Община - Виктория Анкай

Покачала головой.

- Да я и в церкви-то всего несколько раз была... - покраснела. - Всё как-то не до того...

- Это не страшно, - баб Маша кивнула, снова продолжая путь. - Главное, чтоб душа к Богу тянулась... Крест носишь, смотрю. Это хорошо.

Нуууу... Ношу. Как украшение прежде всего. Потому что маленький медный крестик на тоненькой верёвочке, которым меня крестили в раннем детстве, я потеряла ещё в первом классе...

Промолчала, опустив голову. Но через пару минут вскинула взгляд, глубоко вздохнула, обозревая открывшуюся картину незнакомого поселения...

Это оказалось... немного не то, что до этой минуты рисовало моё воображение - совсем не похоже на полуразвалившиеся лачуги, притулившиеся рядом с какой-нибудь откопанной из земли часовней. И вообще...

Улица, на которую выходила тропинка, была широкой, ровной. Дома по обеим сторонам... разные. Но всё равно чем-то похожие друг на друга... Одноэтажные. Некоторые, с широким двором, припаркованными у ворот престижными автомобилями, ухоженным газоном и высокими грядками, явно намекали на присутствие второго этажа под высокой крышей, но это была всё равно мансарда, но никак не полноценный жилой уровень. Другие домики казались небольшими, уютными, с выбеленными плодовыми деревьями, милыми садовыми фигурками, россыпью цветов в горшках и на клумбах... Третьи и вовсе выглядели обычными деревенскими домишками, но ухоженными, свежеокрашенными, с огородом как у бабы Маши...

Деревянные панели в качестве наружного покрытия, чаще обработанные какой-то морилкой, белые блочные веранды - общий стиль домов мало чем отличался, не считая форм и размеров, только разноцветные крыши радовали глаз пёстрой расцветкой от сдержанных коричневых тонов мягкой кровли до ярко-красных листов профнастила, глубоких синих оттенков металлочерепицы, оранжево-жёлтых волн ондулина, серых тонов обычного шифера.

И везде - посадки, теплицы, сараи для скота...

Чуть дальше к лесу - просторное пастбище для коров, ещё дальше - огороженный загон с десятком гнедых лошадей...

Людей на улице было мало. Те, кого мы встретили, либо открыто кивали баб Маше, приветствуя, и абсолютно игнорировали меня, либо наоборот с интересом пялились в мою сторону, даже не замечая бабулю. Мужчин почти не было, только старик в валенках сидел на лавочке перед одним из заборов и любовно наблюдал за гурьбой резвящихся в луже детей, босых, в коротких шортах и майках. Женщины выглядели так, как я запомнила - либо длинные бесформенные юбки и странные тёмные рубашки, либо платья, чем-то напоминающие те балахоны, что Мария Михайловна презентовала в моё пользование. Все с косынками на головах, даже совсем молодые...

...Неожиданно где-то впереди глубоко и зычно зазвонил колокол. К нему добавились переливы других колоколов, более звонких и мелодичных...

Вздрогнула. Подняла голову, вглядываясь вперёд...

Мы прошли метров пятьсот, половину пути. Отсюда было прекрасно видно, что ровная улица упирается в храм. Или церковь. Невысокое строение из старого почерневшего дерева, достаточно большое по площади, с рубленными углами, оно не тянулось куполами ввысь, как наши привычные соборы, а прочно стояло на земле, ассоциируясь с толстым вековым дубом, намертво вросшим корнями в почву. Наверху тонко поблёскивали острые маковки, даже не золочёные, а бережно обитые небольшими кусочками какой-нибудь нержавеющей стали или железа. Без крестов. И тем не менее, почему-то сразу становилось понятно, что вся эта конструкция относится к религиозным постройкам...

Там уже толпился народ. И баба Маша вела меня именно туда...

Стало не по себе. Руки вспотели, пульс загрохотал в висках, вторя торжественному колокольному перезвону. В груди проснулся какой-то подлый иррациональный стыд - наверное, все эти люди идут к Богу с чистым сердцем, а я...

Нет, конечно, я верила в высшие силы. Знала одну молитву, пару раз пыталась поститься, начитавшись новомодных веяний в интернете, часто мысленно обращалась за помощью к Богу, почти не замечая этого... Но здесь явно было другое - люди шли в храм по зову души, тогда как я, чего уж врать самой себе, в данный момент хотела только одного - посмотреть в глаза Луке после вчерашних событий. Да и вообще просто увидеть его... Оценить его реакцию на мой приход сюда, усмехнуться в лицо, если он сделает вид, что ничего не обещал бабе Маше, просто полюбопытствовать, где и чем он живёт...

Тяжело вздохнула, пытаясь нащупать внутри себя хоть крупицу раскаяния, но её не было. И за это тоже почему-то было стыдно...

Господи, прости меня, дуру грешную. За то, что иду в церковь только ради какого-то сомнительного мужика, а не во имя Твоей благодати...

***

Храм стоял на излучине спокойной полноводной реки. Почти сразу за ним берег уходил вниз небольшим покатым обрывом, освобождённым от деревьев и кустов. И именно с этой площади лучами расходились другие дороги и улицы, сошедшиеся в единой точке здесь, перед старинным, величественным в своей монументальности строением.

Первое, что намертво приковывало взгляд - витражи. Это было поистине красиво...

Снаружи они вызывали удивление, дарили странное ощущение какой-то неправильной, несбалансированной гармонии - древние почерневшие брёвна и яркие, чистые, многоцветные стёкла. А внутри помещения... Красочные оконные узоры казались каким-то волшебством - они будто ловили солнечный свет, концентрировали его в несколько раз, пропуская через себя, и на выходе преломляли лучи в миллионы бликов, отблесков, переливов, зайчиков, пёстрых искр... Словно кто-то наложил на картинку сразу несколько фильтров - градиент, боке, контражур, и всё это сливалось в калейдоскоп хрустальных прозрачных красок. И это было... восхитительно.

Я не видела ничего из того, что происходило перед алтарём - впереди маячила довольно плотная толпа. Впрочем, я не сильно интересовалась самой службой - я в любом случае не заметила бы различий между нынешним и старообрядческим богослужением, ну разве что крестились местные двоеперстием, но я бы и на это не обратила особого внимания, если бы не баба Маша, то и дело что-то шепчущая мне в ухо - она явно считала, что я просто мечтаю знать всё об их приходе, и желала обрушить на мою голову тонну информации. Её предупреждение об общей исповеди, когда батюшка читает перечень грехов, а присутствующие каются в них мысленно или вслух, и вовсе вызвало во мне отторжение, и я только мысленно попросила прощения у Господа за то, что не сумела сохранить семью. Остальное почему-то совершенно не усваивалось - в одно ухо влетало, в другое вылетало...

Я просто стояла, устало переминаясь с ноги на ногу, и уже вполне искренне молилась о том, чтобы мне банально хватило сил терпеливо дождаться окончания службы - от запаха горящих свечей першило в