Отблеск миражей в твоих глазах (СИ) - De Ojos Verdes

Пиздец, язык без костей. Впечатлен.

— Понятно, — вздыхает театрально в процессе моего секундного замешательства и совершает резкий выпад.

Я не понимаю, как в следующее мгновение оказываюсь на полу, падая на колени и сжимаясь от рези в животе.

Глубокое потрясение заставляет затаить дыхание и прокрутить в голове предыдущую сцену. Эта сучка наступила мне на ногу со всей дури, а потом четким хуком сложила пополам.

Охуеть. Родимая моя.

Я так дезориентирован и дискредитирован, что не шевелюсь еще целую минуту, не в состоянии поверить в происходящее. Меня только что сделала девчонка. И если опустить эффект неожиданности, сделала-то она меня мастерски.

Медленно разгибаюсь и встаю, отряхиваясь.

Ей бы немного поработать над силой удара, и можно будет спокойно вырубать обидчиков. Прекрасная новость — за безопасность благоверной и переживать нечего.

Возвращаюсь в зал в легком раздрае и сразу же оплачиваю счет. Иду к бару и устраиваюсь, ловя в фокус драчунью Люси. Она так старательно кокетничает с клиентами-парнями, изображая плюшевую милашку, и этим разительно отличаясь от своей настоящей сущности, что я по щелчку наполняюсь темным раздражением. Которое плавно перетекает в гнев, а дальше — в ярость, когда мозг окончательно принимает случившееся: как и обещала, стерва подрывает моё недомужское, по её мнению, эго. И оно требует мести. Но я не настолько низок, чтобы опускаться до физической расправы над девушкой. Пусть тонкая шея так и напрашивается на профилактический массаж.

В очередной раз, когда Вика-Лусинэ приближается к стойке за заказом, я опоясываю её талию и тяну на себя, сгребая в плен.

И больше ничего не успеваю сделать.

Она неосторожно машет рукой, задевая стоящие рядом бокалы с выпивкой, которые градом сыплются на нас. А я спрыгиваю со стула, пытаясь увернуться от летящей в меня жидкости, уже смочившей часть одежды. И во время этой дуэтной инсталляции резко цепляю девчонку за парик.

Мы падаем.

На макушку тут же приземляется шот, я чувствую крепкий удар толстого дна, от которого череп болезненно вибрирует. Но самое ужасное — это звон в ушах от крика Лус, прижимающей ладонь к своему затылку. В творящемся хаосе сам поднимаю руку, чтобы помочь обоим встать, и вдруг… вижу копну рыжих волос, зажатых между пальцами.

Натуральных, чтобы я сдох, волос.

Следом меня скручивает амбал из охраны, и я в ахуе припечатываюсь лбом к полу…

***

Меланхолично провожаю очередную фигуру в полутьме парковки, с досадой принимая действительность. Девчонка ушла окольными путями, зная, что я буду ждать её на улице. Логично, что свалила через черный выход, но туда бы сегодня я уже не попал.

После того как заплатил за расплесканный алкоголь и разбитую посуду, меня почти вежливо попросили покинуть здание. Лусинэ я больше не видел, хотя то и дело оглядывался, пока шел к дверям.

За то время, что поджидаю её в машине, прокручиваю сегодняшний вечер и впервые за три недели задаюсь вопросом, мог ли я так крупно облажаться, действительно перепутав двух человек? И могут ли люди быть настолько похожими, отличаясь лишь «упаковкой»? Сегодняшняя Вика-Лусинэ, разумеется, в разы ярче и привлекательнее себя обычной. На ней адекватный макияж, одежда, а волосы красивыми волнами лежат на спине, чем-то стянутые так, чтобы не пружинить вперед и ненароком не попасть в еду. Как и положено в общепите.

Вот волосы и сбивают меня с толку. Она же не рыжая. Но я точно выдрал настоящие волосы. Рыжие.

Перекрасилась за десять дней, что не виделись?

Противоречия запутывают меня сильнее. Плюс: вспоминаю, как натурально брыкалась у туалета, ничем себя не выдавая. Разве так безупречно возможно сыграть?

Мать твою, что за квест свалился на мою голову? Мне теперь принципиально не отмахнуться. Я её дожму. Я чувствую, что это она. Не бывает таких совпадений, у неё слишком редкий цвет глаз, чтобы с кем-то спутать! Мелкая сучка водит меня за нос, и кровь от этой мысли вскипает адово.

