Сопротивляться бессмысленно - Юлия Резник

времени понадобилось, чтобы это понять, — заливается смехом Казанцева, потираясь об меня течной сукой.

— Чтобы понять, какая ты беспринципная тварь? — я запускаю руку в ее реденькие волосы и с силой дергаю на себя.

— Эй! Какая муха тебя укусила?!

— Как ты могла? Вот просто скажи… Я не понимаю. Она же девочка… Чистая, влюбленная девочка, которая тупо принесла себя в жертву… У тебя вообще ничего не екнуло?

— Чистая девочка?! — наконец, осознав, что ее интриги для меня больше не являются тайной, Светка мгновенно переходит в наступление. — Да она прожженная блядь! Выскочка, которая попыталась…

— Заткнись. Вот просто заткнись, тварь. Не усугубляй. Иначе то, что сделал Тегляев с Саби, покажется тебе невинной прелюдией, клянусь…

Я хватаю эту суку за горло и отталкиваю к стене. До Светки, наконец, доходит, что ситуация вышла из-под контроля. И что я реально сейчас на взводе. Она испуганно вскрикивает, перебирает слабеющими ладонями по моим предплечьям. То ли переигрывая, то ли действительно слабея от страха. Ведь пальцы я не сжимаю, я ее не душу, но и не отпускаю, да. Это правда. Пусть хоть на секунду почувствует ту же беспомощность, тот же страх, что ощущала Саби, пока эта дрянь разыгрывала из себя благодетельницу. Пусть боится.

— Ты… спятил! — сипит она. — Это просто потасканная девка! Да ты себя на посмешище выставишь, если вернешься к ней…

— А кто ты? — тихо, почти шепотом интересуюсь я, но каждый слог — как выстрел в упор. Меня трясёт, горло сдавлено, как будто меня тоже кто-то душит… Казанцева уже не дерзит. Только с каким-то первобытным ужасом смотрит. — Ты кто?

— Я та, кто тебя любит!

Я смеюсь. Это просто пиздец какой-то. Разжимаю руки и брезгливо вытираю ладони о брюки.

— Ты способна любить лишь себя, Свет. Так было, и так будет. Впрочем, это уже не мои проблемы…

— Лёша…

— Я предупредил. Держись от меня подальше… И молись, чтобы девочка выбралась из петли, в которую ты ее загнала, с наименьшими последствиями. Потому что, если вдруг она не выдержит, я закончу то, что сейчас начал.

Разворачиваюсь. И ухожу, не дожидаясь ответа. Подставляю горящее лицо под холодные струи таки начавшегося дождя. А немного остыв, сажусь в машину, которую в противовес всему остальному заартачился менять на более модную и подходящую мне по статусу, и еду к Сабине.

Глава 22

Сабина

Я больше не плачу. Слёзы закончились. Или просто спрятались глубже — туда, откуда им уже не вырваться. Осталась лишь тупая, грызущая изнутри боль, от которой хочется лезть на стены. Мне казалось, что хуже уже не будет. Что я достигла дна, когда отдала себя Тегляеву, думая, что этим спасаю Лёшку. А оказалось, нет ничего хуже понимания, что моя жертва была напрасной.

Я твержу себе, что иначе быть не могло. Что в той ситуации у меня-то и выбора не было. Что это ничего не говорит обо мне. Зато много чего о Светке и высшем обществе, прогнившем напрочь от вседозволенности. Но, боже, это не помогает! Я чувствую себя грязной. И это та грязь, от которой мне не отмыться, потому что она, кажется, встроилась в мою ДНК. Завладела каждой моей мыслью. Я не могу избавиться от ощущения, что теперь все, к чему я прикасаюсь, покрывается липким налетом позора. Это как радиация. Она проникает везде.

Нет, я стараюсь не опускать руки. Даже нахожу в себе силы поддерживать родителей. Убеждаю себя, что я сильная, и все мне по плечу. Но что-то во мне надломилось. Треснуло. И теперь режет, царапает этой щепой, оставляя мелкие невидимые занозы.

Очень быстро приходит понимание, что я не справляюсь. В тот же вечер обращаюсь к психологу. Мне везет — у Савельевой как раз слетает пациент. С первых же минут нашего разговора приходит понимание, что я не ошиблась с выбором специалиста. Ирина доброжелательна, сдержанна, и от нее буквально веет покоем. Она не задает мне ни одного неловкого вопроса. Когда я погружаюсь в ад, она проводит меня по нему за руку.

Я как раз размышляю, не перенести ли нашу очередную встречу пораньше, как в мою дверь звонят. Сердце подпрыгивает к горлу. Я никого не жду. А ворваться ко мне без предупреждения только один человек может. Волна страха ударяет под колени. На ватных ногах дохожу до двери. Вывожу на экран домофона картинку с лестничной площадки… И просто глазам своим не верю — на моем пороге стоит мокрый от дождя Багиров.

Не соображая толком, что делаю, открываю замки. В молчании встречаемся с ним взглядами… Он смотрит на меня с усталостью и чем-то ещё, почти звериным.

— Привет, — сиплю я.

— Привет. Впустишь?

— Конечно.

Я пропускаю Лёшку в квартиру и, страшно волнуясь, закрываю за ним дверь. Мы стоим в прихожей. Наверное, уже чужие, но всё ещё, боже мой, до боли близкие. Лёша молчит. Я тоже. Слова застревают в горле, как кости. Тонкие, острые. Если заговорю — задохнусь.

— Ты дрожишь, — произносит он, наконец. — Боишься меня, что ли?

Не спросив разрешения, Багиров достает из кармана шикарного пиджака сигареты, вытаскивает одну зубами и прикуривает.

— Сабин…

— А? — туплю я.

— Ты меня боишься? Что он с тобой сделал?

— Тебя? — хлопаю глазам. — Нет, ты что?! Это просто дождь холодный. С тебя капает, — с губ срывается хриплый смех. Сейчас принесу полотенце…

Я дергаюсь к ванной, а у самой в висках стучит — он здесь! Зачем? Что это значит?!

— Не надо, — глухо отзывается Багиров. — Я ненадолго. Просто… Нам в самом деле надо поговорить.

Ну, раз он так на этом настаивает… Киваю. От его присутствия подкашиваются ноги. Он рядом, и все, что я столько дней пыталась собрать по кусочкам, сжимается — край к краю. Там, наверное, будут шрамы.

— Саби…

Его голос — хриплый, срывающийся. Я сжимаю пальцы в кулак. И выпаливаю, наверное, совсем не то, что он ожидал услышать.

— Я бы никогда тебе не изменила! По доброй воле… ник-когда.

— Знаю.

— Д-да? — округляю глаза и, чтобы не всхлипнуть, затыкаю рот кулаком.

— Теперь да, — Багиров кивает, как дракон, выпуская носом дым, от которого у меня начинают слезиться глаза.

— И? — облизываю губы. — Что это означает? Зачем ты здесь?

Я так хочу знать ответ на свой вопрос! Я так боюсь его услышать…

Сердце колотится, отдавая гулом в ушах. Звуки наших голосов то приближаются, то отдаляются. Будто мы разговариваем, лежа на волнах.

— Говорю же, мне удалось выяснить об участии в этом всем Светки…

В