Убийство ворон - Эвелин Флуд

Он смотрит в окно. — Мы не выбираем нашу семью. И никто не захотел бы стать его врагом, если бы знал, на что он способен.

Честно говоря, это немного драматично. — Мы — мафия, Стефано. Я бы сказала, что мы все способны быть большими злыми волками.

Он хмурится. — Он гораздо больше, чем это. Я пришел предупредить тебя. Тебе решать, что с этим делать. И… Я хотел извиниться. Этого не должно было случиться.

— Ну, так случилось. — Я указываю на дверь. — Я ценю твои извинения, Стефано. Правда. Но если твой отец захочет снова прийти за мной, у меня будут наготове ножи. Он меня не пугает.

Сальваторе может вставать в гребаную очередь. Кажется, она растет с каждым днем.

Я зову Тони войти, когда Стефано уходит так же тихо, как и появился, все еще немного ошеломленная этой встречей. — Я говорила или не говорила, что меня нельзя беспокоить?

Тони переминается с ноги на ногу. — Извини, Кэт. Когда речь идет о наследнике, трудно сказать «нет». Легко обидеть и все такое. Он оставил свое оружие у нас.

Хм. Мои брови приподнимаются от этой информации. — Значит, когда заявится Джованни Фаско, ты просто махнешь ему, чтобы он проходил? Приятно это знать.

Тони быстро поднимает взгляд. — Это другое. Азанте — союзники.

Вздыхая, я почти отмахиваюсь от него, но тут мне приходит в голову идея. — Есть ли у нас среди нынешних набранных особенно талантливые хакеры? Я имею в виду самых новых прибывших.

Он хмурится. — Я думаю, может и есть. Но лучше спросить Винсента.

В этом есть смысл, учитывая, что он несет за них общую ответственность. — Выясни. Скажи ему, чтобы прислал мне любые варианты.

— Будет сделано. — Он остается на месте, и я снова поднимаю взгляд. — Теперь ты можешь идти.

Пока я продолжаю работать, проходит безрезультатный день, но я ничуть не приблизилась к тому, чтобы найти точку входа, когда, наконец, собираю вещи. Ночь начинает сгущаться, когда я ухожу, направляясь в столовую. Я потерялась в своих мыслях, все еще прорабатывая в голове схемы, возможные варианты.

Удар внезапен. Что-то жесткое обвивается вокруг моей шеи, яростно дергая, сбивая меня с ног и оттаскивая назад, пока я задыхаюсь, застигнутая врасплох болью. Глухие удары и стоны эхом отдаются вокруг меня, пока я отчаянно пытаюсь просунуть пальцы между веревкой и кожей.

Удушение — это не та смерть, которую я бы выбрала. Если я не успею высвободиться до того, как они сдавят мою сонную артерию или яремную вену, я труп.

Такое чувство, что я борюсь часами, и по краям моего зрения начинает сгущаться тьма.

Я проигрываю. Меня манит бессознательность, тяжелое, всеобъемлющее ощущение, которое ослабляет мои конечности, когда моя рука начинает опускаться.

Сердитый крик, и мое тело сворачивается, как марионетка, оседая на землю. Темнота отступает, когда я задыхаюсь, конечности сильно дрожат, когда я делаю вдох.

— Кэт – Кэт!

Тони бледнеет, когда трясет меня за плечи. Я думаю, что он стоит на коленях, мелькают вспышки драки позади него, фигуры, снующие между деревьями. — Господи, помогите!

Я трясу головой, пытаясь избавиться от жужжания, когда присоединяется все больше голосов, все больше лиц смотрят на меня сверху вниз. — Вы их засекли?

Они пялятся, и я пытаюсь сказать это снова. — Вы их взяли?

Слова звучат отрывисто. Искаженные и странные, как будто каждое слово слишком длинное, чтобы мой язык смог их выговорить. Но Тони понимает. — Д-да. Мы взяли их. Двое мертвы. Один ранен.

Трое.

Это, блядь, не очень то честно.

Я поднимаю пять пальцев. — Дай... мне...

— Оцепите место! — Рявкает Тони. — Позовите Доменико. Никого не впускать и не выпускать.

Его пальцы нежно ощупывают поврежденную кожу на моей шее, и он шипит сквозь зубы. — Это выглядит действительно плохо. Тебе нужно в больницу.

Я качаю головой. — Ч-четыре.

Четыре минуты. Четыре минуты сосредоточения на том, чтобы вдыхать и выдыхать воздух, приспосабливаться к боли в шее. Онемение в моих конечностях отступает, сменяясь ощущением жжения.

— Твои глаза, Кэт, — дрожащим голосом шепчет Тони. — Они... кровеносные сосуды...

Я киваю, чтобы показать свое понимание. Его лицо немного проясняется.

Я чувствую себя... разбитой. Как будто мне действительно нужно в больницу.

Но сначала я должна кое-что сделать.

Мои четыре минуты истекают слишком быстро. — Помоги... мне подняться.

Мой хриплый голос едва слышен. Тони наклоняется, чтобы поднять меня, но кто-то успевает раньше.

— Я держу тебя, — бормочет Дом. Он просовывает руки под меня, и я не уверена, кто дрожит — я или он. — Спокойно.

Когда он осторожно поднимает меня, поддерживая, я жалею, что попыталась пошевелиться. Я сгибаюсь пополам, меня тошнит, когда Дом собирает мои волосы. Жидкость разбрызгивается по твердой, утрамбованной земле благодаря моей кофеиновой диете. Сдерживая стон от боли в горле, я выпрямляюсь. Тони отводит от меня взгляд, как будто смущенный.

И теперь я действительно чертовски зла.

— Где? — Я спрашиваю шепотом и Тони кивает мне за спину. С помощью Дома я делаю несколько неуверенных шагов, проверяя равновесие. Мне это понадобится.

Когда покалывание в ногах отступает, я похлопываю его по руке. — Хорошо.

Он отпускает меня без вопросов, и я медленно подхожу к тому месту, где один из Азанте стоит на коленях. Дуло пистолета упирается ему в затылок, и он плюет на землю, когда видит меня. Петля, которой он тащил меня по земле, перед ним. — Чертова дьявольская сука. Почему ты просто не сдохнешь?

Я чувствую, что могу упасть, поэтому остаюсь на месте. — Жаль разочаровывать.

Тела двух мужчин, напавших на меня, лежат рядом с ним, и его взгляд продолжает останавливаться на них, и деваться в сторону. — Давай уже.

Он ожидает, что я убью его.

Я протягиваю руку, и кто-то вкладывает в нее пистолет. Я сжимаю палец на спусковом крючке и жестикулирую. — Надень веревку себе на шею.

Затем он колеблется. Глаза в панике бегают по сторонам, как будто до него доходит осознание. — Я...

Когда я киваю, Дом выходит из-за моей спины. Он поднимает веревку, вертя ее в руках. На его лице написано насилие, когда он надевает петлю на голову мужчины, затягивая ее туже, пока тот не начинает хрипло дышать. Туже.

— Достаточно.

Дом