Пять мгновений любви - Мария Александровна Савельева

– Мне неудобно, что я просто так второй раз к тебе заявлюсь, что-нибудь купим. Вита говорит, тут до твоего дома совсем недалеко.

Он огляделся, сквозь струи вновь начавшегося дождя выхватил яркое пятно – круглосуточный гипермаркет, который действительно располагался рядом.

– Ладно, – Юра всячески старался избегать ее взгляд, быстро отстегнулся и вышел из машины, наполняя легкие свежим влажным воздухом. Запоздало подумал, что не попросил Виту сообщить, как она доедет, что делал всегда вот на протяжении нескольких лет.

– Эй, Вит, напиши, как доедешь, – произнесла Яра, прежде чем выйти, и легонько прикоснулась рукой к впереди сидящей девушке. – Доброй ночи.

Каждая секунда, проведенная вместе с Воронцовой, раскрывала ее все с новой и новой стороны, и он уже не мог сказать, какая ему нравилась больше.

Юра уже осознал, что безоговорочно капитулировал перед ней. Не осталось ни единого сомнения в его чувствах, но остался страх, который прочно вгрызался в его душу и сердце, разрывая их на мелкие кусочки. И страх был сильнее.

Быстро добежали до магазина, прикрывая головы сумками, что почти не помогло: они промокли до нитки.

– Итак, что ты любишь?

«Тебя».

Он мельком пробежался по ее лицу, концентрируясь на крохотных деталях: капелька воды на губе, комочки туши под глазами, ее запах, который стал более сильным после контакта с дождем.

– Я, если честно, ем все, а вот сестра любит вафельки.

– Вафельки?! – возликовала Воронцова. – И я люблю вафельки! Лимонные, м-м-м, сказка.

Она первая двинулась между продуктовых рядов. В магазине не было покупателей, хотя ничего удивительного: поздно, плохая погода, да и жил он далеко за центром города.

В супермаркете играла музыка Geri Halliwell «It’s Raining Men». Яра начала пританцовывать, потом оглянулась, широко улыбнулась ему и играючи подтолкнула в плечо.

– Не стой, как истукан, – смеялась эта чертовка. – Мы одни в магазине, можем делать, что захоти-и-и-им! Давай повеселимся!

Все цвета стали ярче, звуки – громче. Он почувствовал вкусный запах выпечки и ее духов. Юра не понял, в какой момент поддался ее уговорам и закружил за руку во время припева. Она улыбалась, не разрывая зрительного контакта, не расцепляя пальцы. Весь мир перестал существовать, были лишь они одни.

Ярослава внезапно радостно взвизгнула, запрыгала на месте и показала куда-то за его спину. Там стояла продуктовая тележка, к которой она уже летела на всех парусах.

– Всегда об этом мечтала!

Он снова поймал то чувство, что так настойчиво ускользало из его рук и пыталось унестись ввысь в небеса. Чистое, как прозрачный воздух, светлое, как луч солнца, необъятное, как весь мир. Чувство счастья, чувство жизни. Глупая улыбка трогала его губы, пока он смотрел, как Ярослава разгоняется, отталкивается и летит на тележке по пустому магазину. Вот она оборачивается и смеется, а смех доносится до него раскатами. Волосы растрепались, на губах наполовину съеденная бордовая помада, и ему не надо находиться рядом, чтобы знать: когда она вот так улыбается, на носике появляется едва заметная морщинка. Она такая красивая. Искорка.

Юра ее догнал, когда она затормозила около товаров для выпечки и уставилась на полку с киселем.

– Сколько вкусов! Достань, пожалуйста, мне вон тот, клюквенный, – она привстала на носочки и показала на розовую упаковку. Это здорово позабавило: он и не думал, что Яра такая невысокая.

Когда геройский поступок был совершен, она с хитрым взглядом кивнула на тележку.

– Что? Даже не проси, катать тебя я не буду.

– Вредина! – Ярослава легко запрыгнула в нее и села, явно ожидая, что он передумает. Молчание затягивалось, Воронцова упрямо смотрела на него, и во взгляде проснулись бесята. – Ну же, сдайся! Иначе тебе придется оставить меня здесь.

Юра глубоко вздохнул и взялся за ручку тележки. Она расхохоталась.

– В отдел печенек, пожалуйста.

– Так точно, капитан, – усмехнулся он ее тону.

Он бежал между стеллажей, Ярослава счастливо смеялась, закрывала глаза на поворотах и визжала, когда сильно заносило. Их «транспортное средство» издавало лязгающие звуки, и вскоре проснулись недовольные работники магазина.

– А ну прекратите! – услышал он, а затем донеслось совсем уж страшное: – Я вызвала охрану, ловите их!

– Кажется, у нас проблемы, – тормозя и задыхаясь, прошептал он.

– Бежим!

Юра помог ей выбраться из тележки, и они бросились наутек. Вслед неслись грязные ругательства, но им было все равно. Каждый из них в тот момент получил намного больше, и никто не смел испортить им настроение.

Осенний воздух, пропитанный запахом мокрой земли и озона, приветливо встретил после душного супермаркета. Они все еще смеялись, а он тащил ее за руку в сторону дома.

– Постой, я так устала, – выдыхая, проговорила Яра.

– Ты устала? Между прочим, это я тебя катал минут пять до всего этого.

– Пф, ты прямо как мой папа, ему лишь бы поспорить. Ой, что это? – Яра с удивленным видом достала из кармана пачку киселя, которую по инерции засунула туда, когда они убегали из магазина. Она смотрела на него таким взглядом, будто достала метеорит: со смесью ужаса и непонимания. Юру позабавил ее вид, и он начал смеяться. – Смешно тебе?

– Ну ты и преступница-моралистка! Украла, а теперь переживаешь.

– Ничего я не крала, и вообще, если что, ты меня не видел, иначе мне придется тебя убить.

– Я вообще не знаю, кто ты. Пошли, спрячу у себя, а то магазин потерю киселя за пятьдесят рублей точно не переживет.

– Вообще-то за шестьдесят девять.

– Ну все, завтра уже банкротами станут.

– Блин, а как же гостинец?

– Ничего страшного, в следующий раз что-нибудь принесешь.

– А следующий раз будет?

– Бог любит троицу, – он пожал плечами и мысленно впервые в жизни помолился, чтобы так оно и было.

* * *

Ярослава

Квартира их встретила тишиной и покоем. Обычная двушка среднестатистической семьи. В коридоре поклеены обои под кирпич, столик с зеркалом весь завален всяческими заколками, ободками и косметикой, стоял огромный массивный шкаф, который обычно идет в комплекте со всей квартирой, а на потолке красовалась советская люстра-фонарик.

– Немного не прибрано… мы не ждали гостей, но, в общем, располагайся… – бормотал себе под нос Юра, будто бы стесняясь своего дома.

– Шутишь? У вас практически девственная чистота, ты наш кавардак не видел, потому что у меня сестренки… В общем, потому что у меня сестренки.

Ей показалось, что он немного выдохнул и расслабился. Подал тапочки – розовые с заячьими ушами.

– Сестры, – зачем-то пояснил он, будто Яра могла подумать, что его. Принял у нее куртку и пошел на кухню ставить чайник. – Ты голодная?

– Я перед концертом поела в буфете, – отчего он сморщился,