Преданная. Невеста (СИ) - Мария Анатольевна Акулова

Прогибает так, как нужно ему. Я абсолютно не против. Влагалище продолжает сокращаться. Я пытаюсь обрести силы, упираюсь руками и концентрируюсь на распирающей изнутри толщине.

Он выходит из меня в последний момент. Сперма пачкает ягодицы и половые губы.

Оглядываюсь и смотрю, как он стряхивает с головки последнюю каплю. Поднимает глаза. Я улыбаюсь. Он в ответ.

Пока не накрыло откатом, дергаюсь в сторону, чтобы сбежать, но Слава перехватывает и прижимает к своему телу.

Мелкие поцелуи покрывают плечо. Шею. Щеку. Я смеюсь, доверчиво откинувшись на широкую грудь.

Внутри меня — легкость и счастье. Смотрю в потолок и чувствую, как в грудной клетке пузыриками лопается лучшее в мире шампанское.

Я хочу с тобой всю жизнь, Слав.

Он замирает, уткнувшись носом в волосы за ухом. Я, набравшись смелости, потихоньку глажу его руку. Подбираю слова, чтобы начать. На искреннем. О важном.

Я расскажу ему, что меня гложет. Что я услышала. Что люди говорят о нас. Он меня успокоит — я поверю. И я не стану одной из обманутых жен. Нет. У нас все иначе. Я правда что-то недопоняла.

Слава оживает. Бодает губами мой подбородок. Целует в шею. Ключицу. Поворачивает голову. Смотрит мне в глаза.

По телу вслед за неописуемой легкостью и кайфом проходит тревога. Горло спазмируется. Я снова хочу дернуться, но не успеваю.

Мои фантазии о лучшем рушит жестокое в своей легкости:

— Юль, сделаешь мне одолжение?

Я смыкаю веки.

Теперь понятно, почему ты приехал.

Конечно, я все сделаю. Ты же так постарался.

Глава 21

Юля

— Нужно будет поднять практику ВС, Юль. Посмотри, что там по действительности решений собрания участников ООО в случае нарушения процедуры уведомления о дате и места собрания. Если был перенос в пределах того же дня в другое место. Присутствующих уведомили, не пришедших — нет.

— Ага, — поддакиваю иногда впопад, а иногда совсем нет, при этом пялясь в экран своего мобильного. Пальцы бегают по экрану. Я строчу бессмысленные сообщения несуществующему в реальном мире пользователю.

Такая себе переписка с собой же. Себя я назвала Артем.

Яркое доказательство моего отчаянья.

— Если сама не справишься — сходи к помощнице Заревича. У него умненькая девочка. Опыт большой. Она тебе поможет. Вы знакомы?

Вскипаю внутри, стучу по экрану еще активней. Улыбаюсь как будто своей переписке. А стоящему посреди моей приемной Тарнавскому достается незаинтересованное:

— Угу…

В кабинете повисает тишина. Ее разбавляет стук моих укрепленных гель-лаком ногтей.

Сердце при этом стучит еще быстрее. В горле. Изнутри разрывает обида, отчаянье.

Я ночами лью горькие слезы. А днями… Вот это.

Хихикаю, отправляя себе же очередную абракадарбу.

Слышу вопросительно-удивленное:

— Юль, это что?

Это оно, ваша честь. Это оно.

Поднимаю глаза.

Тарнавский смотрит на меня, хорошо скрывая раздражение. Его руки уперты в бока. Брови сведены. Я получаю свою маленькую сатисфакцию.

Неприятно чувствовать себя второстепенным барахлом, правда же?

Мне в жизни не было так плохо, как после его приезда и нашего спонтанного секса.

Я онемела от тупой боли. Я выслушала «просьбу» и покорно согласилась ее исполнить. Я даже уже ее исполнила. Там было не сложно. Передать кое-что Смолину.

