Джеки Коллинз - Бестия. Том 2

— Это было чудесно. Мы еще увидимся?

Джино вспомнил, наконец, что именно привлекло его внимание. Некий промельк в глазах. Мимолетное выражение грусти и непорочности. Конечно, о непорочности не может быть и речи. Так и набросилась на него — всего обслюнявила.

Женщины! Они очень изменились. Видит Бог, он не ханжа, но их сексуальные аппетиты прямо чудовищны! Их требовательность способна убить любое желание.

— На вот, — он протянул ей конверт. — Купи себе что-нибудь на память.

— О! — девушка неловко переложила конверт из одной руки в другую, словно взвешивая. — Это вовсе не обязательно.

Сам знаю, подумал Джино. Просто я так хочу, чтобы легче забыть о твоем существовании. Никаких осложнений!

— Бери, бери.

Девушка была уже совсем одета и ждала указаний. Джино хотелось одного — чтобы она как можно скорее его оставила.

— Значит, так. Вечер только начинается. Ты красивая девушка. Я позвоню метрдотелю и попрошу зарезервировать для тебя столик на представление Тайни Мартино. Тебе понравится. Можешь взять с собой подругу.

После ее ухода он встал, сделал несколько гимнастических упражнений, принял душ и тщательно оделся. Потом вызвал по интеркому Марко.

Тот явился через три минуты. Одним из его неоценимых достоинств было умение в нужный момент быть под рукой. И преданность, какой не купишь. Марко — почти член семьи, в глазах Джино это имело колоссальное значение. Недавно он доверил Марко управление «Миражом». В свое время он сделает его управляющим «Маджириано».

— Ну, как там? — спросил Джино.

Марко пожал плечами.

— Все нормально. Тайни Мартино просадил в рулетку весь свой гонорар. Тот японский бизнесмен должен нам семьдесят три тысячи. Я послал в номер судьи четырех проституток. Все, как вы распорядились. Вечер как вечер.

Джино хмыкнул. Из всех его деловых начинаний «Мираж» был любимым детищем. Нигде он так уютно себя не чувствовал, как в своем люксе с кондиционером.

— Жена сенатора Ричмонда приехала?

— Нет еще. Номер ждет. Четыре дюжины желтых роз. На завтра я договорился с теннисистом-профи.

— Превосходно.

Джино хотел, чтобы Бетти Ричмонд чувствовала себя как дома. Его по-королевски принимали на ее вилле в Джорджтауне, и он решил отплатить тем же. Неважно, будет ли он и дальше спать с ней. Внешне она не в его вкусе. Зато в постели, когда он чувствовал на себе мертвую хватку ее ног, ее бешено пульсирующую вагину — Иисусе Христе! При одной только мысли у него началась эрекция — и это сразу же после той девушки? Неплохо для человека, который через две недели разменяет седьмой десяток!

Бетти Ричмонд были оказаны королевские почести. Рядом с ней семенил Крейвен. Они вместе вошли в отведенный для них номер — вслед за пятнадцатью местами багажа.

— Фу! — с отвращением воскликнула Бетти, оглядываясь по сторонам. — Сроду не видела такого пошлого интерьера!

— Да, мама, — согласился Крейвен. — Вопиющая безвкусица!

— Образец вульгарности.

— Это уж точно.

— Краны из золота!

— Верх претенциозности!

— Чего можно было ожидать?

— Она уже здесь, — доложил Марко.

Джино кивнул. С опозданием на сутки, но она все же приехала.

— Чем занимается?

— Играет в теннис. Дает прикурить профи.

Джино развеселился.

— Передай, что я приглашаю ее поужинать. В шесть тридцать.

— Хорошо, босс.

Вскоре Марко вернулся с ответом. Миссис Ричмонд благодарит за приглашение, но она уже кое-кому обещала и сможет встретиться с ним позднее — скажем, в десять часов.

Джино рассвирепел. Приехала за одолжением — и дает ему от ворот поворот! Какова наглость!

— Скажи миссис Ричмонд, это время меня не устраивает. Пусть будет в одиннадцать, если на то пошло.

Марко вернулся и доложил, что миссис Ричмонд считает одиннадцать часов подходящим временем. У нее в номере.

— В моем! — рявкнул Джино. — И точка!

Бетти Ричмонд осчастливила его своим присутствием в пять минут двенадцатого. Загорелая, в голубом платье, она имела атлетический вид. Соломенные волосы зачесаны назад и схвачены голубой ленточкой.

— Прошу меня извинить, — театральным голосом воскликнула она. — Но это такое очаровательное заведение! Ты сам не знаешь ему цены!

— Ага, — Джино демонстративно посмотрел на часы.

— Надеюсь, я тебя не слишком задержала? Еще не поздно заняться проблемами гала-вечера? Может быть, поговорим за завтраком?

— Сейчас, — отрубил Джино. — Я говорил с Тайни Мартино, он сказал: возможно — заметь, только «возможно»! — он примет в этом участие.

— Примет, — легко заявила Бетти.

— Я сказал — «возможно».

— Нет, Джино. Все в полном порядке. Он обязательно выступит. Я с ним уже виделась сегодня вечером — он очарователен! Он дал мне честное слово.

Джино помрачнел. Ловкая, чертовка! На хрена он ей нужен? Теперь он жалел, что предоставил под ее гала-вечер свой отель. Меньше всего его волновала благотворительность!

На другой день в семь часов утра его разбудил телефонный звонок. Звонили по его личному телефону, которым пользовались только несколько ближайших друзей — по неотложному делу. На этот раз — Коста из Нью-Йорка.

— Джино, плохие новости.

— Что такое?

— Лаки сбежала из пансиона.

— О Господи!

— Оставила две записки.

— Что в них?

— «Не беспокойтесь, мне нужно подумать»… Она направляется в Лос-Анджелес.

— Боже правый!

— Я попросил руководство школы не поднимать шум. Они согласились.

— Уже кое-что.

— Что я должен делать?

— Не представляю. Безмозглая девчонка! — Джино с минуту размышлял. — Ничего не предпринимай. Я сейчас же вылетаю. Обсудим при встрече.

— Я тоже считаю, что так лучше всего.

— Пока! — он дал отбой и глубоко вздохнул. Лаки. Чертова девка! Исполосовать бы ей задницу!

Пусть только явится!

Лаки, 1966

Два исключительно вежливых француза в безукоризненных смокингах и черных брюках тихо, однако твердо в чем-то убеждали растерявшегося Уорриса.

— Говорю вам, им больше двадцати одного года, — твердил он.

— Конечно, сэр. Но у нас свои правила. Как только дамы предъявят паспорта…

Лаки еле сдерживала смех. Вся эта сцена была необычайно комична. Две расфуфыренных девчонки, багроволицый от гнева Уоррис и несколько возбужденных зрителей…

— О Господи! — громко вздохнула Олимпия. — Это же просто смешно. Пошли отсюда.