Как во сне - Юлия Резник

– Нет.

– В четыре часа придут первые кандидаты на должность. Найдете время их посмотреть, или доверите моему опыту?

– Быстро же ты все обтяпала!

– Так и подготовка замены займет не один день.

– Уля, остановись! Я тебя по-человечески прошу…

– Я тоже. Я тоже человек, понимаете? У меня чувства есть. Мне будет сложно. Это не месть, не попытка манипулировать…

– А что тогда?!

– Попытка избежать боли. Как-то неожиданно это все. И так сильно, что я просто не справляюсь.

Глава 18

– Все! Я умываю руки. Дальше сам.

В ответ на мой крик Калоев все-таки отложил телефон, на котором была открыта какая-то, блин, игрушка! И перевел на меня абсолютно бесстрастный взгляд. Вот и скажи, что еще десять минут назад он громыхал так, что стены тряслись от его недовольства.

– Что-то случилось, Уля?

– Ты издеваешься?! Шестой соискатель за полторы недели! Я с понедельника ухожу, – напомнила. – Здесь без меня все, к чертям, рухнет!

– Скорее здесь все рухнет, если я возьму на работу одну из предложенных тобой идиоток.

– Вторым был парень! – запальчиво напомнила я, без сил опускаясь в кресло. – И все они были более чем достойными кандидатами. Я очень внимательно изучила резюме каждого.

Зачем я это говорила? Кому? Мы же оба понимали, что дело было вовсе не в людях, претендующих на мою должность. А в том, что Калоев тупо не желал меня с нее отпускать. Если вначале я еще могла в том сомневаться, то со временем он рассеял любые мои сомнения.

– Ну и где твои соискатели?

– Разбежались!

– Вот именно. Никто не хочет работать.

– Нет! Никто не хочет терпеть твое дерьмовое настроение!

– Во-первых, не ругайся. Ты женщина. А во-вторых – напомни-ка, в их резюме было что-то насчет стрессоустойчивости, или мне показалось? – все так же показушно-бесстрастно вздернул брови Эльбрус.

– Никакой стрессоустойчивости не хватит, чтобы двадцать четыре на семь слушать, как ты рычишь!

– Ты вроде справляешься.

– Я ухожу! В понедельник. Подумай о том, с кем останешься, – в который раз попыталась достучаться я до Калоева. – Может, возьмешь кого-то из наших. Милу, например.

– Абсолютно исключено.

– Почему?

– Потому что она завоняет мне всю приемную.

Ну, ладно. Тут я была согласна. Мне тоже не нравился Милкин парфюм. Кто вообще душится в офис Кирке, но…

– Ладно, Эльбрус Таймуразович, поступай как знаешь. Два дня я еще как-то потерплю.

Надоело! Как же это все надоело, а? Ну, вот какого черта он с ума сходит? От него уже люди шарахаются. Даже те, с кем Калоев работал не один год – и те обходили стороной его кабинет, что уж говорить лишь о претендентах на место в команде?

С психом шандарахнула дверью. Вылетела в коридор и, чтобы успокоиться, понеслась в зону кофейных аппаратов. Машина загудела, ничуть не заглушая грохота, донесшегося со стороны приемной. Сначала подумала – черт с ним. Пусть он хоть все там разнесет. Вынула трясущимися руками стакан из держателя и… помчалась на звук, не сделав и глотка.

Калоев сидел с абсолютно каменной физиономией ровно так, как я его и оставила. И лишь перевернутый стол подтверждал, что мне ничего не послышалось. Открыв рот, уставилась на это безобразие. В ушах поднялся гул. Горло перехватило…

– Вернулась? Ну что стоишь? Подойди… Только осторожно. Здесь стекла много битого.

– Я сейчас уборщицу позову…

– Сюда иди! – рявкнул так громко, что даже я вздрогнула. Переступила с ноги на ногу, пугливо округлив глаза, скрестила на груди руки… – Подойди, – повторил свою просьбу Эльбрус, но на этот раз гораздо мягче. – Я не на тебя злюсь.

– А на кого?

– Неважно.

Так и не дождавшись от меня шагов навстречу, Калоев пошел ко мне сам. Что-то хрустело под его подошвами. Или это внутри… что-то ломалось? Не знаю.

– Не могу без тебя, – усмехнулся, качая головой. – Пытался… Но не могу. Дурдом какой-то.

Абсолютно ошарашенная его словами, я даже не сопротивлялась, когда Эльбрус впечатал меня в себя. И сделал жадный, глубокий вдох, будто не мог надышаться. Сердце отскочило от ребер. Подпрыгнуло к глотке, перекрывая и мне кислород.

Господи, как же плохо. Все плохо… Как легко он подчинил себе мою волю. Просто обнял – и все. Я как пластилин. Готова принять любую заданную им форму.

– Улька, скажи хоть что-то, – потерся носом о мое ушко, царапая бородой.

– Что сказать? – усмехнулась горько. – Твоя взяла. Я остаюсь… Ладно.

– Нет.

– Нет?

– Ты все правильно решила, девочка. Так будет лучше.

Лучше?! Кому? Нет, он просто сводит меня с ума! Для чего тогда он меня почти две недели третировал?! Забраковал столько кандидатов, столько нервов мне вымотал…

– Я не понимаю…

– История «босс – секретарша» – это, и правда, какая-то грязь. Не хочу, чтобы тебя в ней пачкали, – пояснил Калоев, легким касанием пальцев заводя мне за ухо выбившуюся прядь волос. Я замерла, боясь шелохнуться, спугнуть эту странную нежность.

– Так нет ведь никакой истории, – прошелестела. – Ты сам так решил. А теперь что? Теперь… передумал?!

Эльбрус поморщился, как от головной боли.

– Да.

– Да, и все? Вот так просто? – ошалела я.

– Я не силен в словах.

– Ты не силен?! Вот уж не замечала.

– Окей. – Калоев отступил. Растер пальцами переносицу. И зыркнул на меня из-под отяжелевших век. – Меня к тебе очень тянет. Я не уверен, что у нас что-то выйдет. Более того, я вообще не думаю, что готов к новым отношениям. Но даже осознавая это и вполне отдавая себе отчет, что, возможно, причиню тебе боль, я не могу отказать себе в праве попробовать. Пытался, но как-то не вышло…

– Какой эгоизм, – прошептала я.

– Точно.

– Куда делось твое благородство?

– Куда-то.

– Знаешь что?

– Нет.

– Где бы оно ни было, там ему самое место. – Вызывающе вскинула подбородок. От облегчения хотелось плакать. Он дал нам шанс! Он дал нам шанс, боже мой!

– Улька…

Тепла в его глазах хватило бы, чтобы согреть целиком весь город. Я нежилась в нем, пока шажок за шажком подходила ближе. И еще… И еще. До тех пор, пока между нами