Довод для прощения - Ария Тес

Она приехала, и я слышала истерику. Это было…мягко говоря, некомфортно. Я еле оттуда сбежала, а на следующий день она ко мне домой заявилась. Типо подвести, но просто хотела завербовать информацию о его похождениях сливать…

— Представляю, как ты тогда хохотала надо мной! Гляньте, жена старается сохранить брак!

Ядовито.

Но у меня нет злости на этот счет. Наверно, будь я на ее месте, реагировала бы также, поэтому и парирую я без очередного всплеска. Тихо и стыдливо, разглядывая, как палец ковыряет шов на дорогущей мебели.

— Нет, я не хохотала. Мне было очень стыдно, если тебе интересно.

— Ни одному слову не верю!

— Твое право, но после этого я решила расстаться. Разговора у нас не получилось. Влад приехал с работы ко мне, увидел сумки, но…в общем мы не обсуждали ничего, а утром ему надо было уезжать. Он попросил меня дождаться и отвечать на его сообщения, так что я малодушно надеялась, что у меня будет время…спокойно уйти, только не вышло. Влад написал, что он в самолете, я, как он просил, пожелала ему удачи, а через пару часов он приехал ко мне.

— Он вел себя, как сумасшедший в тот вечер…

— Простите…

— Тебе едва ли есть за что просить прощения, Женя.

— Я правда не хотела срывать вам праздники и… все остальное делать.

Ева громко фыркает, и это бесит. Я резко смотрю на нее и хмурюсь.

— Ты можешь целый ансамбль звуков воссоздать, если тебе угодно, но я не вру, ясно?! Я не хотела всего этого, мне было стыдно, и я не просила его уходить из семьи!

— Он и не собирался! Ясно тебе?!

— Прости, Ева, но мы обе знаем, что собирался. В Новый год он дал мне слово, что разведется с тобой.

— Женатые всегда вешают одну и ту же лапшу на уши своим любовницам!

— Он сказал, что тебя больше не любит.

— Из той же оперы! Но что-то заявления я не видела!

— Он просил дать ему год. Влад участвовал в выборах, куда было вложено много сил и денег…

— И ты повелась?!

— Я знала, что это правда. Он очень старался, и я согласилась подождать год. Но ты знала, что он тебе не хранит верность. Тебе было плевать. Ты сама дала мне это понять в своей машине, забыла?! Все, что тебя волновало — это…

— Закрой рот! Откуда тебе знать, что меня волновало?!

Я могла бы сказать, откуда я это знаю, но почему-то решаю промолчать. Наверно, я не хочу делать Владу больно? Или просто дура? А может стыдно? Вдруг он не знает о том, что случилось тогда после ее дня рождения и предложения? Не мне это рассказывать, да и некоторые вещи, может, лучше и правда не помнить?

В общем. Эту бессмысленную трескотню я решаю оставить, перевожу взгляд на Алексея Витальевича и хмурюсь.

— Теперь все? Вы объясните, что случилось?

— Последний вопрос.

— М?

— Влад давал тебе какие-то деньги?

Краснею, как рак. Понятно, что они меня считают именно такой женщиной, однако, все равно обидно…Я стараюсь эту обиду проглотить, снова пряча глаза, но потом слышу мягкий голос.

— Жень, посмотри на меня…

Смотрю.

Алексей Витальевич не давит. Он не жесток, не холоден, а наоборот проявляет огромное участие, мягко двигается ближе.

— Я ничего такого не имею ввиду, но у меня есть все основания задавать такие вопросы. Со счета Влада пропало много денег, и мы до сих пор не знаем, что с ними стало. Это важно.

Киваю пару раз, быстро стерев слезы, потом боязливо прикусываю губу. Что будет, когда они узнают, что я продала дорогущие подарки Влада? А вдруг это вообще было что-то ну максимально ценное? Бо-оже…вот не зря папа против был! Не зря!

Мамочки…

Точнее.

Папочки…

— Жень, — снова привлекает мое внимание старший Довод, — Тебе нечего бояться. Просто ответь.

— Он…помогал мне.

Краем глаза замечаю торжествующую улыбку Евы, но стараюсь на ней не акцентировать внимание. Шепчу…

— Ну…он снимал квартиру, в которой мы жили, если были в городе. Покупал продукты, одежду…

Влад тихо усмехается.

— Сомневаюсь, что ты могла съесть продуктов на двадцать миллионов.

НА СКОЛЬКО?!

Резко расширяю глаза и поворачиваюсь к нему, а этот негодяй по мне взглядом проходится и тянет нагло.

— И тем более сомневаюсь, что тебе требовалось много одежды. Вспомнить хотя бы золотое платье, м?

Да хватит до него докапываться! Злюсь, но он тоже. Еще глазища свои щурит, чего надо?! Щурю в ответ, правда быстро запал весь теряю.

Двадцать. Миллионов.

Каюк.

Я даже представить не могу, как выглядят двадцать миллионов! О боже! Если та подвеска и сережки стоили столько?! А я, дура, продала их за копейки! Ну…в сравнении с их настоящей ценой.

Неужели обманули?! О боже...

Почти готова обреченно застонать, только вот Алексей Витальевич снова привлекает мое внимание.

— Было что-то еще?

Бросаю на него затравленный взгляд и быстро, коротко киваю.

— Хорошо. Что? Он давал тебе наличные?

— Он переводил мне какие-то деньги, но…не столько. Просто на такси или какие-то вещи, косметику там...

— Ясно…тогда о чем ты подумала?

— Влад подарил мне…подарок.

— Подарок? Та-ак…это же что-то. Какой?

— На…день рождение. И на Новый год. Но первый был намного дороже…

— А-га. Расскажешь?

Не хочу. Вжимаюсь в кресло со всех сил, хмурюсь, снова красная, только теперь до самых пят, и я правда не хочу признаваться, но разве у меня есть варианты? Киваю.

— На день рождение он подарил мне кулон и сережки. Если это важно, на них сзади была маленькая буква «В». На Новый год купил золотые часы. Только я…

— М?

— Я все это продала, — выдыхаю совсем тихо, а когда кожей чувствую взгляды, резко поднимаю свой на отца Влада и тараторю, — Простите, пожалуйста, я не знала, что они столько стояли! Мы с папой хотели переехать из Красного села, и нам очень понравилась квартира, но не хватало! Он собирался взять ипотеку, а я…мне…Я думала, что он меня бросил! И…просто…я…простите, пожалуйста…

Вытираю дебильные, позорные слезы, резко замолкаю. Пульс бьет в где-то в горле, отец Влада молчит. Он смотрит на меня…как-то непонятно совсем, потом встает и отходит к полке с книгами, а возвращается с двумя листами А4.

— Ты об этом говоришь?

Беру их и сразу