Можно было попросить и сразу после минета. Я бы сделала и без оргазма. Но… Мой новый хозяин всячески показывает, что он более щедрый. Не только бабками. Весь отдается.

Пока ненависть и отвращение не начали сочиться из глаз, сбиваю их, моргая.

Со вздохом откладываю мобильный и встаю с рабочего места.

Я хочу довести до бешенства его, а не себя. Я правда хочу сделать ему еще хуже.

А пока подхожу, игриво оглядываюсь на дверь, потом — смотрю снизу-вверх в его глаза. Включаю куклу. Выключаю себя.

— Ты что-то говорил? Прости. Я отвлеклась.

Приподнимаюсь на носочки и целую в плотно сжатые губы.

Ты злишься? Как жаль…

Глажу его плечи. Оторвавшись, снова смотрю в карие глаза. Свои силой мысли делаю прозрачными. Виноватыми. Вздыхаю и тянусь еще раз к губам.

Мужские уже мягче.

Ну и правильно. Тебе тоже особо нельзя на меня злиться, зай. Помни об этом.

— Повтори, пожалуйста, — корчу из себя покорную. Мне как бы не сложно признать свою глупость. Вину. Перепросить. Перепослушать.

Хотя я прекрасно все услышала с первого раза. Свою официальную работу я тоже должна исполнять.

— Я сказал, что мне нужно изучить практику ВС по недействительности решений собрания учасников ООО. Перенос. Нарушение процедуры уведомления. Последствия. Если нужна будет помощь — сходи к Заревичу. У него помощница толковая. Она…

Игриво дую губы и хмурю брови:

— А у тебя, что ли, помощница не толковая? — пытаюсь пробить дыру в наверняка дорогущем судейском пиджаке, елозя по нему указательным пальцем. Хотя на самом деле, уже не нуждаюсь в его похвале. И не потому, что самооценка взлетела до небес. Наоборот. Лежит разбитая вдребезги где-то под диваном. Я сгребла туда осколки. Он даже не заметил.

А сейчас тянется к моему лицу и нежно гладит щеку. Я убеждаю себя, что ничего не чувствую.

Искренняя Юля истекает внутри кровью. Мне ее очень жаль, но демон нас правда предупреждал.

— У меня лучшая. Но ей тоже может быть нужна помощь.

Тарнавский улыбается привычно тепло. Я совсем ему не верю.

Тянется к моему лицу губами. Подставляю щеку. Прикрываю свое нежелание принимать его поцелуи трезвомыслящим:

— Зайдут сейчас, Слав…

Бью по плечу и отхожу.

Мои пальцем делают: «но-но» в воздухе, он ловит меня за выставленную вперед руку, впечатывает в себя и все же целует.

Я считаю.

Счет помогает.

Веду по губам ладонью. Он смеется.

Ну смейся. Смейся, Слав. Пока смейся.

Возвращаюсь к своему столу, поворачиваюсь к нему спиной и начинаю перекладывать документы. Жду, что он вернется к себе, но он стоит. А меня изнутри разрывает вселенская обида.

Я знаю, что раскручивать нужно медленно. Он тоже действовал постепенно. Довел мое доверие к себе до сотки. Теперь уже я учусь у лучших, но иногда сбоит.

Из-за переизбытка злости, которая начала клокотать, снова тянусь за телефоном. Открываю тот же диалог с собой. Улыбаюсь отсутствующим входящим. Откуда им взяться?

Тишину кабинета опять заполняет стук ногтей по экрану.

Блокирую со щелчком. Оглядываюсь.

— Слав…

— М? — Он спрашивает тут же. Смотрит в глаза. Я надеюсь, в моих читается что-то нетипичное. Я репетировала перед зеркалом, как должен выглядеть человек, пытающийся скрыть эмоции. Делаю вид, что еле борюсь с улыбкой. Губы дергаются. Я их осаждаю.

Мужской взгляд становится на несколько тонов темнее. А еще внимательней.

Пока этого достаточно.