Измена. Цена прощения (СИ) - Кучер Ая

– На Шварце? Он заслужил. Я тысячу раз ему говорил, чтобы притормозил со своими шутками.

– Нет. Точнее… Я нагрубила Мирону, но злилась-то на тебя. Думала про то, что стоило устроить скандал. Ударить тебя несколько раз, выплеснуть эмоции. Мол, так и сделаю при следующей встрече, чтобы на людей не бросаться. А не могу! Вообще не могу, представляешь? Нет сил на скандал, только…

Плакать.

Снова.

Я отворачиваюсь, когда Дима пытается стереть мои слёзы. Нет. Это его вина. Он не имеет права сейчас успокаивать меня, если сам довёл до такого состояния.

– В любой момент, Тась, - разрешает, вздыхая. – В любой момент, как захочешь – бей сколько влезет. Я заслужил.

Наш разговор сходит на нет, больше нечего сказать. Нужно подниматься и идти, ехать домой. Разбираться с той тонной еды, которую я наготовила от волнения. Но двигаться совершенно не хочется.

Веки наливаются свинцом, я прикрываю глаза, избавляясь от последних капелек слёз. Блузка неприятно сковывает движения, обтягивая плотной тканью. Хочу обратно в свою мягкую пижаму.

– Тася спит? – свекровь спрашивает шепотом, пол скрипит под её шагами.

– Да.

Нет, но не хочу сейчас в этом признаваться. Тогда придётся быть сильной, принимать взвешенные решения, отбрасывая чувства в сторону. Но сейчас я получаю несколько драгоценных минут, когда я могу ничего не делать.

Не думать.

– Вы помирились? – с надеждой спрашивает Алина Михайловна.

– Нет, мы вроде как расстались, - муж спокойно перебирает мои волосы, никак не выдает своего несогласия. – Мам, не стоит делать такое лицо. Мы сами разберемся, ладно?

– Разобрался ты уже. Я тебе уже сказала, Дим. Ещё раз Тасенька меня попросит не пускать тебя, то я больше не поведусь на твой жалобный взгляд.

– И тебя не смущает, что я твой сын?

– А она как дочка мне. А дочерей всегда больше любят. Паршивец.

Свекровь ругается тихим, но ласковым голосом. И мне так спокойно становится, хорошо. Приятно, что я в этой борьбе не одна, хоть вначале казалось по-другому.

Стоит раздаться плачу наверху, как я тут же поднимаюсь. Распахиваю глаза, поправляю одежду и лечу к сыну. Никто даже опомниться не успевает, как я уже держу его на руках. Прижимаю к себе, покачиваю. Если повезёт – сын заснёт ещё на полчаса.

– Не спит? – Дима следует за мной, когда я оставляю эти попытки. Руслан переходит в активную фазу, пытаясь словить мои волосы. Весь в отца. – Собирайтесь, я вас отвезу.

– Не надо.

– Тась…

– Я отвезу.

Грубый басистый голос доносится со входа, заставляя подпрыгнуть. Весь морок сна слетает окончательно, когда я вижу свекра. Тот потирает седые усы, с непривычной строгостью смотрит на Диму.

– Ты без машины, герой, - хмыкает, но мне посылает улыбку. – Так что, Тась, поедешь со мной, - и добавляет уже строже: – Отказы не принимаются.

Глава 24. Тася

– И о чём вы хотели поговорить?

Я решаюсь на вопрос, когда мы проезжаем половину дороги. До этого момента Степан Артёмович всё время молчал, тишину в салоне нарушали лишь тихие песни на радио.

– Почему ты думаешь, что я собирался говорить? Я лишь хочу, чтобы моя невестка и мой единственный внук добрались домой в безопасности, - свёкор дружелюбно улыбается, а после качает головой. – Не веришь?

– Нет. До этого вы не вызывались помочь.

– Умная ты, Тася.

Недостаточно.

Как я могла не заметить, что мужу совершенно не нравится наш брак? Что то, что во мне вызывало радость и трепет, для Димы стало лишь банальным долгом.

Я знаю, что даже несмотря на это – муж любит Руслана. В этом никаких сомнений. Я вижу это в том, как бережно Дима прижимает сына, как разговаривает с ним… Так в какой момент всё сломалось?

– Хотел убедиться, что у вас всё нормально, - свекор признается, останавливаясь на светофоре. – И проверить, где вы живете. В каких условиях. Лучше бы у нас осталась.

