднять на нее глаза и лишь следила за стаканчиком в руке. У меня складывалось чувство дежавю: вокруг меня много людей, все с интересом наблюдают за разрастающимся скандалом, напротив стоит обидчик с напитком в руке, который вполне может оказаться на мне.

– Что здесь происходит? – строго поинтересовалась подошедшая Кристина.

– Ничего. Общаемся с Уткой.

– Я предупреждала, чтобы никаких оскорблений и скандалов не было на конкурсе? – поинтересовалась Назарова мрачно. – Иначе вылетишь… Бери пирог и отходи в сторону.

– Вот только не надо мне угрожать, – поморщилась девушка, поставила стакан на стол, гордо развернулась и демонстративно удалилась, распространяя повсюду запах сладких духов.

– Все нормально? – спросила Кристина, а я тем временем отправила стакан Миланы в мусорное ведро и стерла расплескавшиеся капли со скатерти.

– Да, все хорошо, – улыбнулась через силу.

– Не обращай внимания. Она всем презентации портить будет. Хочет через скандал и театральщину привлечь внимание, в прошлом году так же делала. – Назарова похлопала меня по плечу и отошла в сторону, а ее место тут же занял Максим.

– Что случилось? – спросил он, хмуро глядя вслед девушке-скандалистке.

– Ничего, – отмахнулась, а затем заверила: – Правда. Ничего страшного не произошло. Просто наш фирменный кофе не всем по вкусу, – постаралась улыбнуться, но Максим не поверил моей улыбке.

– Ругалась? Обзывала?

– Нет. Я же сказала, что все в порядке. Может, немного и поругалась, но мне после Лисовского уже ничего не страшно, – попыталась пошутить.

– Не понял.

– Если бы это был Кирилл, кофе оказался бы на мне, а не в урне. Поэтому не страшно.

Обняла его за талию и улыбнулась, но взгляд Максима не перестал быть напряженным и испытывающим.

– В каком смысле «на тебе»?

– Все-все. Не на мне. Пойдем танцевать? – поинтересовалась, услышав поднадоевшую уже песню.

– Мне это не нравится, – ответил все так же напряженно, обнимая меня за плечи в ответ. – Поговорим об этом?

– Конечно, – заверила, а сама подумала, что ни за что не буду обсуждать с Лебедем то, как меня унижали в школе.

35. О том, как Утенок получил первый результат за свои старания

Максим влиял на меня плохо. Сначала я сбежала с пары, перестала готовиться к урокам, то переписываясь со своим новым «парнем», то переживая из-за начинающихся отношений и участия в конкурсе, затем ухудшились мои и без того не лучшие отметки. А теперь я вообще не явилась на учебу.

Из холла руководство академии выгнало нас, как и предсказывал Лебедь, в начале двенадцатого, ссылаясь на то, что мы шумим, мешаем образовательному процессу и вообще раздаем какую-то подозрительную выпечку. Пришлось сворачиваться, возвращать на место аппаратуру и столовский инвентарь, убирать образовавшийся мусор. И на устранение последствий презентации добровольцев нашлось немного, вся «команда поддержки» куда-то тут же пропала. Я, конечно, осталась до последнего на месте действия. Как и не бросивший меня Лебедь. Тащиться же после сумасшедшего начала дня еще и на лекции не было ни сил, ни желания, поэтому я не сопротивлялась, когда Максим затолкал меня в такси и привез домой. Или, вернее, в наш дом, но к нему в квартиру.

– Я впервые прогуливаю уроки и прячусь от родителей, – призналась, когда мы устроились перед телевизором на диване. Лебедь притащил из кухни полузасохшую, холодную вчерашнюю пиццу. Я лениво листала каналы и боролась со сном.

– Ого, как все запущено, – покачал головой Максим, бросая на меня хитрый взгляд. – И как ощущения?

– Как будто я преступница, – улыбнулась смущенно. – Неприятно и в то же время волнительно. Необычно.

Он протянул мне кусок пиццы, но я, поморщившись, отказалась.

– Спасибо, не хочу. Я объелась пирогами. Да и сегодня выяснилось, что на конкурсе участницам полагается голодать, – улыбнулась, вспомнив обмен впечатлениями Нины, Иры и Кристины о «Мисс Осени».

– Проснулся интерес к победе? – поинтересовался Лебедь, откусывая большой кусок и продолжая смотреть на меня, а не на экран, где я все еще без интереса листала каналы.

– Не то чтобы, – смутилась. – Скорее, проснулся просто интерес, – широко и искренне улыбнулась, откидывая голову на спинку дивана и вспоминая самые яркие моменты вчерашнего и сегодняшнего дней.

Мне не столько понравилось то, как мы с ребятами веселили толпу, дурачась, сколько сам процесс подготовки, сплоченность команды, много разных парней и девчонок, объединенных одной целью, и я среди них. Также причастная к общей цели, не отвергнутая, не одинокая, а своя. Чувствовать себя нужной, интересной кому-то, находиться в гуще событий было невероятно приятно. А понимание, что я такая же, как и все, что люди вокруг меня не злые, а такие же обычные, окрыляло.

Мне хотелось вновь в гущу событий, в центр внимания. И пусть я чувствовала смущение, но это был именно тот вызов, о котором мечтала. Раньше никогда не могла бы представить себя частью всего происходящего. Не могла и подумать, что буду крутить попой под команду песни «Можно хвостик отряхнуть и пуститься в дальний путь, и пуститься в дальний путь, крича: “Кря-кря!”», за день пожелаю хорошего дня больше ста студентам, переобнимаюсь примерно с таким же количеством и получу столько положительных эмоций от общения. На фоне общего веселья даже стычка с Миланой быстро забылась и не была настолько болезненна, какой могла бы быть, если бы я снова была одна против всех, а не чувствовала поддержку от друзей. И главное – Лебедя.

Зажмурилась на миг и, продолжая широко улыбаться, перевела счастливый взгляд на Максима. Мне хотелось его поблагодарить за то, что он сделал, но, когда увидела его жующую физиономию, смогла только рассмеяться.

– Я же говорил, что будет весело, – заметил он, улыбаясь мне в ответ глазами.

– Да, ты был прав, – согласилась и в порыве чувств обняла, сжимая в кулаках его футболку и прикрывая глаза. Описать то, какое чувство благодарности к нему испытывала, наверно, не смогла бы, но, надеюсь, он понял, что я пыталась сказать.

– Только голодать тебе противопоказано. Это что? Кость?

– Эй! – возмутилась, быстро отстраняясь и отсаживаясь на приличное расстояние, чтобы он не мог добраться до моей оголенной поясницы и ребер под топом. От его прикосновения по коже пошли мурашки, а смущение достигло пика.

– Эй! – словно пародируя, возмутился и он, потянувшись следом за мной. – Давай еще обниматься!

– Ты же ешь, – заметила, перестав улыбаться и переводя взгляд на экран. – Вот и ешь.

– Я потом могу поесть. – Отбросил недоеденный кусок и придвинулся ближе, закидывая руку мне на плечи. – Давай еще обниматься.

На его предложение ничего не ответила, потому что не знала, что сказать. Обниматься я и сама была не против, но признаваться в этом было как-то… странно.