Карин Боснак - Сколько у тебя? 20 моих единственных!..

Как только я осознала это, хлынули слезы, и я расплакалась. Я плакала, потому что Мишель и Колин сердились на меня. Плакала, потому что Нэйт в тюрьме, и я не смогла помочь Блондину. Потому что не ревную Дейзи, но действительно завидую тому, что у нее есть. Я плакала, потому что счастлива, что мой дедушка нашел свою любовь, а я не понимаю, почему я-то не могу. Плакала, потому что не хочу разочаровывать маму, но уже разочаровалась в себе. Я плакала из-за всего этого, но в основном оттого, что боялась остаться одинокой навсегда.

Ева сидела у меня на коленях и таращила свои огромные карие глаза. Она казалась измученной. Осторожно приподняв ей лапу, я посмотрела на живот, шрам — тоненькую нить, соединяющую ее воедино. Нежно провела пальцем по розовым рубцам — она такая беззащитная.

— Прости, что оставила тебя, — сказала я, опуская лапу на место. Она упиралась лапками мне в грудь и слизывала со щек слезы. Обняв Еву, я крепко прижимала ее к сердцу — так, что ощущала каждую косточку крохотного тельца. Под пушистой шерсткой, несмотря на злобный лай, грозное рычание… она такая хрупкая.

У нас гораздо больше общего, чем я предполагала.

Осталось 1984 доллара, 17 дней, 4 парня.

Глава 13

№ 18 Кайл Люкс

Известен как «Влюбленный гламур»; результат невинной переписки по электронной почте в рабочее время, вышедшей из-под контроля.

Вам письмо

Среда, 4 мая

Удивительно, как быстро мы выздоравливаем. За три с половиной дня, которые потребовались, чтобы добраться до Лос-Анджелеса, розовые рубцы на коже Евы разгладились, и швы были почти не заметны. Шрам, разумеется, останется, но, чтобы его заметить, придется внимательно присматриваться. По мере того как прежняя решительность возвращалась к ней, становилась увереннее и я.

Мы ехали через Лас-Вегас, поэтому я позвонила дедушке, но попала на автоответчик Глории. Ее голос сообщил, что они на недельку уехали из города на экскурсию в Гранд-Каньон. Я посмотрела на Еву. Мой дед путешествует с любовницей, а я со своей собакой. Когда я стала такой печально-философичной? Решив не заострять на этом внимание, включила записи 2003 года и, размышляя о причине, влекущей меня в Лос-Анджелес, к № 18, Кайле Люксе, стала подпевать: «Моя фигурка приманила всех мальчишек со двора…»[49] Мы с Кайлом познакомились два года назад, когда он работал ассистентом видеорежиссера в еженедельном телевизионном шоу Элизабет, «Стиль Элизабет Стерлинг». Это была его первая настоящая работа, парнишка только окончил колледж. Да, он был совсем юн, но потому мне и понравился. Я только что выбралась из душераздирающих отношений с Гнусным Горди Петерсоном, а вероятность того, что двадцатиоднолетний вчерашний выпускник колледжа окажется женат, была ничтожно мала.

Через неделю после начала нашей совместной работы мы с Кайлом стали мастерами свиданий у кулера с водой и долгих бесед у копировального аппарата. Не знаю, что он нашел в такой старухе, как я, но для меня он был как глоток свежего воздуха. Такой юный, он не испытал разочарований в жизни — ни разбитого сердца, ни провалов в карьере — и не был пресыщен. Его энтузиазм и радость жизни оказались заразительны. Рядом с ним я чувствовала себя молодой.

Ну, большую часть времени.

Порой в разговорах мы касались тем, которые напоминали мне о нашей разнице в возрасте. Например, когда он первый раз оказался у меня дома, то огляделся и протянул: «Ого… да у тебя настоящая мебель». В другой раз я рассказывала ему о том, как мой старый плейер «зажевывает» кассеты. Но я не спешила его выбрасывать, потому что обычно решала проблему, засунув карандаш в одно из отверстий кассеты и промотав немного назад. Но как-то раз, когда он так искромсал мой любимый сингл Дебби Гибсон[50], что исправить оказалось невозможно, моему терпению пришел конец. Когда же я поведала Кайлу эту историю, он в недоумении уставился на меня.

— Помнишь эти синглы? — спросила я.

— Не-а, — помотал головой Кайл.

— Ну, кассеты, на которых одна песня, — пояснила я.

Кайл смущенно молчал.

— Кассеты, помнишь?

