Карина Хейл - Любовь по-английски (ЛП)

Я заметила на лице Беатрис лукавую улыбку. - Вы о ней мало говорили, да?

- Матео не любит.

- Ну, я не виню его, - сказала она.

Я уставилась на нее. - Почему? Она стерва? - Ко мне пришла надежда, если бы она была психованной сучкой, то это позволило бы мне ощущать себя лучше за свои чувства к ее мужу.

- Не совсем, - произнесла Беатрис медленно. - Люди говорят, она довольно милая и приятная. Вежливая. Хотя с тобой, вероятно, она бы не была такой. Понятное дело.

Черт. - Так она из королевской семьи?

- Вроде того, - Беатрис пожала плечами. - Мать Изабель, Палома, была в очереди наследников на Испанский престол, но затем мать Паломы, Пенелопа, отказалась от этого. Я не знаю почему. Что-то политическое в то время. Кажется, ее бабушку до сих пор называют герцогиней, хотя, наверное, это просто формальность.

- Вау, - сказала я. Здорово. Что получается: она красива, обходительна, к тому же королевских кровей. Я никогда не смогу составить ей конкуренцию.

- Да, - сказала она, изучая меня. - Вокруг них всегда ходят слухи и разговоры.

Я не хотела спрашивать, но мои глаза выдали меня.

Беатрис продолжила. - Все видят приятную и красивую Изабель, но ей далеко до совершенства. Поговаривают, что Матео хотел вернуться в Атлетико. На тот момент ему было только тридцать, и он был в отличной форме, на пике, как вы говорите. И колено не сильно беспокоило. Но Изабель уговорила его бросить все. И отказаться от образа жизни, который она считала диким.

- Диким?

Она ухмыльнулась. - Ах, да. Наши игроки известны своим диким нравом и безрассудством. Много секса, драки, пьянство. И Матео не был исключением. А с ее статусом светской львицы и бабушкой герцогиней - это было неприемлемо. Команда дала ей прозвище Йоко Оно за кражу Матео.

Я и забыла, что Беатрис была спортивным репортером, и неудивительно, что она так много знает. Я посмотрела вниз, на свои руки. - Но он уехал с ней. Затем женился на ней.

- Знаю. Для всех это было сюрпризом. Я думаю, что Матео был растерян после травмы и не знал, что делать. Она появилась в нужный момент и сказала, что делать. Вскоре они поженились, и у них появился ребенок. Она помогла с рестораном. Ее брат - шеф-повар, вот она его и пристроила.

Все это имело смысл того, о чем говорил Матео, он просто не обращал внимания на все это. Восемь лет забвения. Неудивительно, что футбольный матч и травма вызвали у него такую реакцию. Я только могла предположить, что он чувствовал, заново переживая боль и унижения - в тот момент его жизнь изменилась, появилось что-то, чего раньше не было.

Внезапно у меня появилось непреодолимое желание пойти и найти его. Я не знаю, что сказала бы или сделала бы, конечно же, я бы не говорила о том, что мне рассказала Беатрис. Но я хотела, чтобы он знал, что он не один. Что я понимаю его, и все будет хорошо. Мне нравился настоящий Матео в джинсах и ботинках, Матео как бизнесмен в дорогих костюмах, Матео как звезда футбола в майке и шортах. Мне нравился спокойный Матео, остроумный Матео, страстный Матео, горячий Матео.

Мне все в нем нравилось.

Нет. Я любила всего его.

Я любила Матео Казаллеса.

Я медленно обвела всех взглядом, глаза были полны слез: Полли, Беатрис, Клаудию, которые смотрели на меня обеспокоенно и молчали.

Мне не пришлось ничего говорить.

- О, милая, - прошептала Клаудия и, подойдя ко мне, обняла, вскоре к ней присоединились и остальные. Я дала волю слезам, зная, что скоро мне придется распрощаться с любовью, так и не познав ее, Клаудия и Полли плакали, зная, что им придется расстаться с Рикардо и Эдуардо.

Часы стали тикать громче. Отсчитывая время до расставания.

***

- Я не хочу возвращаться домой, - кричала я в трубку.

- Это ты сейчас так говоришь, все изменится, когда ты будешь дома, - сказал Джош, по-видимому, дожевывая пачку чипсов. - Кроме того, если ты не вернешься в ближайшее время, твой английский испортится. Я думал, вы там только на английском и говорите.

- Они предупреждали нас, что это произойдет, - сказала я, осознавая, что по-другому с ним разговариваю, иначе произношу слова.

Я отстранила телефон и посмотрела на время. Я сидела в своей спальне и разговаривала с Джошем: на мне было красное длинное платье, которое я случайно прихватила. Это было утром после того, как я увидела статью в журнале и последовавших за этим слезами, и теперь все испанцы и англичане идут на ужин в ресторан Акантиладо. Я хотела поговорить с братом, прежде чем на всю неделю отключить телефон. Сказать нужно было многое. Но я не сказала и половины из того, что собиралась.

- Когда ты вернешься, - сказал он, - я встречу тебя в аэропорту.

- Говоря о том, что встретишь меня, ты, конечно же, имеешь в виду, что я буду сидеть на раме твоего велосипеда?

- Нет, - сказал он с гордостью. - Я приеду за тобой на трехлетнем Фольксвагене Гольф.

- И откуда ты его взял? Кража машин на Ист-Сайде?

- Не угадала. Я купил его. У меня теперь машина.

- Что? - Мой брат всегда хотел машину, которая просто необходима в нашем городе, но ему никогда не удавалось накопить достаточно денег с его работой. - Как так получилось?

- Я не говорил тебе про конкурс? - сказал он самодовольно. - Я выиграл.

- Бог ты мой, - закричала я. - Удивительно. И быстро. И сколько, черт возьми, ты выиграл?

- Тысячу долларов. Плюс мои сбережения - этого оказалось достаточно.

Моя улыбка потускнела немного. Я знала, что у него есть какие-то сбережения, но я собиралась предложить ему потратить их на путешествие. Я знала, что Джош чувствует дома себя как в ловушке - в этом мы с ним похожи. Я хотела взять его с собой в программу. Испытать вкус жизни. Может любви, девушек в штанах для йоги, кажется, не впечатляют его татуировки.

- Рада за тебя, - сказала я. - Это значит, у меня тоже появилась машина.

- Ты, кажется, не рада.

- Не хочу возвращаться домой.

- Ох, Вера...

- Не хочу! И вы не сможете заставить меня!

- У тебя нет денег.

- Я могу показывать фокусы. Испанским мужчинам, они, вроде как нравятся.

- Это отвратительно. Не хочу это слушать.

- Я серьезно, Джош. Я не хочу возвращаться домой. Я на все готова, чтобы остаться здесь.

- Ты такая девчонка, - упрекнул он меня.

- Ты не понял. - Я со вздохом выглянула в окно, где солнце клонилось к горизонту. Люди собирались к ужину. Мое сердце было готово выскочить из груди, когда я смотрела на них - все мои друзья. - Это место меняет тебя: твои привычки, взгляды, отношение к людям. Оно затрагивает... глубокие струны твоей души. И не имеет значения, откуда ты и сколько тебе лет. Все мы, люди, обременены проблемами.