Неудачник - Эль Кеннеди

— Я и не теряю.

Я сглатываю комок разочарования, застрявший в горле, но так трудно не позволить своим эмоциям выплеснуться наружу. Травма в семье всегда создает каскадный эффект побочного ущерба. Для нас это все расширяющийся раскол между папой и мной, результат его глубокого разочарования и недоверия. Спустя месяцы мы все еще не знаем, кто накачал мою сестру наркотиками и посадил ее в машину. И в отсутствие ответов папа обвиняет меня. Это я привела ее на танцы и обещала присматривать за ней. Я та, кто бросил ее, чтобы вернуться к своим отношениям с Дюком.

Я должна была присматривать за ней, а вместо этого она чуть не умерла. Отец не простил меня за это, и я не знаю, простит ли когда-нибудь.

Что я точно знаю, так это то, что я никогда не прощу себя.

— Ты в порядке? — спрашивает он. — Есть ли что-то еще, о чем мы должны поговорить?

Это пустой вопрос. Он не хочет знать, как у меня дела — его взгляд уже опускается на планшет, даже когда он произносит этот обязательный вопрос. После смерти мамы от меня ждали, что я займу ее место, буду заботиться о Кейси и держать семью вместе. Я должна быть той силой, на которую опираются остальные, и это бремя я несу молча, потому что не имею права показывать слабость. Наша семья — это карточный домик, построенный на моей шаткой ладони. Стоит мне только моргнуть, и все рухнет.

— Нет, — отвечаю я. — Все в порядке.

Папа возвращается к своей новостной ленте, а я скрываю свою усталость и ухожу на пробежку. В течение следующего часа я толкаю свои ноги быстрее, пока тяжелый, влажный воздух не сжигает мои легкие, а мышцы не кричат об облегчении. Я набрасываюсь на километры и местность, не слыша ничего, кроме своих шагов, так что, когда я, задыхаясь, прислоняюсь к стволу дерева, сгорбившись, я слишком измотан, чтобы думать.

Я остываю, пытаясь отрегулировать дыхание, когда на моих часах появляется сообщение.

ЭРДЖЕЙ: В том месте, где можно покурить. Присоединишься ко мне?

Я должна сказать нет. Я имею в виду, прежде всего, то, что я в своей тренировочной одежде из прачечной и не мыла голову два дня. Но дело в том, что я не имею права с ним связываться. Я нужна Кейси. У меня и так полно дел в школе. Последнее, на что я должна тратить энергию, это неисправимый антисоциальный новенький.

Даже если он подозрительно красив. И немного забавный.

И у него хорошая травка.

Не то чтобы я собиралась сделать это своей привычкой.

Странно, но самое интересное в ЭрДжее то, что он не стелется надо мной, не забрасывает пустыми комплиментами, как хлебом для уток. Какая-то часть меня сомневается, что он действительно заинтересован в серьезных романтических отношениях. На данный момент — это наша внутренняя шутка. Наш причудливый секретный язык. Наполовину смелость, наполовину договор о самоубийстве.

Поэтому я не отвечаю и возвращаюсь домой. Так получилось, что мне все равно придется пройти мимо скамейки.

— Ты много бегаешь, да? — говорит он, когда я появляюсь, и предлагает мне косяк.

— Да, в этом-то и дело.

— Это работает на тебя. — Он благодарно подмигивает мне. Этот парень может флиртовать даже с пнем.

Сделав длинную затяжку, я окидываю его взглядом, жалея, что не наслаждаюсь этим зрелищем так сильно. Но это первый раз, когда я вижу его в уличной одежде, и мне это очень нравится. Его джинсы выцветшие и потертые, с прорехой на колене, которая привлекает мое внимание к его длинным ногам. Черная футболка обтягивает его грудь и демонстрирует рельефные бицепсы, чего я никак не ожидала. Его личность не производит впечатления парня, который занимается спортом, но его тело говорит об обратном.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — ЭрДжей наклоняет голову, звуча забавно.

Я моргаю, внутренне проклиная себя за то, что попалась на его наблюдении. Отрицание этого только заставит меня показаться слабой, поэтому я соглашаюсь с его пристальным взглядом.

— Вид неплохой, — соглашаюсь я, передавая косяк обратно.

— Ну, посмотри на это. Прогресс. — Он тихонько усмехается, его лесные глаза мерцают жаром. — Что тебе больше всего нравится во мне?

— Не испытывай судьбу, милый.

Он игнорирует это. — Руки, верно? Ты похожа на девушку, которой нравятся руки. Или это, или моя задница. Ты девушка с руками или девушка с задницей, Слоан?

Я поднимаю бровь. — Ни то, ни другое. Я неравнодушна к члену.

Его выражение лица немного затуманивается. — Черт, — простонал он. — Зачем ты это сказала?

— Что, — говорю я невинно, — ты не уверен в способностях своего члена? Жаль.

Взгляд ЭрДжея превращается из горячего в расплавленный. — Дорогая, мой член всегда самый уверенный в себе ублюдок в комнате.

Когда он подносит косяк к губам, я не замечаю, как его вторая рука делает какие-то стратегические перестановки внизу. Этот разговор его заводит.

И тут же у меня пересыхает в горле. Черт побери. Я знаю, что это я открыла эту дверь, но теперь я очень жалею об этом. Я не могу сидеть рядом с ЭрДжеем и его семейством. Мне так и хочется дотянуться до него и потрогать. Расстегнуть молнию на его джинсах, просунуть руку внутрь и услышать его стон, когда мои пальцы столкнутся с его горячей мужской плотью.

Все мое тело начинает покалывать, принося с собой толчок беспокойства. Боже мой. Как я могу так сильно желать этого парня?

— Я не вижу ни синяков под глазами, ни окровавленных костяшек пальцев, — говорю я, отчаянно пытаясь сменить тему. — Как все прошло с парнями прошлой ночью?

— Забавно, что ты спрашиваешь. Я столкнулся с твоим бывшим парнем. Думаю, я ему нравлюсь.

— Наверняка.

— Скажи мне кое-что, — говорит он, сдувая угли с конца косяка. — Что такого в горячих цыпочках и эгоистичных придурках? Ну, исторически. В чем тут биологический императив?

— Так вы двое действительно поладили, да? — Я не уверен, почему мне нравится, что он не фанат Дюка, но это вызывает первую искреннюю улыбку