Бывшие. Я разлюблю тебя завтра - Чарли Ви

разозлился, просто сказал тебе правило, которое ты должен запомнить. У вас в садике есть правила?

— Да. Нельзя бегать, надо игрушки собирать, когда поиграем, — шмыгает носом Матвей.

— Ну вот. Дома же я требую того же. Теперь ещё одно правило и всего лишь. Понимаешь?

— Да.

— Ну вот и замечательно. А теперь давай заправим твою кровать, позавтракаем и будем собирать к бабушке.

*** ***

— Сюрприз! — кричит Матвей и бросается маме на шею. А она радостно обнимает внука, вижу, на ресницах слезинки блестят уже.

— Матвеюшка мой. Как же я скучала. Как без тебя бабушке одиноко было. Вы всё? ДОмой? — с надеждой в голосе спрашивает мама и поднимает глаза на меня.

Мне неловко говорить ей, что решила остаться у Рамиля ещё ненадолго. Всё же переехать после одной ночи я, пока не готова.

— Мы тебя навестить мамуль. Вечером уедем ещё на пару дней. Матвей попросил.

Ай, как некрасиво сыном прикрываться, — стыдит меня совесть, но найти в себе смелость перед мамой, чтобы признаться в своём решении, пока не могу.

Мама кивает с пониманием.

— Хорошо доча. Просто привыкла, что вы всегда рядом.

Усаживает нас за стол.

Так непривычно видеть Рамиля в обстановке обычной квартиры. Его вид больше подходит богатому интерьеру, дорогим ресторанам, а в нашу кухню он совсем не вписывается. Слишком большой, слишком грозный и… красивый.

Отвожу глаза, осознав, всколыхнувшиеся чувства, которые когда-то уже испытывала к нему.

— Лика, — окликает меня Рамиль. — садись за стол, рядом со мной.

Он похлопывает на стул рядом с собой, а я слушаюсь, потому что сама хочу быть ближе к нему.

— Мария Афанасьевна, какой пирог у вас вкусный, — восхищается искренне Рамиль.

Мама от удовольствия немного краснеет и смущённо опускает глаза.

— Да что ты Рамиль. Твоя мама наверно ещё лучше печёт.

— Мама? Да она вкусно готовит, но у каждой хозяйки получается по-своему.

— Как мама у тебя поживает? — спрашивает мама.

— Всё там же. С отчимом живёт. Давно не видел её. Надо съездить.

— Я вроде на свадьбе её видела.

— Она приезжала только на регистрацию, праздновать не оставалась, — объясняет Рамиль, улыбка исчезает с его лица.

— Так, может, вы бы съездили все вместе к твоей маме, — неожиданно выдаёт мама. — А то нехорошо вот так толком даже не поговорили.

Смотрю на маму, на Рамиля, встречаемся взглядом. И понимаю, что ответа все ждут от меня. Пожимаю плечами. Страшно возвращаться в город, где началась наша история не самым лучшим образом. Его мама всегда относилась ко мне свысока, не думаю, что что-то изменилось.

Глава 41

Выхожу из универа, солнце светит совсем по-весеннему. Запах влажной земли, мокрой коры деревьев наполняет лёгкие. Погода тёплая.

Подставляю лицо весенним лучам, щурюсь, в итоге закрываю глаза от яркого света.

Как же хорошо на душе. Сказочно просто. У меня даже вкус к жизни появился. И над головой больше не висит отрезвляющий топор проблем, который раньше никогда не давал расслабиться и по-настоящему насладиться жизнью. Даже в универе одногруппники заметили, что я стала спокойнее. Меньше дёргаюсь и переживаю.

Оглядываюсь по сторонам в поисках знакомой машины. Рамиль обещал заехать за мной после пар.

Поражаюсь, как он изменился. Стал ласковым, надёжным и домашним. Превратился в того мужчину, каким я мечтала его видеть. Теперь я знаю, что с любой проблемой могу прийти к нему и он всегда встанет на мою защиту. Любая проблема рассыпается в прах перед ним, будто для него не существует вообще никаких преград. Но мне страшно в этом признаться, будто стоит мне похвалить его хоть раз и всё исчезнет как дым.

Стараюсь об этом не думать. Не всегда ведь важно говорить о своих чувствах, достаточно показывать отношение поступками, — убеждаю себя. Не хочется собственной рефлексией портить настроение. Тем более, завтра мы собрались ехать к его маме в гости. Да, сложно было на это решиться, но, как говорится, мы по кирпичику начали выстраивать отношения заново. Не хотелось бы, чтобы вместо этого кирпичика была пустота.

Напротив универа небольшой парк с лавочками, перехожу дорогу, чтобы подождать Рамиля там. Проверяю телефон, вдруг звонок пропустила от него, но ни звонков, ни СМС. Может, забыл время, к которому надо было подъехать. Решаю позвонить, но не успеваю набрать номер, как передо мной останавливаются начищенные ботинки. Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с зелёными глазами Беса.

— Привет, Лика!

— Привет, — растерянно бормочу, оглядываюсь по сторонам.

Что ему вообще надо? Сомневаюсь, что это случайная встреча.

— Рад тебя видеть в таком хорошем настроении.

Не могу сидеть, когда Костя нависает надо мной. Встаю и делаю шаг назад.

— Боишься меня? — изгибает бровь, есть в этом движении очень знакомое. Всё-таки Костя похож с Рамилем, вот только Рамиль темноволосый и кареглазый, и вдобавок прямой как шпала. Костя же светловолосый и зеленоглазый, и я никогда не знаю, что от него ждать.

— Не боюсь. Просто ты нарушил моё личное пространство.

Косте усмехается, а мне не по себе от этой ухмылки, будто он мысли мои читает.

— Ну тебе не привыкать. Одному уже разрешила нарушить твоё личное пространство, глядишь, и мне скоро разрешишь.

Все эти смешки и намёки выбивают меня из равновесия.

— Что тебе надо, Костя? — спрашиваю его в лоб, чтобы поскорее закончить этот бессмысленный разговор.

— Какая серьёзная, — прищёлкивает языком. — Лукерья, расслабься. Я на твоей стороне. Наоборот, пришёл спасти тебя, как настоящий принц. Правда, без белого коня.

— Тебе белый конь не подойдёт, тебе больше цербер подходит.

— О, как высоко ты меня оцениваешь. Вот только цербер больше Рамилю подходит. Неужели моему братишке удалось всё-таки запудрить твои милые мозги, — делает шаг ко мне, подцепляет пальцами мой подбородок и задирает голову.

— Что ты себе позволяешь? — возмущаюсь, упираюсь в его грудь ладонями. Но он уже обнимает меня и прижимает к себе. Губами впивается в мои губы. Вкус его губ вызывает приступ тошноты. Тут же даю ему пощёчину.

Задыхаюсь от злости.

— Я на тебя заявление напишу… Рамилю расскажу. Он тебя… он тебя размажет — цежу сквозь зубы.

— Господи, Лика! Неужели ты так и осталась наивной дурой. Да ничего мне Рамиль не сделает, — шипит Костя. — И знаешь почему?

Перехватывает запястья моих рук и отводит их назад.

— Потому что он сам разыграл весь этот спектакль с фиктивной свадьбой. Вот почему? Ты ему на хрен не нужна. Ему нужен был только сын.

— Не верю тебе. Ты всё врёшь, — вскрикиваю я, а сердце леденеет.

Нельзя верить Косте, на то он и бес. Соврёт и глазом