Неподходящая (СИ) - Резник Юлия

– Так и есть.

– Тогда иди к ней. Если ты ошибаешься – время покажет. Но если нет… Не смей упустить её, Адам. Никогда. Ты не простишь этого ни себе, ни тем более нам с отцом.

Я киваю. Не могу говорить – сдавило горло. Только сжимаю её пальцы и прижимаюсь лбом к плечу. А мои собственные плечи ходуном ходят, и ноги подкашиваются от охватившего меня облегчения. И пусть отец ничего обнадеживающего не сказал, я знаю, что он никогда не пойдет против матери. А там… Нам ведь не так много нужно! Один-единственный шанс. И они поймут, что я не ошибся. Они оценят мою женщину по достоинству!

– Вахид! – восклицает мама, когда молчание отца уж слишком затягивается. – Ну, скажи же что-нибудь!

– У меня нет слов.

– Думаешь, предрассудки стоят того, чтобы испортить отношения с сыном?!

– Не думаю, Амин! Тормози, ты прешь как трактор! – рычит отец.

– Потому что мы сто раз это обсуждали!

Испытывая невыносимую вину за то, что стал причиной раздора, выступаю вперед.

– Мам, не ссорьтесь из-за меня, правда.

– Это не ссора!

– Вот именно! – все так же рычит отец, обращаясь уже ко мне: – Лучше скажи, ты уверен в своем выборе?

– Да. Сегодня я собираюсь сделать ей предложение.

– Может, вы бы повстречались сначала? Мало ли. Куда вам спешить?

– Нет, отец. Так изначально не нужно было делать. Я поступил неправильно. Не по чести… Видно, тоже поддавшись стереотипам.

Отец подходит ко мне, тяжело ступая. Смотрит в упор. И протягивает руку.

– Тогда делай, как считаешь нужным. Но не подведи. Ни её. Ни нас.

Моя грудная клетка будто расширяется. Я впервые за долгое время дышу в полную силу. Пожимаю отцовскую руку. Благодарю взглядом мать. А пару минут спустя, так и не прикоснувшись к ужину, срываюсь с места. Вперед гонит осознание того, что магазины вот-вот закроются, а я не могу делать предложение без кольца.

Перед закрытием ювелирный салон абсолютно пуст. Я подхожу к витрине с колотящимся сердцем. Кажется, в такие сжатые сроки просто невозможно найти достойную вещь, но, к моему большому удивлению, взгляд выхватывает то самое кольцо сразу же. Что только утверждает меня в абсолютной правильности происходящего. Кольцо представляет собой тонкий ободок из белого золота с крупным бриллиантом овальной огранки. Такой камень точно западет ей в душу. И останется там навсегда. Если, конечно, она меня не пошлет… Страх этого становится все сильнее по мере того, как я приближаюсь к дому.

Успокаиваю себя тем, что у меня есть мощный союзник – Ками. С улыбкой вспоминаю наш разговор, который Лейла рано или поздно прослушает и… Мысли прерывает треньканье телефона. Сердце оступается. Открываю наш чат.

«Адам, пожалуйста, перестань обещать несбыточное! Она же маленькая… Она верит!»

Не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы простить себе малодушие. Забыть боль, звучащую в каждом гребаном слове. Боль, которую ей причинил я сам, а не какая-то мразота, от которой я себе поклялся ее защищать. Крушение надежд, которому, опять же, я стал причиной.

«В свою очередь обещаю сделать так, чтобы Ками тебя больше не беспокоила», – прилетает, когда я без особого успеха пытаюсь попасть без ключа в квартиру.

«Лучше открой мне двери. Что у вас с домофоном?»

«Ты здесь?»

«Где мне еще быть?»

«Уходи. Уходи, Адам, я серьезно!»

«Нет. Открой эти чертовы двери!»

«Я хочу, чтобы ты ушел».

Поверить в то, что все могло так кардинально перемениться, попросту невозможно. Но мой пульс подскакивает еще на пару десятков делений.

«Скажи мне это в глаза».

Сердце колотится, с трудом качая ставшую вдруг вязкой кровь. И тут, наконец, слышу, как в двери проворачивается замок.

Прежде чем открыть дверь, Лейла медлит, собираясь с силами. Я пользуюсь этой короткой передышкой. Достаю из кармана коробочку и открываю. А когда Лейла все же распахивает дверь, совсем не романтично вытягиваю руку с ней между нами. Да, выглядит это так себе. Спеша сюда, я даже не купил цветы. И почему-то не додумался встать на колено, а сейчас это было бы уже глупо. Но мне так страшно, что меня тупо не хватает на эту глупую мишуру. Я даже близко не представляю, как она себя поведет, прокатившись на организованных мной эмоциональных качелях. Я, блядь, откровенно боюсь.