В чем её цель?

Расшибусь, но выясню.

Даю себе клятвенное обещание и наконец-то завожу мотор, двигая домой.

Не подозревая, насколько сильно меня вскоре сведет с ума загадка Лусинэ-Вики…

5. Барс

— О! — дверь открывает моя благоверная, удивленно замирая.

— Привет, — оскаливаюсь я как можно шире, чувствуя зуд в пальцах от нестерпимого желания придушить её, и без приглашения вхожу внутрь.

Обувь снимаю абы как и иду дальше, а когда оборачиваюсь, вижу, как Лусинэ поправляет эспадрильи, выставляя их ровненьким рядом.

Дрессировка восьмидесятого уровня. Зачёт.

Очередной принесенный мною торт кладу на журнальный столик и присаживаюсь на диван. Оглядываю обстановку, на которую в день сватовства не обратил внимания. Ничего вычурного, но и ничего необычного. Среднестатистический нейтральный ремонт, мебель.

— Ты одна, что ли? — обращаюсь к невестушке, когда заходит спустя несколько секунд, и откровенно глумлюсь:

— Неужели я тебя скомпрометировал?

Наблюдаю, как в приступе смущения слегка розовеет и опускает глаза.

Ну что за прелесть?

Вчера засадила по-мужски, сегодня скромничает по-девичьи.

Талантливое моё сокровище.

С раздвоением личности.

— Нет, бабушка на заднем дворе, возится с кроликами. Чай или кофе?

— Воды, — чтобы смыть, блядь, горечь с языка. Париетальные клетки моего желудка дали мощный выброс кислоты при виде Миньона.

Исходные данные и так, прости, Господи, не шик, их бы как-то корректировать, дорисовывать то, что не дала природа, скрывать то, чем не к радости наградила, как делают все нормальные девушки… Но моя чучундра идет против системы и пытается хакнуть эту реальность подчеркиванием своей исключительной непривлекательности: снова желтый тон лица, стык которого маячит на кадыке, жирно подведенные глаза, накрашенные губы с непонятной индо-пакистанской границей. Ну и, конечно же, один из фирменных балахонов в пол.

— А ты куда так нарядилась? — интересуюсь, осушив поданный стакан. — Я не вовремя?

Пришел без предупреждения, чтобы застать врасплох и попытаться подловить на мелких деталях, раз уж на крупных прогорел. Пока плохо получается. Цвет волос — родной черный, вид — привычно стрёмный.

Чувствовала, может, что приду? И подготовилась, зараза?

— Никуда, — присаживается на краешек кресла и утыкается взглядом в колени. — Я всегда так хожу.

Смотрю на неё в упор в безмолвном неверии.

Типа… на сватовство она временно убила в себе Миньона и явилась без боевого раскраса в честь праздника?

Моя ты хорошая, пи… врёшь как дышишь.

— Ой, Барсег, здравствуй, — нарушает молчание вошедшая бабушка и как-то странно хмурится при виде внучки.

Встаю, выражая уважение, и подхожу, позволяя поцеловать себя в щеку, для чего приходится нехило так нагибаться со своим ростом. Дальше меня традиционно уговаривают поесть, отнекиваюсь, досадуя, что нам с Люси помешали. Так хорошо сидели, прямо душа ликовала.

На чай соглашаюсь, чтобы от меня уже отстали. Мы плавно перекочевываем в кухню, где Лусинэ накрывает на стол, а бабушка — тоже Лусинэ, в честь которой и назвали — возится с чаем. Женщина добродушная и милая, задает вопросы об учебе и Москве, слушает с живым интересом.

В какой-то момент я подлавливаю себя на том, что мне слишком приятен этот её интерес. И переключаюсь на звезду тусовки:

— А ты всегда хотела продолжать дело деда?

— Нет. Просто больше некому, вот и приходится.

Ах да, она же у нас невеста с приданным, единственная наследница. Я припоминаю, что моя бабушка что-то говорила о давней трагедии, родной дядя Лусинэ рано скончался при несчастном случае. Из детей у Шахназарянов осталась мать девушки, а у той — только Лус.

Беда в семье у нас с ними схожая. Мои бабушка с дедушкой тоже рано потеряли сына, так я и остался сиротой в восемь лет.