Вероника Кузнецова - Робин

Потом мы оба отправились ужинать, потому что из-за приезда дорогих гостей леди Кэтрин не могла избавиться от гастрономических затей и решила откармливать нас на убой. Я отъедался здесь за всё голодное время, которое пришлось на мою долю, и теперь чувствовал себя значительно сильнее и здоровее, а в будущем мог тешить себя надеждой стать первым силачом. Ведь и сейчас я далеко не слаб, несмотря на невысокий рост, а имея ежедневно хороший обед, может быть, подрасту, ведь мой настоящий отец был довольно высок.

Люди, привычные к достатку, обязаны были оценить изобилие на столе, ведь даже я, всё ещё рассматривающий любое блюдо как лакомство, удивился героическим подвигам хозяйки, а, к примеру, Поль этого не сделал. Он ел много и с аппетитом, но с видом хмурым и недовольным. Энн, напротив, почти не притронулась к еде и была поглощена своими мыслями. Леди Кэтрин на меня не смотрела, показывая, что случай с куклой потряс её до глубины души и она не верит в мою невиновность, зато мисс Кларк смотрела на меня слишком часто и в её кротких карих глазах читался ужас. Худое лицо мистера Белла было очень напряжено, и уже по одному этому я судил, как он любит дочь, если всё ещё переживает за неё, лишившуюся новой игрушки. А отец… Он покусывал губы, хмурился и проявлял все признаки беспокойства. Только мистер Эдвард и отец Уинкл старались поддерживать за столом непринуждённый разговор, не обходя стороной и меня.

— Поль, почему ты не разговариваешь с Робином? — сделала Энн замечание своему брату, не принимая во внимание, что сама тоже не сказала мне ни слова.

— Не желаю с ним разговаривать, — прорычал Поль. — С такими типами мне не по дороге.

Моё положение было не из лёгких. Не мог же я объяснить, что Поль подбивал меня стащить ключи у мистера Вениамина, а я отказался. Я никогда не был в такой идиотской ситуации и не знал, как из неё выйти.

— Что это значит? — забеспокоилась леди Кэтрин, подозрительно и недоброжелательно глядя на меня.

— Это наше дело, бабушка, — отрезал Поль.

Больше к этому вопросу не возвращались, но впечатление осталось тяжёлое.

— А теперь пришло время сообщить вам удивительную новость, — сказал отец и встал. — Я внял всеобщим убеждениям остепениться, решил порвать с прежней приятной, но безалаберной жизнью и в самом ближайшем будущем женюсь.

Мистер Белл улыбнулся и кивнул, отец Уинкл посмотрел на мистера Эдварда, а мистер Эдвард, казалось бы, что-то понял, потому что посмотрел на брата как-то особенно. Зато леди Кэтрин задавала вопрос за вопросом, стараясь угадать имя невесты, а когда вынудила сына его произнести, была, по-моему, скорее удивлена, чем обрадована.

— Чарли, милый, — только и смогла она сказать.

— Может быть, тебе следовало бы сперва посоветоваться со мной? — спросил мистер Эдвард. — Если у тебя неприятности, я мог бы тебе помочь. Ты делаешь глупость.

— Что такое? — спросил отец со смехом, и я впервые заподозрил, что он выпил. — Когда я пропадаю по ночам, меня просят остепениться, а когда я хочу остепениться, мне говорят, что я делаю глупость. Как это понимать? Наконец-то я встретил девушку, в которую влюбился с первого взгляда и которая приняла моё предложение. Её семья согласна. Что желать ещё?

— Но она ещё ребёнок! — возразила леди Кэтрин. — Капризный, избалованный, злой ребёнок. Не о такой жене я для тебя мечтала.

— Это решено, мама, — твёрдо сказал отец. — Робин, мой славный маленький друг, я тебя очень полюбил. Ты хорошо себя вёл…

— А теперь тебе следует идти спать, — докончил мистер Эдвард. — И вам тоже, дети. Хорошо, что ты напомнил о времени, Чарли. Мисс Кларк, уведите Энн и Поля. Фанни, проводите Робина в его комнату, пожалуйста.

По-видимому, отец был пьян больше, чем я подумал вначале, потому что я ничего не понял из того, что он мне сказал. Ясно, что он что-то имел в виду, а мистер Эдвард его перебил, но меня волновало не только это. Я подозревал, что отец хочет жениться, даже решил, что жениться хочет на бедной, а его брат его отговаривает от этого, потом узнал, что мистер Эдвард сам был женат на служанке, поэтому, скорее всего, уговаривает моего отца выполнить долг по отношению к какой-нибудь обманутой бедняжке, но всё равно известие о женитьбе меня ошеломило. Всё сразу стало очень сложным и неприятным. Прежде отец был хозяином самому себе, а теперь перед ним встали обязательства. В доме появится незнакомая женщина, о которой леди Кэтрин выразилась как о злом, капризном, избалованном ребёнке. Вдруг она меня возненавидит, как мисс Агнес и миссис Джонсон? Хорошо было раньше тешить себя гордыми планами уйти, если мне будет здесь плохо, но теперь, когда я пожил несколько дней жизнью мальчика из хорошей семьи, возвращение назад кажется очень страшным. Да и куда я уйду? На прежнем месте меня подстерегает Громила, а на новом — тюрьма или смерть от голода, холода или чьей-то преступной руки. Я впервые почувствовал себя честным человеком и не хотел возвращаться на прежнюю дорогу. Захочет ли отец моего ухода? А быть причиной постоянных ссор не захочу я.

Из столовой я вышел под гнётом этих иыслей, а потом мало-помалу их вытеснили другие, более отрадные размышления. Я подумал, что ничего не может быть глупее, чем заранее настраивать себя на худшее. Всё может оказаться очень хорошо. Во всяком случае, у меня есть прекрасный отец, которого я не заслуживаю, но очень люблю. В моих ушах до сих пор ещё звучал его ласковый голос, когда в памятную ночь он убеждал меня стать его сыном. Разве могу я жаловаться, если мне даровано такое счастье? Даже мистер Эдвард и отец Уинкл ко мне относились хорошо, что бы ни таилось за их поведением, а, как я полагаю, они догадывались о планах отца и хотели им как-то воспрепятствовать, не знаю, как именно. Будущее покажет, что ожидает меня и всех нас.

— Робин, скажи мне честно, и, клянусь, я не расскажу об этом никому, — обратилась ко мне Фанни в моей комнате. — Ты замешан в истории с куклой?

— Нет.

— Пойми, мальчик, что всё это очень странно. Кто может так ненавидеть нашу милую Энн, чтобы портить её любимые игрушки? Если это сделал ты, от обиды или ещё из-за чего-то, а теперь раскаиваешься, то беды нет, ведь ошибки совершает каждый, и в следующий раз ты ничего подобного не повторишь. Но если это не ты… Мне было бы спокойнее, если бы это сделал ты.

Она не учитывала, что ненавидеть могли меня, а не Энн. Или, и правда, кто-то ненавидел именно эту девочку? Может, миссис Джонсон — ведьма и хочет извести Энн, наколдовав над её куклой. Мне стало не по себе.

— Это не я, Фанни. Клянусь тебе, что не я.

Девушка была встревожена и опечалена.

— Ты слышал, что молодой хозяин женится? — спросила она.