Няня для дочери тирана. Стань моей мамой - Валерия Даль

– Сонька, ты там чего? – зовёт меня подруга обеспокоенно. – Я даже не могу понять, смеёшься ты или плачешь. Или у тебя вообще истерика?

– Я беременна, Ань, – снова повторяю вслух эти слова. – Ты представляешь? Я не понимаю, как так получилось, мы же…

А ведь с первого же раза получилось. Это случилось в деревне. Значит, этот ребенок должен был прийти в наш мир. Буду считать, что получила знак свыше. И этот ребенок появится на свет.

– Соня, ты серьезно? – Анька отмирает наконец. – Черт, конечно, серьезно, – отвечает сама себе. – Такими вещами не шутят. Михаил Дмитриевич уже в курсе?

– Я сама только пять минут как в курсе, – отвечаю. – И не знаю, как ему сказать.

– Ртом, Соня. Словами, – усмехается Анюта. – Хочешь, я приеду?

– Не стоит, – отказываюсь я. – Мне пока надо самой привыкнуть к этой мысли. И да, Михаилу надо сказать. А вот, кстати, и он.

Убрав телефон от уха, смотрю на экран, где отображается второй вызов. Если Михаил поехал домой, то он только минут десять как вошёл. Наверное, все же Машка меня ждала.

– Тогда прощаюсь, – слышится из динамика голос Аньки, и она сбрасывает.

– Алло, – отвечаю на звонок Михаила.

– Софья, – голос его мне не нравится, – ты не приезжай завтра. Маша… она… – и тяжело вздыхает.

А вот таких интонаций в его голосе я ещё не слышала. Ещё и встреча с Ксенией, предположение Михаила, что она что-то задумала – все сразу всплывает в голове и заставляет волноваться.

– Что с Машкой? – вскакиваю я с пуфа в прихожей. – Она здорова?

– С ней все хорошо, но, кажется, мне надо искать новую няню, – успокаивает меня Михаил. – Ну а кто ещё мог Машу так настроить?

Ничего не понимаю. Но хотя бы с малышкой все в порядке – это главное. Опускаюсь обратно, надеясь, что сейчас услышу объяснения. Если Михаил собрался увольнять Аллу, то странно, что мне не стоит приезжать. Я бы могла посидеть с Машей, пока не найдется новая няня.

– Как настроить? – цепляюсь за последние слова. – И давай, может, я все же приеду, сама поговорю с ней.

– Софья, – Михаил, кажется, не знает, как мне сказать что-то, и от предчувствия внутри неприятно царапает. – Соня, Маша не хочет тебя видеть.

– Она узнала, – понимаю я. – Узнала о нас и считает, что… Ох, Господи!

– Я сейчас ещё попробую с ней поговорить, хотя она высказалась и упорно молчит. И ничего узнать она не могла, это кто-то накрутил ее. Но лучше немного подождать, пока Маша остынет. Я завтра к тебе заеду утром.

– Хорошо, – киваю, чувствуя себя в который раз за день не в своей тарелке.

Вот только же мы с Михаилом нашли общий язык… Так нет же! Ни дня без какой-то напасти.

Глава 41

Полночи подо мной словно кровать горит. Кручусь, как на самой жаркой сковородке в преисподней. Поднимаюсь несколько раз за ночь, чтобы попить воды, застываю у окна со стаканом в руке, и один бог знает, сколько времени таращусь в окно.

Как же так вышло с Машкой? Удалось ли Михаилу с ней поговорить и объяснить… Что? Что между нами ничего нет? Лгать дочери он не станет, в этом я уверена.

Под утро забываюсь беспокойным сном. Кажется, только прилегла, а уже дверной звонок бьёт по ушам, и я моментально вскакиваю. Набрасываю халат и, даже не посмотрев в зеркало, бегу открывать.

– Ты всю ночь не спала, что ли? – спрашивает Михаил, проходя в квартиру. – Накрутила себя, Софья?

Он спокоен, но ему так и положено. На эмоциях бизнес не построишь, так что Михаил привык держать себя в руках. Мне бы его невозмутимость.

– С кем Маша? – отмахиваюсь от его вопросов. – Ты так быстро нашел Алле замену.

– Пока нет, но сегодня этим займусь.

Мы проходим в кухню, и при утреннем свете я замечаю, что Михаил тоже выглядит устало. Не одна я, видимо, маялась бессонницей.

Я на автомате делаю кофе, себе не особо крепкий, но без него я просто не смогу воспринимать действительность. Михаил молчит, и я понимаю, что нам предстоит нелегкий разговор. И у меня тоже новость есть, которая… Не знаю, обрадует она Михаила или нет, но многое изменит определенно.

– Что ты сказал Маше? – не жду, пока он начнет говорить, а у самой даже сердце замирает.

Не удивлюсь, если ради спокойствия дочери он сейчас скажет, что между нами ничего не может быть. Прятаться и иногда встречаться уже не предложит – знает, что на такое я не соглашусь.

– Что ты мне нравишься, – Михаил грустно улыбается. – Она ответила, что теперь мы с тобой поженимся, у нас будут дети, и Машка нам станет не нужна.

Ее, можно сказать, продала родная мать. И ведь малышка ее помнит. Помнит, что Ксения была, а потом пропала. Конечно, подробностей Маша не знает, но вот это ощущение брошенности у нее явно осталось. Может, она его и не осознает в полной мере, но такое поведение говорит само за себя. Ксения, судя по всему, не была матерью года, но все же… И сейчас Машка боится, что и Михаил от нее отстранится. Отсюда и такое отношение ко всем женщинам, которые планируют окольцевать ее отца. И с каких пор я стала экспертом в детской психологии? Наверное, это просто женский опыт и его анализ. Все женщины ревнивы независимо от возраста.

– Но ты же объяснил ей, что, если бы мы и собрались, – кажется, краснею на этих словах, – то про Машку никто бы не забыл? Тем более мы не собираемся же завтра в ЗАГС и роддом.

Туда я отправлюсь намного позже. И сейчас меня больше волнует, как Маша отнесётся к этой новости, а не Михаил. Если он сказал дочери, что я ему нравлюсь, то для него это все серьезно, а не в стиле поматросил и бросил.

– Она услышала меня, но как будто… – Михаил морщится, явно пытаясь подобрать слова, что меня удивляет, ведь заминки ему несвойственны.

– Как будто все равно боится, хотя и понимает, что ты ей не лгал, – заканчиваю я.

Все же женщина лучше понимает женщину, хоть и маленькую. Этот страх, что тебя предаст ещё один любимый человек, вытравить очень сложно. Да уж, точно все наши травмы родом из детства. А это я откуда знаю? Да черт его знает, но в принципе и не важно.

– В точку, – соглашается со мной Михаил. – Утром, когда я уходил, Машка ещё спала. Не знаю,