Как во сне - Юлия Резник

и какого хрена, Эльбрус Таймуразович, а? Ты сам сделал выбор, так? Погряз в своем горе, а девочка что? У девочки лучшие годы. Несправедливо, не находишь, ей что-то предъявлять? И уж тем более втягивать ее в отношения, когда не отболел по другой. И неясно совсем, отболеешь ли. Потому что рядом с Риммой прошла большая часть жизни. Потому что и теперь, что ни сделаешь, оглядываешься на то, что бы она сказала. А закрыв глаза, вспоминаешь – свадьбу, медовый месяц, победы, что с ней разделил. Свои самые больше победы в жизни…

Упал в кресло. Открыл папку с документами. Не нашел нужного и снова вскочил. Вот куда она в этой юбке короткой поехала? А если ее обидят? И вообще на улице март! Какие, на хрен, капронки?! С ума она, что ли, сошла? После выкидыша, и капронки.

Схватил телефон и набрал Улькин номер. Но где там. Эта зараза включила автоответчик, лишая меня возможности все исправить.

Глава 17

– Ты точно дойдешь сама? – обеспокоенно спросил мой спутник.

– Да, мне уже получше. Извини, что так вышло.

– Забей. Бывает. Встретимся в другой раз.

Я улыбнулась. Какой Кирилл все-таки милый. Ясно же, что этот вечер он планировал закончить если не в моей постели, то хотя бы как-то продвинувшись в ее направлении. Я же, сославшись на мигрень, сбежала еще до того, как нам вынесли горячее. Собственно, из-за этой мифической мигрени мне пришлось согласиться, чтобы Кирилл подбросил меня до дома, а свою машину бросить у ресторана. Хоть бы не поцарапали теперь…

– Спасибо, что подвез, – улыбнулась я, выскакивая из машины. По закону подлости – прямо в лужу.

– Ч-черт!

Это все Калоев! Именно после разговора с ним все пошло по одному месту. Что особенно обидно, потому как я неделю настраивалась на этот вечер. Убеждала, что так будет лучше. В конце концов, Кирилл был мне на самом деле симпатичен, тогда как с Эльбрусом у меня тупо не было шансов. Я же видела. Я все понимала… Хотя и ждала… Чего? Наверное, что он все-таки обратит на меня внимание. Не случилось. А значит, не судьба. Оставаясь здоровой девушкой с нормальной самооценкой, я понимала, что не было никакого смысла увязать в том, кому мои чувства стали бы в тягость ровно в тот момент, как он бы о них узнал.

Словом, рассуждала я очень здраво. Прямо не придерешься. Только от этого боль в груди и какая-то совершенно ненормальная потребность в нем не становились меньше. Я чувствовала себя глупой фанаткой, которая ловила каждый взгляд, каждый жест своего кумира. Однозначно, с этой нездоровой фигней следовало заканчивать. Жили же мы как-то до этого. Плодотворно работали, говорили о чем-то отвлеченном, смеялись. И ничего даже не екало.

– Как погуляла?

– О господи! – обернулась, схватившись за горло. – Как же ты меня напугал! Тебе не говорили, что к людям нельзя подкрадываться? Что ты здесь делаешь?! – дернула с претензией бровью.

– Я не смог до тебя дозвониться.

– И что?

– Дома поговорим.

– Я не помню, чтобы приглашала тебя в гости.

– Так пригласи. Или у тебя сегодня план – отморозить придатки?

У меня буквально челюсть отъехала от его слов. И екнуло сердце, заколотившись потом с опасной для жизни скоростью.

– Что смотришь? Пойдем.

– Очень неожиданно, – пожала я плечами, семеня к парадной. Ноги на шпильках подкашивались. Я молила бога, чтобы позорно не растянуться. Ну, или хотя бы не взвизгнуть, потому как… Ему же было не все равно, да, я правильно понимаю? Ему было не все равно… Может быть, Эльбрус даже ревновал. Может, тоска по жене все же не мешала ему испытывать ко мне какие-то чувства?!

Ах, как узнать?! Вот чтобы железобетонно.

Я все-таки поскользнулась, нелепо взмахнув руками. От того, чтобы пропахать носом асфальт прямо на глазах у Эльбруса, меня спасла лишь его мгновенная реакция.

– Зачем шпильки нацепила, если не умеешь на них ходить?!

– Я умею! Здесь просто скользко! – возмутилась я.

– Никогда тебя на каблуках не видел.

– Видели. На корпоративе.

– Ну, это праздник, – буркнул Эльбрус, распахивая дверь и пропуская меня вперед. Даже в бешенстве он был до тошноты галантен. И следовал правилам этикета. Фиг знает, почему это чем дальше, тем сильнее меня бесило. Просто выводило, блин, из себя.

– Сегодня тоже праздник, – процедила сквозь стиснутые зубы.

– Это какой же?

– Свидание.

– Судя по скорости развития событий, оно у тебя как-то не задалось, – скосил на меня взгляд Калоев.

– А может, мы быстро справились?! – несло меня. – Дело, знаете ли, молодое.

– Глупости говоришь зачем? – поиграл желваками Эльбрус, вот только его строгий тон меня лишь сильнее раззадорил.

– Почему глупости? Я молодая свободная женщина. Ничего никому не должна…

– Правда так думаешь?

– А разве нет? – пожала плечами. Провоцировала его и молилась – «Ну, скажи, а? Ну просто скажи «нет»! И я бы ждала столько, сколько бы потребовалось. Я бы…»

– Да, конечно. Прости. Я не в праве от тебя ничего требовать. Просто не теряй голову.

– Ты всерьез так думаешь? – вернула его вопрос и выбежала из лифта, потому что двери наконец-то открылись. В ушах шумела кровь, и гремели шпильки. Трясущимися руками не без труда отыскала в сумочке ключи. Но всунуть ключ в замок в таком состоянии не было никакой возможности. Я просто не попадала. Возвращая самообладание, сделала глубокий вдох, сорвавшийся в жалкий всхлип. Истерично рассмеявшись, я коснулась лбом дверного полотна. И заорала во всю глотку:

– Трус!

– Повтори в глаза, – потребовал Калоев, который, оказывается, все это время стоял у меня за спиной, а теперь схватил за руку.

– Не буду!

– Серьезными обвинениями раскидываешься, женщина. Повтори. Ты это мне сказала?

Удерживая за плечи, Эльбрус силой развернул меня к себе. Зажатая между дверью и его двухметровой тушей, я дрожала, словно трусливый заяц. И ведь не потому что боялась. Нет. Я же знала, что ничего плохого он мне не сделает. Просто…

– Трус, – прошептала, облизав губы. – Трус… Трус. Трус! Еще хо…

Заткнули меня поцелуем. Которого я, чего уж скрывать, и добивалась. Ни капли не сопротивляясь такому насилию, я обхватила Эльбруса за лохматую голову, притягивая его к себе еще ближе. Вкус Калоева