Он вновь помотал головой:

— Нет.

— Плейеры?

— Не-а.

— Дебби Гибсон?

— Извини.

Заметив беспокойство на моем лице (несомненно, сопровождавшееся дополнительными морщинами и складками), Кайл попытался меня утешить, сказав, что знает о том, что такое было (кроме синглов и Дебби Гибсон), просто не помнит, когда именно. Он не помнил времени до CD и цифровых технологий.

— А как насчет «Атари», это помнишь?

— Нет. Только «Сега».

— Сигнал «занято»? Нет. Музыка в трубке, и звонок по параллельной линии.

— Ты помнишь время, когда для того, чтобы переключить телевизионный канал, приходилось вставать не потому, что потерял пульт дистанционного управления? Ты хочешь сказать, что была такая специальная ручка?

Я не обращала внимания на замечания Кайла и делала вид, что меня это особенно не беспокоит, но мысленно проклинала стремительный прогресс технологий, подчеркивавший нашу разницу в возрасте.

За две недели у нас с Кайлом случилась пара свиданий, мы целовались, но отношения оставались по-прежнему невинными. Роман разгорелся, когда телевизионный отдел переехал на другой этаж, где была своя копировальная машина и свой кулер. Так мы с Кайлом перешли от встреч десять раз в день к одному разу в неделю. Это стало бы концом самых перспективных отношений, но для нас оказалось только началом.

Вступили в дело электронная почта и «ай-си-кью».

Впервые за время нашего знакомства я была рада быстрому прогрессу технологий. Уже через несколько дней после переезда Кайла между нами вспыхнул бурный и страстный интернет-роман. Каждый день сотни посланий проносились сквозь виртуальное пространство, сотни сообщений, которые сначала описывали каждую деталь наших монотонных будней…

ДАРЛИНГ: Ненавижу копировальный автомат, готова пристукнуть его.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: Опять заедает?

ДАРЛИНГ: Точно. Хочется треснуть его молотком.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: Так сделай это.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: А я собираюсь съесть яблочко.

ДАРЛИНГ: Здорово.

…а затем перешли к детальному описанию собственных фантазий, и рассказ о том, что мы думаем и делаем, превратился в рассказ о том, что на нас надето… и не надето.

ДАРЛИНГ: А что сейчас на тебе?

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: Черная рубашка и штаны-хаки. А на тебе?

ДАРЛИНГ: Черно-белое узкое платье.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: И?

ДАРЛИНГ: Шпильки.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: И?

ДАРЛИНГ: Трусики.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: А как они выглядят?

ДАРЛИНГ: Черные. Кружевные. Крошечные.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: Крошечные, то есть типа стринги?

ДАРЛИНГ: Угу.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: А какие трусики были на тебе вчера?

ДАРЛИНГ: Никаких[51].

Как только мы с Кайлом начали ничем не сдерживаемое обсуждение самых разных вопросов (не только секса), наши отношения всего за неделю разогрелись «от нуля до шестидесяти»[52]. Оглядываясь назад, я отчетливо понимаю, насколько электронная почта искажала мое восприятие этих отношений, но в то время я этого не знала. По собственному опыту могу сказать, что электронная переписка способствует неестественно быстрому развитию отношений. Люди просто набирают слова на клавиатуре компьютера, и поэтому они значительно менее бдительны и слишком быстро слишком многое раскрывают малознакомому человеку. Моя связь с Кайлом в пространстве «www» была невероятно сильна, но в реальности у нас не было отношений. Я так много знала о нем и в то же время не знала ничего. Не знала его капризов, манер, привычек — только слова на экране. Мы были едва знакомы, но я искренне считала, что хорошо знаю Кайла.

В то время как в реальном мире мы с Кайлом лишь пару раз целовались, в виртуальности мы зашли гораздо дальше. Все эти интимные разговоры, в смысле записки, вскоре привели к рандеву, но не у кулера с водой, а в комнате отеля прямо в разгар рабочего дня. Не понимаю, о чем я думала… Все произошло после полудня в пятницу; я сидела в офисе одна и смотрела репортаж о роскошных отелях, затем послала сообщение Кайлу, чтобы он включил тот же канал.

ДАРЛИНГ: Номера в отеле такие сексуальные.

ВЛЮБЛЕННЫЙГЛАМУР: Да-а. Меня они возбуждают.

ДАРЛИНГ: Меня тоже. Ты бывал в «Мерсере» в Сохо? Я едва прохожу через вестибюль, как у меня уже множественный оргазм.