Робин Доналд - Слезы в раю

— А вы не собираетесь сегодня на рынок? — спросила та.

— Я думала, что туда надо идти совсем рано.

— Если вы хотите купить что-нибудь из продуктов, тогда, конечно, лучше всего идти с восходом солнца. Тогда можно купить все самое свежее. Но сегодня там продают свои изделия ремесленники. — Она улыбнулась. — Среди них есть совершенно замечательные вещи. Бусы из жемчуга, ракушек, корзины, плетенки — все женщины будут сегодня там. Даже туристские лайнеры стараются попасть сюда в среду. Там потрясающие сувениры, действительно стоящие вещи, и все, заметьте, не так дорого, хотя, конечно, самое лучшее стоит немалых денег. Если вы пойдете, то обратите внимание на бусы из жемчуга. — (Брови Кэндис удивленно взлетели вверх). — Но не на те, что из натурального черного жемчуга, а на те, что делают из раковин. Они действительно очень красивы. И намного дешевле настоящих!

Может быть, Стефани тоже любит покупать сувениры? В таком случае рынок как раз такое место, где ее можно встретить. Так или иначе, стоит попробовать. А если даже ее там не окажется, решила про себя Кэндис, что ж, она с удовольствием побродит по нему сама.

Рынок — огромная открытая площадка недалеко от доков, по краям которой теснились открытые прилавки, — был до отказа забит туристами. Они восхищенно вскрикивали при виде невероятного изобилия и разнообразия товаров, приходя в восторг от экзотического хаоса звуков и красок. Мимоходом отметив, что все приходят сюда парами или в компании, Кэндис постаралась подавить возникшее в ней неприятное чувство одиночества. Выбрав себе удобное место, откуда весь рынок был как на ладони, она встала неподалеку от одного из прилавков и принялась разглядывать толпу. Одиночество было для нее делом привычным. Ведь по сути, она была одинока всю свою жизнь. Она давно смирилась с этим чувством, полюбила его и даже каким-то странным образом научилась полагаться на свое одиночество.

Дежурная за стойкой оказалась абсолютно права — особенно хороши были бусы. Кэндис восхищенно посмотрела на нитки крохотных переливающихся бусин, вырезанных из раковин устриц, и тихо вздохнула. Они тоже стоили дорого, хотя были совсем не того класса, как великолепный черный жемчуг, выставленный в витринах одного или двух ювелирных магазинов на главной улице неподалеку от рынка. Знаменитый черный жемчуг Фалаиси, который стоил так дорого, что ценники даже не выставлялись в витринах, как будто весь светился изнутри каким-то волшебным светом. Она застыла, не в силах оторвать глаз от этого волшебного сияния, оттенки которого менялись от серой дымки раннего утра до полночной черноты.

Мелкий ракушечный жемчуг и бусы из него были тоже восхитительны. Она любовалась ими, про себя удивляясь тому, сколько же нужно терпения и труда, чтобы их собрать. Неожиданно взгляд ее выхватил из толпы полыхающую шапку волос.

Рыжеволосая оглядывалась и что-то говорила кому-то позади себя. Кто это был, Кэндис не видела. Она вся напряглась и вытянула шею. Туг она увидела другую девушку, тоненькую и высокую, с волосами цвета осенней листвы. Сердце ее бешено заколотилось, и она непроизвольно шагнула им навстречу.

Потом она увидела мужчину, который, повидимому, сопровождал их обеих. Это был высокий и плотный туземец, одетый в такие же, как у всех местных жителей, яркие простые одежды. Его всевидящий, цепкий взгляд неусыпно следил за толпой. Телохранитель, подумала она, и все внутри у нее оборвалось.

Ей тут же захотелось сделать шаг назад и затеряться в толпе, но она сумела подавить в себе это желание. Стараясь выглядеть естественной и непринужденной, она перевела взгляд на высокую девушку, с недовольным видом смотревшую на свою спутницу. От волнения в горле у нее пересохло, но в душе все ликовало и пело от счастья. Это была Стефани! Стефани Джеррард. Такая буря бушевала сейчас у нее внутри, что ей казалось, будто она вот-вот разрыдается. Закусив губу, чтобы сдержаться, она почувствовала на языке солоноватый привкус.

Унизанный бесчисленными гирляндами цветов, обматывавших его шею, словно шелковые душистые ленты, торговец цветами стал уговаривать обеих девушек купить у него хоть чтонибудь. Он протягивал им душистые гирлянды и букеты и расхваливал свой товар. Телохранитель что-то коротко сказал рыжеволосой, и та нахмурилась. В ту же секунду продавец цветов как сквозь землю провалился. Вся эта сцена произошла так стремительно, что Кэндис могла бы расхохотаться, если бы не была так взволнованна.

Девушка, которую Кэндис искала и наконец нашла, преодолев для этого огромное расстояние, обернулась. Она улыбалась. То обстоятельство, что торговец цветами так внезапно испарился, по-видимому, тоже немало ее позабавило. Она беспечно наблюдала за веселой праздничной толпой. Кэндис увидела, как смеются ее васильковые глаза, как похожи они на глаза ее брата.

Нет, это не какая-нибудь жалостливая маленькая сестренка; подумала она по привычке с некоторым цинизмом. Но Джеррардам и незачем быть жалостливыми. Какое ей дело до судьбы какого-то нищего торговца, если сама она живет в роскоши и богатстве?!

Из-под полуопущенных ресниц ее глаза жадно следили, как эти трое пробирались через толпу. Стараясь оставаться незамеченной, она двигалась следом и почти одновременно с ними оказалась у прилавка. Сердце ее стучало так громко, что мешало расслышать их голоса, а перед глазами бешено вертелись бусы, бусы… всевозможных форм и плетений.

Торговец с жаром расхваливал свой товар, предлагая Кэндис купить то одно, то другое. С трудом пересиливая соблазн, она отрицательно покачала головой и отошла от прилавка, давая возможность всем троим подойти ближе. Ее глаза невольно задержались на лице той, которую она пропустила вперед. Стефани благодарно улыбнулась в ответ и кивнула, и Кэндис почувствовала, что сердце ее готово разорваться на части. Вот она, игра случая!

— Вот как раз то, что я хочу, — произнес чистый, звонкий голос, и Стефани показала на великолепную переплетенную нитку ракушечного жемчуга.

Кэндис вздрогнула: ее английский акцент прозвучал так неожиданно! Он словно провел ту невидимую черту, которая отделяла их друг от Друга.

Капризно изогнув брови, рыжеволосая даже не потрудилась изменить свой насмешливый тон:

— Зачем тратить время, стоя у этих безделушек? Они, конечно, миленькие и неплохо сделаны, но почему бы тебе не купить в качестве сувенира несколько черных жемчужин?

Стефани подняла на нее взгляд спокойных глаз и сказала:

— Сол не любит, когда молодые девушки носят дорогие украшения.

— Что же ты не можешь уговорить его? — и в холодном тоне, с которым были произнесены эти слова, послышались нотки то ли зависти, то ли алчности.