Лариса Кондрашова - Замуж - не напасть

— "И распаляясь боле, боле, и пламень, и восторг мой делишь поневоле!" Разве тебе не было хорошо?

— Было.

— А почему ты сопротивлялась?

— Не знаю, — рассеянно говорит она и притворяется засыпающей.

Он крепко обнимает её и через минуту спит, уткнувшись в волосы Евгении, а она ещё некоторое время лежит без сна, чтобы ответить на его вопрос самой себе: " Я сопротивлялась потому, что не хочу подменять чувства голым сексом. И если в какой-то момент я испытываю нечто, определяемое словом, которое так не нравится Маше, то к любви, которую я жду, это не имеет никакого отношения!"

Утром Виталий подвозит её к офису фирмы и не успевает Евгения протянуть руку, как дверь перед нею открывается будто сама собой и внутрь её пропускает собственной персоной начальник охраны.

— Нам так не жить! "Девятка" против "Вольво" явно не потянет. А в остальном у вас как — нормально?

— Нормально, — отвечает Евгения холодно.

— Я рад за вас!

У неё мелькает мысль, не слишком ли она вошла в роль неприступной мегеры, и Евгения решает пошутить.

— С каких это пор начальники работают простыми швейцарами?

— С тех самых, как встречают женщину своей мечты!

— А жена для этой цели уже не годится? — говорит наугад; она не знает, женат ли он, но пробный шар попадает в лузу.

— Уже доложили! — хмыкает он. — Я, кстати, этого никогда не скрывал! Мы должны быть в ответе за тех, кого приручаем, но что поделаешь, мужчину всегда тянет на свежанину!

Евгения обходит его, как неодушевленное препятствие, и идет через холл, раздумывая на ходу: "Грамотный нынче пошел охранник! Экзюпери цитирует. А о женщине говорит, как о… говядине!"

Она проходит мимо кабинета президента и, помедлив, осторожно стучит.

— Входите, Евгения Андреевна! — весело отзывается он из-за двери.

— Вы сквозь стены видите? — смущенно спрашивает она.

— Я мог бы заинтриговать вас своей суперпроницательностью, но во-первых, я видел в окно, как вы идете, во — вторых, только вы можете так осторожно стучать. Это — признак неуверенности?

— Скорее, неуверенность просителя.

— Не хочу даже слушать! Что значит "проситель"? Если обращаетесь к руководителю предприятия, значит у вас возникла какая-то проблема. Это вовсе не значит, что вы заранее должны чувствовать себя обязанной!

Он поднимается из-за стола и усаживает её в кресло.

— Я чувствую себя неуютно, когда женщины стоят. Наверняка ваша просьба — какой-нибудь пустяк!

— Мне нужен один день…

— Вот видите! Я вам его уже дал!

— Понимаете, я осталась без отпуска, а тут появилась возможность на три дня съездить на море.

— Вы можете не объяснять. Одного дня вам хватит?

— Хватит! — она вскакивает с кресла, но он усаживает её обратно.

— Женя, — говорит он по-товарищески, как когда-то, — прими совет старого друга: избавляйся от преклонения перед начальством. Конечно, я твой работодатель, но то, что я буду тебе платить, все равно меньше вклада, который ты внесешь в процветание фирмы. Я умею выжимать из людей соки, такой вот новоявленный паук. Ты — отличный архитектор. Я видел твой дипломный проект — это шедевр!

— Мой дипломный проект? — изумляется Евгения. — Но как…

— О, такие мелочи я пока могу! О своих помощниках я стараюсь знать побольше, включая их семейные обстоятельства.

Она смущается.

— Ну в холостячках вы не засидитесь, — опять переходит он на официальный тон. — И помните, из нас двоих сотрудничество выгодно больше всего мне!.. Какой день вы хотите взять?

— Пятницу.

— Счастливо отдохнуть!.. А как продвигается ваше знакомство с проектами?

— Я считаю, — она осторожно подбирает слова, — они… немного устарели.

— Плохо вы усваиваете мои уроки, Евгения Андреевна! Разве вы не уверены в своем мнении?

— Уверена.

— Так отстаиваете его! Небось, у вас уже наметки кое-какие есть?

— Есть, — улыбается она его прозорливости.

— Продолжаете работать в этом направлении, а, скажем… во вторник на следующей неделе, посвежевшая и отдохнувшая, вы придете ко мне с докладом. Якши?

— О'кей! — смеется она.

К своему кабинету Евгения не идет, а летит, как на крыльях, и поет "арию" Цыпленка из мультфильма: "Какое все красивое, какое все зеленое!"

Открывает дверь и замирает от удивления: на её столе стоит огромный букет диковинных оранжево — пятнистых лилий. Где он такие взял? Кто он — Евгения догадывается. Говорить об этом с ним, только лишний раз напрашиваться на неприятности. Или откажется, или схамит чего-нибудь. То есть, она, конечно, настолько его не знает, но очень живо себе все представляет. Что делать в такой ситуации? И тут её осеняет. Она набирает телефон главного бухгалтера.

— Ирочка, это Евгения. Доброе утро. Как ты относишься к лилиям? Любишь? Отлично. Понимаешь, мне шеф утром букет презентовал, — на ходу придумывает она, — а у меня на лилии аллергия. Что, Лада зайдет?

Она снимает букет со стола и ставит на тумбочку у двери.

— Какие красивые! — ахает Лада.

— Шефу преподнесли в оранжерее, — продолжает фантазировать Евгения и посмеивается про себя. — Наша фирма завершила у них вторую очередь…

Какую вторую очередь? Экономист-то, наверное, знает, что такой нет. Хоть бы врала правдоподобнее!

— А Валентин Дмитриевич передал их мне и неудобно было отказаться. Не возражаете?

— Что вы! Мы с Ириной любим цветы. Да ещё такие оригинальные!

Она забирает букет и уходит, а Евгения меняет воду в вазе с садовыми гвоздичками. Пусть этот букетик скромнее, но милей сердцу. Не то, что лилии, каждый лепесток которых, кажется, излучает агрессию.

И вообще, сейчас, ей некогда отвлекаться на посторонние эмоции. Она захватила с собой несколько современных журналов по архитектуре Европы, журнал с разработками архитекторов Москвы и Питера, и собирается писать свои замечания к проектам будущих строек века "Евростройсервиса"!

На этот раз она идет обедать с Ириной и Ладой в то же самое кафе, где все равно сидят почти все работники фирмы.

— Значит, говоришь, букет Валентин подарил? — как бы между прочим спрашивает Ирина.

— Он, сердешный, — шутливо вздыхает Евгения, подозревая подвох, но смело идет ему навстречу.

— А он к нам заглянул и спрашивает: откуда такие красивые цветы? Считаешь, он такой забывчивый?

— Нет, память у него хорошая. Но не может же он при всех признаваться, что подарил букет своему референту. А вдруг Варвара узнает: неприятностей не оберешься.

— Варвара — она такая! — соглашается Ирина, а Лада вдруг прыскает. — Ты чего это?