Айрис Джоансен - Королева льда

Энтони шагнул вперед и порывисто сжал Дани в своих объятиях.

– Я думаю, что и ты не перестала любить меня. И даже если ты можешь перестать любить, то все равно будешь хотеть меня. – Он внезапно привлек ее к себе и победно улыбнулся, почувствовав трепет ответного желания, пронзившего ее.

– Вот видишь, страховка, которую я получил, приносит дивиденды. Откажешься от меня – и долгие бессонные ночи посвятишь воспоминаниям о нашей любви и мечтам, чтобы это повторялось еще и еще.

Энтони мягко ласкал ее грудь сквозь тонкий свитер, облегавший ее тело.

– Ты будешь испытывать трепет желания до тех пор, пока я вновь не окажусь в постели рядом с тобой. – Он смотрел на нее своим гипнотическим взглядом. – Готов держать пари, что ты уже готова к этому так же, как и я, Дани.

Она покраснела. Энтони удовлетворенно улыбнулся, но какая-то горечь появилась одновременно с радостью.

– Видишь, я был прав.

– Я смогу преодолеть свои желания, – отчаянно сказала Дани.

Энтони отрицательно покачал головой.

– Нет, не сможешь. Есть одна причина, по которой тебе не удастся этого сделать. Всякий раз, куда бы ты ни пошла, в какую бы сторону ни посмотрела, я буду являться тебе. Я стану тенью позади тебя и твоим возмездием. Не пройдет и месяца, как ты вернешься в мою постель.

– Нет, – обессиленно прошептала Дани. – Ты проиграешь.

– Возможно, ты в силах победить кого угодно, но со мной тебе не справиться. – Его серо-зеленые глаза стали холоднее льда. Он нежно сжал ее грудь, и Дани почувствовала огонь, все сильнее разгорающийся внизу живота. – Я думаю, ты ощутишь разницу между мною и остальными, когда решишь сразиться со мной. – Он убрал руку и отступил назад. – Уже слишком поздно убегать от меня, Дани. Я последую за тобой. Всю свою жизнь я буду стоять или за твоей спиной, или рядом с тобой. Выбирай. – Он взял свое пальто и перекинул его через руку. – Не беспокойся, я не потревожу тебя, пока мы в Калгари. Я даже не буду пытаться увидеть тебя до тех пор, пока не кончатся соревнования. – Он направился к двери. – Я хочу, чтобы ты полностью сконцентрировалась на тренировках. Я могу и подождать, чему прекрасно научился за прошедшие годы.

– Тебе от этого будет плохо, – в отчаянии ответила Дани.

– А я думаю, что нет. – Он повернулся к двери, и на мгновение его глаза потеряли свою холодность, и в них промелькнули незащищенность и боль. – И ты не права. Если бы ты протянула мне руку, чтобы удержать меня от падения в пропасть, я бы тут же схватился за нее и попытался выбраться. Теперь я не позволю даже смерти разлучить нас.

* * *

Немецкая фигуристка легко и грациозно выполнила пируэт, который до недавней поры удавался только бельгийке Дениз Бильман, поразив всех наблюдавших за нею своей силой и прекрасной координацией движений.

– Она похожа на лебедя, – прошептала Дани на ухо Бо, когда они стояли и смотрели, как Нора Шмидт выполняет короткую программу. – И она очень сильная. Я заметила это в Брюсселе в прошлом году, когда она заняла третье место на чемпионате мира. Ее произвольная программа будет еще лучше, чем короткая.

– Не так уж она и хороша, – фыркнула Марта, тоже наблюдавшая за Норой. – У нее слишком длинные ноги – выглядит как цапля.

– Про Марджи Брендон ты говорила, что она как корова на льду, – мягко сказала Дани. – Скоро у нас соберется целый зверинец.

– Да, и я оказалась права: Брендон только четырнадцатая после обязательной.

– Программа Шмидт была практически безупречна. – Бо озабоченно кусал губы, глядя на темноволосую фигуристку, заканчивающую выступление прекрасно выполненным тройным прыжком. – Классический стиль в соединении с превосходной техникой скорее всего удержит ее на первом месте. Я надеялся, что она нечисто откатает, и тогда у тебя был бы шанс стать первой по результатам предыдущих этапов. Это сняло бы камень с твоей души.

Дани пожала плечами.

– Да, но мы не в таком уж плохом положении. – Она сделала кислую мину. – И все будет еще лучше, если я не запорю программу. – Напоследок она окинула взглядом свое небесно-голубое платье. – Я следующая?

– Да, сразу после вторых оценок Шмидт выходи на лед, – ответил Бо. – И ты все сделаешь нормально. Ты и Скарлетт – вы обе рождены для борьбы, ты помнишь?

– Как я могла забыть? – вздохнув, ответила Дани. Затем она наконец решилась спросить о том, о чем старалась не думать весь день:

– Послушай, Бо, Энтони здесь?

Бо ответил не сразу.

– Здесь, – наконец выдавил он. – Энтони решил не заходить к тебе в раздевалку. Он в первом ряду, напротив нас. Теперь ты будешь нервничать, зная, что Энтони на тебя смотрит?

– Не бойся, не разволнуюсь, – улыбнувшись, спокойно ответила Дани, медленно обводя глазами ряды зрительских мест. Она хотела знать, где именно сидит Энтони, но не солгала, сказав, что его присутствие не будет беспокоить ее. В их отношениях многое изменилось, но одно все же осталось неизменным: он все так же будет поддерживать ее, радоваться успехам. Она чувствовала, что наполняется силой от этих мыслей. – Его присутствие только поможет мне.

Дани услышала гром аплодисментов, когда на табло появились оценки немецкой фигуристки за артистичность.

– Она на первом месте, – сказал Бо, слегка подталкивая Дани ко льду – Теперь иди и завоюй второе.

Короткая программа Дани была задумана как энергичный, сверкающий фейерверк, показывающий техническое мастерство и сложную работу ног. Дани чувствовала, что публика откликнулась на ее шутливую программу. Величавые и плавные классические движения не для нее. Дани скорее воспринималась как маленькая озорная девчонка, рисующаяся перед взрослыми, чем томная мечтательная барышня. Симпатичное лицо отражало всю ее яркость и живость, и зрители начали хлопать в такт музыке, сначала негромко, а потом все сильнее и сильнее, и на многих лицах можно было заметить такие же, как и у самой Дани, задорные улыбки.

Она хотела, чтобы это длилось целую вечность, но выступление, завершенное идеально выполненным двойным акселем, оказалось слишком коротким для того, чтобы полностью насладиться своим единением с публикой. Дани стояла в центре катка, у нее перехватывало дыхание, щеки пылали, а темные глаза светились радостью, когда она подняла руки в знак благодарности за шквал аплодисментов, которыми ее наградила публика. Сейчас, купаясь в лучах всеобщего признания, она могла спокойно осмотреться в поисках Энтони.

Он сидел тихо, не аплодируя, как все остальные. Но… его глаза!

Гордость, любовь и необычайная грусть одновременно читались на его лице. У Дани комок подступил к горлу, и щемящая нежность пришла на смену эйфории, которая охватывала ее еще секунду назад. Она быстро отвернулась и поехала к Бо и Марте. Бо поцеловал ее в нос.