Элизабет Хардвик - Тайники души

— Это потому, что в «Медвежьем углу» я готовила сама, — объяснила Робин, — и мне приходилось все время пробовать еду, так что к концу процедуры я обычно бывала уже сыта.

— Значит, нужно, чтобы теперь кто–нибудь другой взялся готовить для тебя, — заключил Люк, бросив на Робин короткий взгляд.

— Интересная мысль, но…

— Но ты так занята на работе, что почти никогда не бываешь дома по вечерам, — закончил за нее Люк. — Вообще–то я собирался предложить приготовить тебе завтрак.

— Завтрак? — Робин, не удержавшись, снова уставилась на него широко открытыми глазами, чувствуя, что краска заливает ее щеки.

Люк кивнул.

— Вареные яйца, тосты, джем и сливочное масло. Тебя это устроит?

— Звучит соблазнительно, и все же…

— Разумеется, поданные в постель вместе с кофе, — безмятежно пояснил Люк.

Робин смущенно уткнулась взглядом в свою тарелку. Все происходило слишком быстро для нее. Только что он предложил проводить ее до дому, а теперь уже собирается подавать ей завтрак в постель!

— Люк, — неуверенно начала она, — может быть, у тебя сложилось неверное представление обо мне, когда мы встречались в прошлый раз, но…

— Это мы уже проходили, Робин, — заметил Люк. — И потом, мы же договорились обсудить это позже. В конце концов, сегодня день рождения моего отца!

Праздник затянулся далеко за полночь. Робин уже давно отпустила Эмили и Джерри, велев им прийти пораньше утром, чтобы навести порядок. Сама она пообещала остаться до конца банкета, чтобы проверить все углы и запереть все двери.

Робин заботливо следила, чтобы гостям хватило закусок, разносила с помощью Дотти кофе и пирожные, не уставала показывать любопытствующим другие картины в своей галерее. Но каждую секунду она чувствовала на себе горящий взгляд черных глаз Люка, а в ушах у нее, непрестанно повторяясь, звучали его недавние слова.

Наконец веселая толпа гостей с шумом вывалилась на улицу. Робин сердечно попрощалась с мистером и миссис Бланшан, обнялась с Дотти и кивнула Люку, который ответил ей понимающей улыбкой.

Ей потребовалось около десяти минут, чтобы обойти все помещения и убедиться, что ничего непредвиденного до утра произойти не должно. Затем она взяла плащ, сумочку, вышла на улицу и принялась запирать входную дверь. На случай, если Робин утром задержится, у Эмили был собственный ключ.

— Разрешите помочь вам, мисс Уайт! — раздался у нее над ухом знакомый голос, и Люк галантно взял у нее из рук ключи.

Его «ситроен» с включенным двигателем уже стоял у края тротуара.

— Расслабься, — посоветовал Люк, подхватывая ее под локоть, чтобы помочь сесть в машину. — Не правда ли, это был чудесный вечер? — добавил он, усаживаясь за руль.

— О да, — согласилась она. — И у вас замечательная семья.

— Я тоже так думаю, — кивнул Люк.

— И мне жаль, что Дотти не познакомила меня с ними раньше.

— И с Шарлоттой тоже? — проницательно спросил Люк.

— Особенно с Шарлоттой, — с удовольствием подтвердила Робин.

— Странно, — заметил Люк. — А мне почему–то показалось, что ты ужасно испугалась ее…

Робин смутилась. Ей не хотелось признаваться Люку во всех тех предположениях, которые она строила по поводу Шарлотты.

— Я просто… — Робин беспомощно замолчала.

— Понятно, — вздохнул Люк. — Выходки больного воображения.

— Ты был таким таинственным там, во Франции, так старательно скрывал все, что относилось лично к тебе. Я даже… Что здесь забавного? — перебила она себя, поймав лукавую усмешку Люка.

— Ты, — отозвался он. — Но я должен тебе сказать, — продолжил он уже серьезно, — что решил покончить с жизнью отшельника и вернуться в Лондон.

— Это правда? — спросила Робин, косясь на него краешком глаза.

— Истинная правда, — отозвался Люк. — Когда вы с Дотти уехали и я остался один в «Медвежьем углу», то вдруг почувствовал, что не могу больше вести прежнюю одинокую жизнь. Если уж ты смогла продолжать работать, да еще так успешно, после всего, что обрушилось на тебя, то и я как–нибудь вынесу несколько косых взглядов и сплетен.

Люк замолчал.

Он думает о сестрах Стилуотер, догадалась Робин.

— Что же ты молчишь? — неожиданно резко спросил Люк. — Сейчас самое время для тебя задать вопрос: «А сколько же правды в этих сплетнях?».

Робин покачала головой. Она не хотела задавать этот вопрос. И вовсе не потому, что боялась услышать в ответ ложь. Она думала о том, что Дотти так явно обожает своего брата, а его родители так им гордятся, что Люк просто не может быть отвратительным, жестоким убийцей, каким его изобразили газеты. Будь так, она, Робин, никогда не смогла бы полюбить его.

— Я не буду ни о чем спрашивать тебя, Люк.

Он стиснул рулевое колесо так, что костяшки пальцев побелели.

— Значит, ты собираешься оправдать меня за недостаточностью улик?

Робин смотрела на него, осознавая, что вся его показная самоуверенность, все его шутки насчет подачи завтрака в постель были лишь ширмой, за которой он пытался скрыть владеющее им нервное напряжение. Он приехал сюда ради меня, поняла она. Приехал, не зная, захочу ли я его принять таким, каков он есть. Сколько же мужества требуется, чтобы сделать такой шаг…

— Люк, — нежно произнесла она, вложив в это короткое слово всю любовь и признательность, которые овладели ею в этот миг.

Ее пальцы легли на его плечо, и она ощутила, как напряжены мускулы под элегантным вечерним костюмом.

Люк вздрогнул, и машина резко вильнула в сторону.

— Не сейчас, — быстро произнес он. — Иначе у нас не будет никаких шансов добраться до твоего дома невредимыми. Я не хочу, чтобы меня снова обвинили в убийстве!

— Не говори так, Люк! — воскликнула Робин. Теперь она точно знала, что хочет сказать ему, нужные слова приходили сами собой. — Я ни на секунду не поверила тому, что рассказала про тебя десять лет назад Джинни Стилуотер.

Люк стиснул зубы и на мгновение прикрыл глаза.

— Ты не поверила… — глухо произнес он.

— Конечно нет, глупый мальчишка! — Она бросила взгляд в окно и засмеялась. — Надо же, мы уже почти приехали! Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь мой адрес. Дотти, конечно же! Но вот что я тебе скажу, Люк… — Если бы он не смотрел так упорно на дорогу, то увидел бы в ее глазах лукавые искорки. — Ты совершенно точно будешь виноват в моей смерти, если немедленно не поцелуешь меня!

Машина, взвизгнув тормозами, остановилась у подъезда дома Робин. Люк развернулся к ней всем телом и протянул руки. Она обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди.

— Все будет хорошо, Люк, милый, — бормотала она. — Вот увидишь…

Внезапно все его тело затряслось и из горла вырвался странный звук. Робин приняла это за нервную дрожь и все крепче прижимала Люка к себе, стараясь успокоить, пока вдруг не догадалась, что он смеется.