Луис Реннисон - И тогда оно упало мне в руки

Кстати, при кормлении Ангуса я соблюдаю все меры безопасности — этот зверь хоть кому откусит руку. А кормлю я его следующим образом: выгоняю в прихожую, кладу еду в миску… У Гордона своя собственная миска, и стоит она в туалете на первом этаже, потому что после кормления он обычно пьет очень много воды, а в туалете ее пруд пруди (фу). Так вот, пока Ангус долбит головой в дверь, я накладываю в миску еду, потом бегу в сад, захожу в дом с другой стороны и впускаю Ангуса на кухню. Он пулей летит к миске, а я быстренько закрываю дверь, чтобы не дай бог во время кормления не оказаться с ним в одной комнате. И что вы думаете, он мне спасибо сказал? А Либби его только пальцем поманила, и вот он уже в мотоциклетных очках и готов отчалить. Странно еще, что Либби не настропалила всех посадить его за руль. Но еще не вечер — на обратном пути, может, дело этим и кончится.

Звоню Джас, своей лучшей подруге:

— Джас.

— А, привет. Ну как там у тебя, до какого уровня вы дошли?

— Джас, я в полном смятении.

Я рассказала ей, как мы сходили в кино. И Джаска задумалась. В трубке слышится — треск, или это винтики скрипят в ее голове… Джаска думала-думала, а потом заключила:

— Что, вы не дошли по поцелуйной шкале даже до «единицы»?

— Думаю, что нет. Один раз, передавая мне колу, он случайно дотронулся до моей руки.

— Но за руку он тебя не держал?

— Нет.

— Тогда это не считается. Ну какую отметку по поцелуйной шкале можно поставить, если тебе предложили колу, или сказали «привет», или…

Она начинает действовать мне на нервы. Ну никакого такта у человека.

— То есть, он дал тебе колу, но при этом даже не приобнял, — не унимается Джас. — Ну, тогда это полный «ноль» получается. А когда он проводил тебя до дому, как он тебя поцеловал?

— Он просто коснулся моих губ.

— И как долго длилось касание?

— Ну… Пару секунд.

— Всего пару секунд?

— Да.

— Точно?

— Джас, ну сколько можно?

— То есть касание длилось две секунды?

— Да, да!

— Нет, это не может засчитываться как поцелуй. Так любой может чмокнуть, две мои тетушки всегда чмокают меня в губы.

И тут я взорвалась:

— Да? Поздравляю, твои тетушки — явно лесбиянки!

— Ничего подобного!

Короче, мы поцапались и бросили трубки.

На нервной почве я даже есть не могу.

Джас права. Это был «нулевой» поцелуй — то есть Масимо просто не хотел со мной целоваться.

Он хочет целоваться с Линдси, вот что.

Что же во мне не так?

Смотрюсь в зеркало.

У меня сплющенный нос. Может, дело в нем? Но нос не мешал мне быть с Робби и с Дейвом Смехотурой.

Глаза красивые — даже девчонки поставили мне за них «8».

И волосы тоже. Русый цвет немного скучноват, но после того, как я обесцветила прядку и она у меня просто отвалилась, я боюсь экспериментировать.

Брови? Ну, брови, во всяком случае, у меня под контролем.

Тогда что? Что во мне не так?

Единственно, на что я грешу, так это на нос. Ведь кто-то из девчонок вообще мне за него «О» поставил.

Но даже это завышенная оценка, по-моему.

Звонит телефон. Это Рози.

— Джи, почему не звонишь, как все прошло?

— Потому что ничего не было. Масимо чмокнул меня в губки, сказал, что я милая и что он с Линдси пойдет на фестиваль «Late and Live».

Рози помолчала, а потом говорит:

— Так, понятно. Собираем экстренное совещание. Жду в четыре, заодно и перекусим.

Рози сделала мне сэндвичи с джемом — даже хлебную корочку обрезала, потому что я совсем ослабела от горя.

— Все будет нормально, — сказала Рози. — На второе у нас чипсы прямо из духовки.

Потом пришли Джулз, Эллен и Мэбс. Джулз и говорит:

— Официальное собрание крутой тусы объявляется открытым. Говоря словами Билли Шекспира, по совместительству бойфренда нашей мисс Уилсон, «пусть танец диско утешеньем будет нам».

И мы с девчонками начали отплясывать в стиле «инфернального диско». Мне сразу полегчало. Потом мы свалились без сил на диван, и тут кто-то позвонил в дверь.

Рози пошла открывать. Привела Джаску. Джаска и говорит:

— Я почти готова простить тебя.

Нормально, да? Я что ли виновата, что ее тетушки имеют нездоровые наклонности. Только я смолчала, потому что сейчас мне очень нужна дружеская поддержка.

И я поведала им свою грустную историю. Девчонки дружно кивали, как мудрые черепахи, и подкармливали меня сэндвичами с джемом.

— Ну что скажете? — спросила наконец я.

Рози наморщила лобик и говорит:

— Что ж, после всего услышанного я поняла вот что: во-первых, он итальянец.

Мы все дружно закивали.

— Во-вторых, он ведь парень.

Мы снова киваем — прямо какое-то собрание китайских болванчиков.

— Допустим, — сказала я. — И что дальше?

— Ну… — протянула Рози. — Я даже не знаю, что и сказать.

— Мы тоже, — вздохнули остальные.

Ну и qu'est que c'est?[68]

Воскресенье, 1 мая

Просто места себе не нахожу. Прошлую ночь почти не спала. Вчера Масимо был с Линдси на «Late and Live», так что после семи вечера я уже буквально сходила с ума.

Ну как вообще она может нравиться?

Единственный ее плюс, это то, что она старше меня. Но с таким же успехом можно сказать, что и Спичка меня старше, но это не значит, что она может понравиться Масимо. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Хотя в нашем сумасшедшем мире всякое бывает.

Меня просто тошнит от собственных фантазий. Я представила себе Спичку в короткой юбке — эдакий слон на толстых ножках — вот она забирается на скутер Масимо, и они едут на концерт.

Хотя сомневаюсь, что с таким грузом скутер вообще сдвинется с места, потому что весь центр тяжести сместится на заднее сиденье.

Единственное, что я могу допустить в таком случае — скутер стартует прямо в небо и летит в космос. Туда им и дорога.

Хоть самой себе не ври, он же тебе нравится! Просто у него была несчастная любовь, и ему не нужны серьезные отношения. Его не за что винить. Как говорится, кто посмеет бросить в него камень, если сама такая же. У меня тяга к парням, а у него — к девушкам.

Так нечестно: он мне нравится, а я ему нет.

Под глазами мешки, и еще я похудела. За последние сутки я почти ничего не ела, не считая сэндвичей с джемом и жареных чипсов. Ну еще плюс кукурузные хлопья с молоком и тост — мама принесла мне все это утром в кровать.