Джейн Харвей-Беррик - Приговоренные к пожизненному (ЛП)

Он мягко выругался и вышел из меня, перекатываясь на спину.

С момента, как мы целовались на крыльце до этой секунды, прошло, должно быть, не больше четырёх минут.

Некоторое время я лежала не двигаясь, чувствуя себя вялой и борясь со сном. Наконец, я повернулась, чтобы посмотреть на него. Его грудь всё ещё тяжело вздымалась, а одна рука закрывала его глаза. Я посмотрела вниз и увидела, что мои джинсы и трусики запутались вокруг ног, и я не могла подавить маленький смешок. Он застыл, услышав этот звук.

— Эй, — сказала я, — ты жив ещё там?

Я попыталась сдвинуть его руку, но он не посмотрел на меня.

— Джордан!

— Боже, прости меня, — пробормотал он, всё ещё отказываясь на меня смотреть.

— Эм, за что?

— Я вел себя, как грёбаное животное!

— Ну да, вёл, но мне понравилось это.

В этот раз он позволил мне сдвинуть его руку и повернул голову ко мне, его красивые, проникновенные глаза смотрели на меня с сомнением.

— Я сделал тебе больно? — спросил он тихо. — Ты в порядке?

— Чёрт, это было классное начало моего дня! — усмехнулась я. — Это было похоже на укол адреналина с последующей комой. Моё тело не знало, какого хрена происходит, но чёрт, это было круто!

— Круто? — он выглядел озадаченным

— Джордан, ты дурак! Это было великолепно! Меня так не трахали с тех пор как...да вообще никогда. Я немного в шоке. Думаю, я упускала что-то все эти годы.

Я посмотрела на часы.

— Оу чёрт, я опоздаю в первый рабочий день! Это будет выглядеть нехорошо, если выяснится, что надо мной хорошенько поработали, и что я пахну сексом.

Я хлопнула его по груди.

— Это твоя вина! Я должна поторопиться, но у меня есть время, чтобы занять тебя, ну не важно. Ох, и тебе действительно нужно убрать всё в ящик, который ты перевернул.

Я поднялась, схватив штаны, и поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок настолько, насколько смогу. Влажное полотенце было тем, что нужно для моей пульсирующей нижней части тела, и я плеснула немного холодной воды на своё пылающее лицо. Надеюсь, я буду выглядеть достаточно презентабельно к тому времени, как приеду в кафе.

Джордан надел обратно свои шорты и ползал по полу, собирая мои разбросанные вещи.

— Мне нравится смотреть на то, как мужчина стоит на коленях, — засмеялась я.

Джордан поднял голову и улыбнулся, а потом притянул меня за бёрда к себе и поднял футболку, чтобы оставить нежный поцелуй на моём животе.

— Милая, я был у твоих ног с тех пор, как первый раз увидел тебя.

— Рада слышать это, — сказала я, потрепав его непослушные волосы. — Но я должна бежать, или меня выкинут с работы прежде, чем приступлю к ней. Думаю, ещё слишком рано в моей карьере бариста использовать «горячий-парень-в-моей-кровати» оправдание. Ключ от дома в горшке с цветами. Закрой после себя.

Я поцеловала его в макушку и оставила ползать по полу в моей комнате. Огромная улыбка играла на его лице.

***

Джордан

У меня ушло около десяти минут, чтобы собрать всё то, что я уронил на пол и починить ящик прикроватной тумбочки, прибить его обратно, используя свои руки вместо молотка.

Я не знал, какого чёрта только что произошло. Когда она прикоснулась ко мне, я совершенно сошел с ума. То, как я вел себя, было непростительно. Но чёртов смысл был в том, что Торри это понравилось. Я нагнул её, поставив на четвереньки, трахая, как какую-то долбаную собаку, и ей понравилось это. Хорошо, потому что я любил это.

Я не понимал её ни на одну дурацкую секунду. Думал, что я просто её благотворительность. По крайней мере, уверял себя в этом после. Но когда я был с ней, первый раз за такое долгое время, то не чувствовал, что меня осуждают. Я не мог понять почему, но она, казалось, приняла меня таким, какой я есть. Торри вдыхала в меня жизнь.

Глава 8

Джордан

Работа на заднем дворе Преподобной весь остаток дня была почти расслабляющей. Уборка в сарае испытывала мою силу и терпение, но это дало мне время, чтобы подумать о Торри. И не только о ней. Впервые я позволил себе подумать о том, что случится спустя четыре месяца и две недели, когда мой срок условно-досрочного освобождения закончится. Мне нужен был своего рода план: работа, место, где можно было бы жить… да и как вообще я собирался существовать.

Мой надзиратель по условно-досрочному не раз говорила мне, что я должен работать над тем, чтобы достичь каких-то целей. И я, наконец-то, начал понимать, что она имела ввиду.

Я приехал домой вспотевший и грязный и сразу же направился в душ. Клянусь, я пытался не думать о том, как тугое тело Торри пульсировало вокруг меня, но в ту же секунду, как эта мысль появилась в моей голове, я стал твёрдым, как чёртов камень. Как будто моё либидо получило лицензию на то, чтобы сходить с ума. Я дрочил по три или четыре раза в день, как будто у меня только начался период полового созревания.

В тюрьме очень редко можно было получить хотя бы какое-то уединение, но это порой не останавливало некоторых от того самого занятия. Большинство парней делали это ночью под одеялом. Я бы не сказал, что это было разрешено охраной, но думаю, что они понимали. Единственный раз я видел, что их сильно наказали, когда они проявили неуважение к женщине-офицеру в исправительном учреждении.

Такое иногда случалось. Один из заключённых заговаривал женщину-офицера, пока другой парень, сидящий в камере напротив или в той же камере, удовлетворял себя, глядя на её задницу.

Это до чёртиков меня пугало, многое в тюремной жизни пугало меня. А если нет, то вы были одним из тех сошедших с ума парней.

Но сейчас мой чёртов член не опал. Господи, я надеялся, что не напугал Торри из-за того, как я себя вёл, из-за всего того дерьма, которое я уже вылил на неё.

Внезапно после всего того стресса последних дней мне нужно было увидеть её. Мне нужно было видеть, что я не отпугнул её полностью. Она сказала, что всё в порядке, но мне нужно было увидеть её. Мне нужно было знать.

Я покончил с душем и переоделся в джинсы, которые мама купила мне в Гудвилле. Они достаточно хорошо подходили мне, что было хорошей сменой шортам, а затем я пробрался в комнату Майки, чтобы взять ещё одну футболку. Я всё ещё чувствовал свою вину за то, что был там и пользовался его вещами, но почему-то это становилось делать легче. Мы всегда одалживали друг у друга разные вещи. В половине случаев мы даже не знали, где чьё, ну, кроме трусов. Я был выше, а он больше, но всем остальным мы делились. Я увидел его любимую футболку с «Maroon 5» в ящике.