– При всём уважении, Степан Артёмович, но мне нужно личное пространство. В свою квартиру я могу не пускать посторонних людей. А ваш дом…

– Все ещё злишься на Линушку? Она сожалеет. Дима сказал, что вы помирились, а ещё всю ночь в машине спал. Не серчай на неё, ладно? Подумай, как бы ты с Русланом поступила.

Я оборачиваюсь на заднее сидение, где сын беззаботно улыбается, дрыгая ручками. Дует губки, замечая мой взгляд, а после улыбается ещё шире, издавая что-то похожее на смех.

Ладно.

Я бы пустила его домой в любом случае. Будь ему пять, двадцать или пятьдесят. Это же мое маленькое чудо, независимо от возраста. Но я надеюсь, что Рус будет умнее и смелее. Сможет сказать своей жене прямо, если что-то пойдет наперекосяк.

– Аргумент принимается, - киваю свекру, пальцами мну край пальто. – Если хотите, то можете зайти со мной домой. Посмотрите. Там для Руса идеальные условия.

– Идеальные у вас с Димой дома. Взяли моду – бегать не пойми куда. Это Дима должен по съемным таскаться, а не ты с маленьким ребенком. Будь ты типичной женой из анекдотов. Его вещи из окна, замок поменяй. Зачем переезжать-то?

– Потому что я больше там жить не хочу. И это наше с Димой дело, извините. Мы договорились и…

– Договорились? Или ты ультиматум поставила? Я не могу тебя поучать, Тась, у тебя свой отец есть. Но иногда стоит быть помягче. Я ведь вижу, как Дима сейчас изо всех сил старается тебя вернуть.

– Хоть кто-то видит. Потому что всё, что заметила я, что для него отношения в тягость, но правильно будет не разводиться.

Выпускаю колючки, отворачиваюсь к окну. Степан Артёмович не заслужил моей грубости, ну, не совсем. Но я не собираюсь слушать чужие советы, которые направлены на то, что это я глупая и ничего не понимаю.

Да и попытки поговорить и один букет цветов – не то, что можно принять за «попытки помириться». В любом случае я не думаю, что когда-либо смогу простить Диму за измену. Забыть и снова довериться.

А зачем мне отношения, в которых я буду постоянно сомневаться? Проверять телефоны, требовать доказательств… Разве можно так жить счастливо и не сойти с ума.

– А ты дай ему шанс, - настаивает свёкор. – Помнится, ты и на свидание с ним не хотела идти. А потом – свадьба, дети… Может, и здесь получится?

– Вы знаете об этом?

В первую встречу Дима показался мне слишком напористым и наглым, а ещё смущал своими комплементами. И всю вечеринку я бегала от него, опасаясь его настырности.

Диме пришлось очень сильно постараться, чтобы убедить меня сходить с ним на одно свидание. А потом пошло второе, и ещё одно, и расставаться с ним не хотелось.

– Конечно, - мужчина кивает, постукивая пальцами по рулю. У них с Димой это одна привычка на двоих. – Он тогда мне весь мозг чайной ложечкой выел, чтобы я одолжил свою машину. И ходил, как король, когда у вас начались отношения. И я уверен, что Дима до сих пор тебя любит, ещё сильнее, чем в начале.

– Степан Артёмович…

– Чшш, не перебивай, дай старику договорить. Семейная жизнь, Тась, очень сложная штука. Ты ещё молодая, горячая. И Дима такой же. Не умеет вовремя остановиться, всё берет на себя, пытается в одиночку разгрести все в проблемы. Не удивительно, что в какой-то момент он устал.

– Вы слушали наш разговор, - не вопрос, потому что слишком уж правильные слова подбирает мужчины.

– Возможно, я проходил мимо и услышал часть. Я не хотел вмешиваться, но счастье моей семьи – всё для меня. Вам, молодежи, вечно хочется всего и сразу. Чувств таких, чтобы голову сносило. Признаний на весь мир, а мелочей не замечаете.

– А вам не хотелось этого?

– Хотелось, конечно. Всем хочется. Просто с возрастом ты понимаешь, что всякое бывает. И каждый день – выбор. Оставаться в отношениях, любить одного и того же человека. Приходить домой, а не ехать куда-то.

– Но вы же выбирали свою жену. Столько лет! А Дима…

– И я не всегда идеалом был. Не всегда правильный выбор делал.

Я замолкаю, пораженная этой откровенностью. Степан Артёмович что… Так завуалированно признается, что тоже был неверным? Отрываю взгляд от вечерней дороги, впиваюсь в мужчину.