Глаза Лейлы комично расширяются. Она открывает и закрывает рот. Облизывает губы, растирает глаза, не в силах поверить тому, что видит.

– Выйдешь за меня? Скажи да.

– Это невозможно. Ты шутишь. Или не понимаешь…

Ее расфокусированный взгляд соскальзывает вниз по моему подбородку и вновь останавливается на кольце.

– Все я понимаю.

– Твои родители…

– Смирились с моим выбором. Но даже если бы этого не произошло, я бы все равно не смог от вас отказаться.

Боже мой, как она смотрит! Сколько недоверия в ее глазах, сколько опаски и страха… А еще в них надежда. И робкое… очень робкое счастье? Просто как это все пережить?!

– Так ты согласна? – я делаю шаг вперед и осторожно ее обнимаю, потому что эмоции выбивают почву у меня из-под ног. Веду ладонями по ее хрупкой спине, то ли собирая, то ли, напротив, разгоняя по телу крупную зябкую дрожь. На секунду открываю глаза и замечаю притаившуюся в нише за шкафом Ками. Лейла все еще молчит. В ожидании ее вердикта я жестом подзываю к себе малышку. Так сказать, на усиление. Противостоять нам Лейла точно не сможет. Это даже смешно, что я, такой весь из себя самоуверенный, сомневаюсь в том, что сам по себе являюсь достаточным аргументом.

Ками делает робкий шажок вперед. И еще один, такой же несмелый… А потом срывается с места, подлетает ко мне и знакомым образом оплетает бедро маленькими цепкими ручками.

Лейла всхлипывает. Опускает взгляд. Треплет дочь по волосам. Утыкается мне в плечо и опять отстраняется. Так и не дождавшись, что она примет кольцо, я без разрешения надеваю его на ее пальчик. Садится как влитое.

– Я хочу настоящую свадьбу! – начинает капризничать Лейла. Меня ведет. Потому что это – да. Это да. Ведь так же?

– Как скажешь. Закатим пир на весь мир, – сиплю я.

– Вряд ли будет много желающих на него попасть, – Лейла влажно фыркает, по привычке храбрясь, но этим только лишний раз подтверждая, что на самом деле ей не плевать на чужое мнение.

– Готов поспорить, что явятся все приглашенные.

– Посмотреть на блудницу?

– Нет. На мою любимую. И чтобы я больше не слышал этого… – не сумев в зародыше подавить злость, я Лейлу даже немного встряхиваю. – Ясно?

– Только посмотрите на него! Я еще не согласилась, а он уже качает права!

– В этом вопросе по-другому не будет.

– Ладно, – покладисто соглашается моя девочка. – А как насчет остальных… вопросов?

– По всем остальным вопросам я открыт для дискуссии.

Лейла кивает. Закусывает губу и опять, будто застеснявшись, прячет лицо у меня на плече. Все же блудницы такие стесняшки! Ага... Это даже звучит смешно!

– Господи, проходи. Чего мы в дверях застыли? Ками, а тебе вообще пора мыться и спать! – суетливо всплескивает руками Лейла. – Голодный?

– Нет. И вообще, я заскочил ненадолго.

– Как это? Разве ты не хочешь остаться?

Я себя ненавижу за панику, что вижу в ее глазах. Я себя, блин, ненавижу. Как вернуть ее доверие после всего? Вот как? Как сделать так, чтобы она не прощалась со мной навсегда, когда я просто выхожу в другую, мать его, комнату?!

– Нет. Я считаю, что будет правильно дождаться свадьбы.

– Ты сейчас шутишь, что ли?

– Ни в коем случае. Мы и так нарушили слишком много правил. В остальном я хочу поступить как положено.

Глава 25

Лейла

– Так-так-так, – Васька хватает меня за руку и подносит ее к глазам, игнорируя мои вялые попытки к сопротивлению. Господи, я краснею! И я не прочь вроде бы похвастаться, поделиться с ней свой радостью, но в то же время… Словно опасаюсь спугнуть свое счастье. Знаю, дурацкая установка. Про то, что счастье любит тишину. По правде, если бы мы с Адамом обсудили, как себя вести, я бы уже всем желающим разболтала о предстоящей свадьбе. Но до этого дело так и не дошло. Оставшееся до его ухода время – а это не более четверти часа, мы целовались, как безумные. У меня и сейчас горят губы…