Эффект бывшего парня - Карла Соренсен

то, что на свет не появилась маленькая армия голубоглазых малышей со светлыми волосами, которые были бы такими же избалованными, как и их родители.

Много лет назад моя мама рассказала мне целую историю о том, почему у Адама и Эшли нет детей. Слишком занятые, слишком целеустремленные, и бла-бла-бла. Во время этого разговора моей первой и единственной мыслью было: «Что ж, по крайней мере, мои дети не останутся без внимания своих бабушек и дедушек, потому что я буду единственной, кто сможет обеспечить новое поколение».

Вот только она не спросила, хочу ли я детей. Возможно, ей было все равно. Или, может быть, мои родители были так же неосведомлены, как и Эшли, и не понимали, что их действия имеют непредвиденные последствия, которые не всегда хорошо отражаются на них самих.

— А твой новый кавалер? — лукаво спросила она.

Последовал неловкий смешок.

— Что с ним?

— Он поддерживает твою маленькую работу?

О, смотрите-ка! Прошло целых десять минут с тех пор, как я закатила глаза. Моя маленькая работа.

Имею в виду, что я не пичкала людей наркотиками, зарабатывая на жизнь, и не занималась тем денежным дерьмом, которым занимался Адам, поэтому, естественно, моя карьера была чем-то милым и ненужным.

— Угу, — ответила я сквозь стиснутые зубы. Только когда я глубоко вздохнула и сосредоточила свою энергию Ци, я смогла разжать челюсти и произнести настоящие слова. — Наши карьеры могли бы стать примером того, к чему приводит полное отсутствие кумовства.

Настала очередь Эшли закатить глаза. По крайней мере, мы сохраняли равновесие. Это был один из краеугольных камней наших сестринских отношений.

— Он, безусловно, хорош собой, — сказала она, когда мы подъезжали к ее отелю. — Я бы, наверное, тоже оставляла Адаму пикантные сообщения, если бы он так выглядел.

Услышав дразнящий тон, я бросила на нее острый взгляд. И на этом все... ждать... проявляла ли моя сестра хоть каплю зависти к чему-то в моей жизни?

Конечно, она понятия не имела, что Мэтью, безусловно, красивый мужчина, но кого это, черт возьми, волновало? Только не меня. Я облизнула нижнюю губу и почувствовала, как мечтательная улыбка изогнула губы, когда подумала о Мэтью в ванне.

— Да. — Я вздохнула. — Он... — я обмахнула лицо веером. — Я счастливица, это точно.

Его тело, мокрое и блестящее, когда я на нем скакала, было тем, к чему я никогда не привыкну. Ни за что на свете. Он был таким большим, таким сильным и затмил все мои чувства в тот момент, когда прикоснулся ко мне. Все, что я вдыхала, пробовала на вкус, слышала, осязала и видела, — это Мэтью.

— Я и представить себе не могла, что тебе понравится грубый молчаливый парень, — сказала она, надувая воображаемый пузырь вожделения у меня над головой.

Я скрестила руки на груди и недоверчиво посмотрела на нее.

— Ты думала о моем типе?

— Не придавай этому большого значения. — Она взглянула на часы. — Мне нужно привести себя в порядок перед поездкой в аэропорт.

— Хорошо.

Эшли откровенно оценивала меня, казалось, приходя к какому-то решению, прежде чем заговорить.

— Спасибо, что пошла со мной.

— Не за что. — Я медленно выдохнула. — Спасибо, что пригласила.

Единственным утешением для меня было то, что она выглядела такой же неуверенной в этом разговоре, как и я.

Эшли быстро и неловко обняла меня и исчезла за вращающимися дверями.

К тому времени, как я добралась до работы и села за свой стол в оцепенении, прокручивая в голове то странное утро, которое я провела с ней, решила, что я официально Джон Сноу. Я ничего не знаю.

Через две недели она вернется со своим мужем, моими родителями и небольшой группой их друзей и коллег, а мне придется сидеть в одиночестве и наблюдать, как они вновь клянутся в любви и верности друг другу. Для таких прагматичных людей это было странно романтично.

Очевидно, мои родители и сестра придерживались какого-то согласованного графика. Эшли, ты умасливаешь ее и сбиваешь с толку, а потом я напишу смс или позвоню по телефону, чтобы по-настоящему выбить ее из колеи. Потому что, конечно же, я едва успела прочитать два электронных письма, как зазвонил мой телефон.

Папа: Не могу дождаться, когда познакомлюсь с твоим новым мужчиной, малышка. Может быть, мы сможем найти время для партии в гольф вчетвером.

Вообще-то, я никогда в жизни не играла в гольф, но не могла винить своего отца за то, что он этого не знал. А «малышка»? Меня никогда не называли малышкой. Ни разу.

Со стоном я уронила голову на стол. Это было ужасно. Железная конструкция, которую я выстроила вокруг своей семьи — представление о них, о том, что они думают обо мне, и о том, как выглядят наши отношения, — рушилась, как будто была сделана из сахарной ваты. Липко-сладкой, на нее приятно смотреть, с ней хочется поиграть, а потом съесть.

Мне захотелось проглотить это сообщение. Я смотрела на него, пока меня не затошнило от переизбытка. Мысль о том, что моя жизнь представляет для них хоть какой-то интерес спустя столько времени. И в тот момент, когда я связалась с Мэтью? Что ж, я практически слышала, как стальные балки с лязгом встали на место.

— Ава?

Я подняла голову при звуке голоса Логана. Конечно, он снова появлялся, когда я была на грани нервного срыва. По крайней мере, я не плакала.

— В чем дело? — Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица, но по изгибу его бровей поняла, что мне никого не удалось одурачить.

— И что теперь? — спросил он.

— И что теперь, что?

Он посмотрел в коридор, прежде чем войти в мой кабинет.

— Я просто хотел убедиться, что ты не была без сознания или что-то в этом роде.

— Хм?

Взгляд, которым он одарил меня, был лишь слегка покровительственным.

— Твоя голова лежала на столе.

Я посмотрела на упомянутый стол и моргнула.

— Ой. Точно.

— Ты в порядке? — он спросил так, словно я была тугодумом.

Может, так оно и было. Я просто, знаете, была в процессе переоценки всего, что считала правдой.

Я рассеянно кивнула.

— Просто... все еще разбираюсь с тем семейным дерьмом, в которое ты вчера вляпался.

— А-а-а.

— Да. Мои родители сходят с ума от желания познакомиться с тобой. — Я зажмурилась. — Я имею в виду парня, с которым встречаюсь, который не ты, но которого они принимают за тебя.

Он прочистил горло, и я подняла на него глаза. По его лицу было чертовски трудно что-либо прочесть. Так было всегда, и это