Сандра Мэй - Стальная Нелл

Мел кусала губы и хмурилась, а потом отколола номер — бухнулась перед койкой Нелл на колени.

— Ты что, с ума сошла?!

— Убей меня, Нелли Куинс. Вырви мой паршивый язык. Это все из-за меня.

— Что-о?!

— Я несчастное трепло, я бездонная бочка, я… я… гроб повапленный!!!

— Мел, ты в себе?

— Да в себе я, в себе, и все у меня хорошо, а тогда я была очень не в себе, Нелл, на берегу того болотца, которое он назвал лужей.

— Говори!!!

— Мне было хреново, Нелл, так хреново, что хотелось болтать, невесть что…

— Что ты наболтала?!

— Я сказала… сказала… одним словом, он знает, что Дикки его сын.

Нелл бессильно откинулась на подушки. Все стало ясно до боли в глазах, до слез, которые внезапно высохли навсегда, до зубной боли в сердце.

Вот почему он говорил о вранье! Вот почему так холодно и презрительно смотрел на нее. Конечно, ведь после подобного известия вся его жизнь выглядит совсем по-другому. Она тысячу раз могла сообщить ему о ребенке, могла поставить в известность, могла встретиться и поговорить. Теперь Нелл не хотела врать себе — конечно, могла!!! Она просто нарочно накручивала себя, придумывала несуществующую вину Тома Хэккета перед ней, назло всему миру воспитывала Дика одна, хотя никто, ни один человек не мог ей помешать найти Тома и все ему рассказать.

Своим упрямством, своей злостью, своей непримиримостью она причинила столько боли самым любимым людям. Ее отец умер, так и не помирившись с ней. Ее мать так и не осмелилась даже написать. Ее сын вырос без отца. Ее мужчина десять лет бродил по свету, вместо того чтобы жить с ней в любви и согласии.

Нелл смотрела в потолок, по исхудавшим щекам текли слезы. Что-то бормотала рядом Мелани, гладила по руке, просила прощения. Нелл не хотелось отвечать. Все ее бастионы рухнули, осталась одна голенькая, маленькая Нелли Куинс, и ей было до слез одиноко в мире, откуда она своими руками изгнала любовь, заботу и ласку.

Итак, через две недели она выписалась. Заехала на квартиру, собрала какие-то вещи и книги, окинула грустным взглядом типичное холостяцкое убежище. Даже на это ее недостало, Нелл Куинс, повелительницы погоды. Дом в Даббо Рото содержала и обихаживала верная Матауа, а эта квартирка была точным отражением души Нелл Куинс. Холодная, пустая, пыльная и нежилая.

Нелл аккуратно прикрыла за собой дверь и спустилась к консьержке.

— Если меня будут спрашивать мисс Саунд или… мистер Хэккет, отдайте им ключи. Они могут жить в моей квартире сколько угодно. Я в ближайшее время не вернусь в Сидней.

— Хорошо, мисс Куинс. Всего доброго.

Через час Нелл выехала из города и взяла курс на Даббо Рото. Ей предстоял нелегкий разговор с сыном. Как там говорила Мел? Стена лжи, которая умеет расти сама собой? Сегодня Нелл должна снести эту стену или разбить себе голову.

Дом встретил ее тишиной и пустотой. Где-то далеко, в корале, весело перекрикивались конюхи, откуда-то несся девичий смех, скрипучий голос Матауа распекал кого-то невидимого на летней открытой кухне.

Нелл быстро проскользнула в свою комнату, бросила сумку на пол, подошла к окну. Так и есть. Ричард Торп Куинс на пляже, как всегда без присмотра. Вернее, за ним присматривает Лорд, здоровенный черный пес, которого все считают водолазом, а на самом деле он обычная дворняга, но очень умная. Вон Лорд, а вон — яркая кучка одежды Дика.

Нелл внезапно почувствовала слабость и присела на кровать. Что, если она опять ошибается? Что, если нельзя вот так прямо подойти к десятилетнему мальчишке и сказать: я тебя обманывала, у тебя есть папа, и это я, твоя мама, не давала вам встретиться целых десять лет.

И что ей на это ответит Дикки?

И потом, папы-то опять нет в наличии.

Нелл набрала воздуха в грудь, потом решительно поднялась и побрела на пляж.

Дик увидел ее издали, тотчас вылез из воды и понесся к ней через весь пляж, смешно выбрасывая в стороны худые коленки и вереща от избытка чувств. Дочерна загорелый, худенький, белобрысый и кареглазый.

Он спросил ее об отце всего один раз, когда ему было четыре года. И она, идиотка такая, наврала ему про капитана дальнего плавания, который попал в шторм и улетел на небеса — даже вспоминать стыдно, такая глупость.

Она была уверена, что Дику вполне хватает мужского общества — с трех лет он рос исключительно в мужском коллективе на ферме, лишь изредка получая вполне женскую заботу от Матауа, а еще реже — от самой Нелл. Мальчик выглядел совершенно довольным и никогда не грустил, Нелл любил и скучал без нее, они были друзьями и все такое. Она привыкла доверять Дику, и сын тоже доверял ей. Сейчас Нелл может одним махом разрушить этот хрупкий и счастливый мир.

Она опустилась на колени, и верещащий человечек с размаха обхватил ее за шею, прижался горячим худеньким тельцем, стал быстро покрывать поцелуями ее щеки.

— Ма, ты приехала, как здорово, я так тебя ждал, так ждал…

— Дикки… ты совсем большой, парень, как это я опять пропустила.

— Ма, у Лорда жена и дети, целых пятеро, один только черный, остальные рыжие, а Боб сказал, их надо топить, а я дал Бобу в глаз, но мы уже помирились, и можно я не буду есть овсянку, потому что Матауа не умеет ее варить?!

— Можно. Все можно. Я теперь сама ее буду варить.

— Так ты ж тоже не умеешь!

— Научусь. Говорят, это не самое сложное. Сын, подарки в машине, но у меня к тебе разговор.

— У меня к тебе тоже.

— Сначала я. Я всю дорогу боялась, не знала, как начать.

— Ма, ты начинай побыстрее, потому что у меня разговор гораздо интереснее.

— Дик, одним словом… Нет, давай сядем на эту корягу, тогда я…

— Ну ма-а, ну сколько можно! Тогда все-таки я первый: ПАПА ПРИЕХАЛ.

Нелл села мимо намеченной коряги и вытаращилась на приплясывающего Дикки. Только через пару минут к ней вернулся голос.

— Дик, я что-то… Где, какой папа…

— Да вон же он! Возвращается! Па-а-а!!! Мама приехала!!!

И Дик понесся к кромке прибоя, взметая песчаные взрывчики босыми пятками.

Нелл поднялась на ноги и приложила руку козырьком к глазам.

Далеко от берега из воды ритмично вскидывались бронзовые широкие плечи и могучие руки. Баттерфляй, самый красивый и самый трудоемкий стиль плавания.

Могучий пловец приблизился, и она уже могла разглядеть мокрые пряди золотистых волос, карие горячие глаза и родинку на правой щеке.

Еще через пару минут пловец вышел на берег, подхватил Дикки на лету, посадил его на могучее плечо и пошел к Нелл. Она стояла и плакала, смеясь при этом тихим счастливым смехом, потому что не было на земле пейзажа красивее, чем этот: закат над океаном, золотой песок и могучий красавец, на плече которого сидит загорелый дочерна мальчишка с такими же, как у мужчины, карими горячими глазами.