Энтони Капелла - Пища любви

Ознакомительный фрагмент

Судьба дала ему шанс, и он немедленно им воспользовался.

— Spaghetti, — сказал Томмазо, глядя на пакет в ее руке. — Как мило — Даже для него самого эта фраза прозвучала глуповато.

— Да, надеюсь.

— А с чем вы их готовите? С каким соусом?

— Ну… Наверно, с болоньезе.

Томмазо даже не пришлось изображать крайнее изумление.

— Нет, это не годится, — возразил он.

— Почему?

— Во-первых, потому что вы не в Болонье, — резонно заметил он, — А во-вторых, то, что вы держите в руке, — это spaghetti.

— Да. Спагетти болоньезе, — ответила девушка, увидев его выражение липа, — Разве это плохо?

— Это невозможно, — объяснил Томмазо — Ragu Bolognese — это соус для tagliatelle, gnocchi или, в крайнем случае, tortellini. — Он указал на стеклянную витрину, — Вот tortellini. — Он протянул руку, и продавец подал ему сверток с чем-то мягким и нежным. Томмазо передал его Лауре — Формой они напоминают женские… как вы это называете?

Девушка с опаской смотрела на tortellini.

— Не знаю, не знаю…

Томмазо ткнул пальцем в свой живот.

— Пуговка на животе?

— Пупок. Ну да, — кивнула она с явным облегчением.

Томмазо вспомнил узкую полоску ее живота и аккуратненькую ямку пупка. Совершенно не похоже на то, что он держит в руке. Это, в пакете, скорее напоминает большую жирную устрицу из сыра рикотта или, может быть, совсем уж неприличное место женского тела.

— Как бы то ни было, — подытожил Томмазо, — мы сейчас в Риме, и римские соусы гораздо лучше. Если еще точнее, мы сейчас в Лацио, но это одно и то же. Мы едим спагетти all'amatriciana с соусом guanciale, который готовится из свиной… — он так быстро провел пальцем по щеке девушки, что она даже усомнилась в том, что он действительно к ней прикоснулся, — …вот из этой части лица свиньи. Мы обжариваем мясо в оливковом масле с небольшим количеством чили, помидорами и, конечно, с pecorino romano — твердым сыром. Если вы не хотите spaghetti, можно взять bucatoni, calscioni, fettuccinie, pappardelle, tagliolini, rigatoni, linguine, garganelli, tonnarelli, fusilli, conchiglie, vermicelli или maccheroni[5], но… — он предупреждающе поднял палец, — каждое из них требует особого соуса. К примеру, соус на растительном масле подходит к сушеным макаронам, а соус на сливочном масле — к свежим. Так что лучше взять fusilli. — Он показал ей пакет с этим сортом. — Говорят, их придумал сам Леонардо да Винчи. Спиралевидная форма помогает цеплять больше соуса, понимаете? Но для них годится только густой соус, который не вытечет из желобков. Conchiglie, напротив, делаются в форме ракушек, и в них удерживается жидкий соус.

— Вы что, повар? — спросила девушка, понимающе глядя на него.

— Да, я шеф-повар одного из римских ресторанов, — гордо кивнул Томмазо.

Лаура пребывала в нерешительности.

— Скажите, пожалуйста, что бы вы приготовили на моем месте? Я не часто готовлю, но через несколько дней сюда прилетает мой папа, и я сделала ужасную глупость, пообещав ему приготовить что-нибудь особенное. Хотелось бы подать что-то римское.

— Если бы я был на вашем месте… — задумчиво произнес Томмазо. Потом его взгляд упал на ящик с зайчатами — Я бы приготовил pasta consugo di lepre, крупную лапшу под соусом с зайчатиной, — торжественно провозгласил он. — Нет ничего лучше зайчатины, если она молоденькая и нежная.

— А это не очень сложно?

— Примитивно просто. Немного обжариваете зайца с луком и чесноком, потом добавляете красного вина, гвоздику, корицу и — готово.

— А я могу купить здесь мясо? — спросила Лаура, с сомнением оглядываясь по сторонам.

— Нет, — ответил Томмазо — подобные деликатесы поставляют только по специальным заказам. Но для вас… — Он подошел к своему ящику, достал из него одного зайчонка и с гордостью вручил своей новой знакомой. — Вот. Это подарок. Чтобы вы больше никогда не готовили соус болоньезе.

Девушка попятилась.

— Разве их продают со шкуркой?

— Свежевать зайчонка очень легко, — радостно сообщил Томмазо — это дело двух минут. — Он попросил продавца дать ему бумажный пакет.

— А он… выпотрошен? — осторожно поинтересовалась Лаура.

— Конечно нет, — обиженно произнес Томмазо. — «Гильеми» не торгует разделанными тушками. — Он бросил зайца в пакет — Вот, — сказал он, вручая подарок Лауре. — И вот. — Достал карандаш и надписал на пакете свой номер телефона. — Если вам понадобится помощь в приготовлении этого блюда, и вообще любая помощь, позвоните мне. Меня зовут Томмазо Масси, и я буду счастлив вам помочь. — Он быстро поднял ящик с зайчатами на плечо, пока она не успела расспросить его обо всех подробностях приготовления блюда.

— В самом деле? Я действительно могу вам позвонить, если что-нибудь не получится?

Он чуть не рассмеялся. Американка спрашивает его, можно ли ей позвонить ему!

— Ну конечно. Звоните в любое время.

— Огромное спасибо. Я обязательно позвоню. Если мне понадобится помощь.

— Тогда ciao.

— Ciao. Пока.

— Пока ciao! — Повторил Томмазо. Ему понравилось — хорошо звучит. А еще понравилось, как она на него посмотрела. Он явно произвел впечатление.

Да, он действительно произвел впечатление.

Очень милый, думала Лаура. Как будто сошел с рисунка Микеланджело. Очень оригинальные крупные черты лица, и руки все время очень выразительно движутся в воздухе. Без сомнения, хорошенький. Но он меня не клеил, и это что-то новенькое. Новенькое и немного досадное обстоятельство. Потому что, если он меня не клеил, с чего бы мне говорить «нет»? Или, раз уж на то пошло, «да». Впрочем, этого быть не может. Тут мы имеем твердое «нет». Не втрескаюсь же я в такого, правда? Он не из тех, с кем можно пойти на свидание.

Правда, он повар… Как все-таки странно. Стоило нам с Карлоттой пошутить про свидание с поваром — и повар тут как тут. Говорит, что хороший. А я говорю — красивый.

Интересно, это ясновидение?

И только гораздо позже, покончив с этими потаенными размышлениями, Лаура вдруг обнаружила, что идет по виа Аракели, на ее губах играет улыбка, а рука держит пакет с убиенным зайчонком.

Томмазо привязал коробку с зайчатами к багажнику своего «Пьяджо» и влился в поток машин. Увы, он опаздывал! Ему велели съездить по-быстрому, а он опять потерял время, болтая с девушкой. Интересно, заметит кто-нибудь пропажу одного зайца?

Он промчался по виа Аурелия мимо Ватикана, и его мотороллер, пыхтя, взобрался на холм по дороге к Монтеспаккато, искусно лавируя между машинами и проскакивая пробки. Наконец Томмазо очутился в той части города, где было прохладнее и спокойнее, здания внушительней, а машины обгоняли друг друга на удивление беззвучно. Лишь иногда водители позволяли себе обидную реплику или жест, чтобы выплеснуть раздражение.