Измена с молодой. Ты все испортил! (СИ) - Шевцова Каролина

— Гера, — спрашиваю тихо, — когда тебе такое дедушка сказал?

— Он не мне сказал. — Сын отводит взор. Вижу, что он готов вот-вот расплакаться, но продолжает упрямо сжимать челюсть. — Он с папой говорил, а я услышал.

— Хм… — судорожно выдыхаю. Новый вдох еле-еле пробирается в легкие.

— Я же говорю, это неправда, — снова повторяет дочь, смотря мне прямо в глаза, словно ищет в нем подтверждение своим словам.

— А почему тогда он спит в другой комнате? — срывается на крик сын. — Я видел!

— Милый, взрослые тоже иногда могут поссориться. — осторожно подбираю слова. — Такое случается. Мы с папой сейчас в разных комнатах, чтобы дать друг другу время успокоиться.

— Это же глупо! — Его глазки наполняются слезами. — И очень долго! Надо просто извиниться!

Ах, если бы всё было так просто, мой родной…

— Возможно, ты прав. Но ведь и вы с сестрой, когда начинаете спорить, уходите подальше.

— Ну, да… — соглашается сын. Глубоко вдыхает и медленно, на выдохе шепчет, — я не хочу, чтобы папа ушел…

— Гера! — восклицает Вика.

— Мне Валя рассказывал. — вытирает тыльной стороной руки скатившуюся наконец из глаза капельку. — Его папа тоже сначала на диване спал, а потом ушел и не вернулся. Я не хочу, чтобы папа ушел и не вернулся!

Страх сына душит, окутывает меня коконом беспомощности.

Я не хочу его пугать.

Не хочу расстраивать — он и так узнал слишком много того, чего пока не следовало.

Я старалась их оградить от всего происходящего, но совершенно не учла, что Вика и Гера не проводят всё свое время со мной. А ограничивать их общение с бабушкой и дедушкой никогда не входило в мои планы.

Да, хоть и случайно, но правда потихоньку пролезла наружу. Добралась до них. И сейчас она может разрушить мою связь с сыном.

Да, врать детям я тоже не хочу. Поэтому выбираю стратегию, озвученную классиком много веков назад: ложь — это всего лишь замаскированная правда.

Подаюсь вперед, чтобы быть еще ближе к ним, беру их влажные от волнения ладошки в свои руки, целую по очереди и с улыбкой произношу:

— Я вам обещаю. Папа от вас никуда не уйдет.

Дети откликаются полным веры и доверия взглядом. Вика улыбается. Гера шмыгает носом и свободной рукой смахивает с щек слезы.

А я мысленно прошу у них прощения и молюсь, чтобы они смогли меня понять и простить.

Глава 21

— Какой интересный сюжет, — задумчиво произносит Катя, рассматривая картину, которую Карен забрал с собой из нашей спальни в родительском доме, и повесил в новой гостиной на узкой полоске стены между двумя панорамными окнами. Репродукция Тома Кутюра «Юрист, идущий на работу».

— Подарок мужу от благодарного клиента, — отвечаю, протягивая ей бокал. — Она его вдохновляет.

— Мы с ним сегодня увидимся? — Она поворачивается ко мне и забирает вино.

— Он допоздна на встрече. — Так он мне сам сказал утром, выходя из дома.

— А мы никуда не спешим! — раздается с диванов.

Катя приподнимает бровь на замечание Иры, не отводя от меня взгляда, и подносит бокал к губам, не тронутым помадой. Яркая от природы, с медно-рыжими прямыми волосами и голубыми глазами, она вообще никогда не любила ярко краситься, даже в студенчестве предпочитая обходиться без косметики там, где это возможно. Или использовала максимально естественные тона. Приятно отметить, что, даже спустя годы, она не изменила себе. Как, видимо, и не утратила за это время свою граничащую с мистикой проницательность и эмпатию, потому что ее следующий вопрос звучит слишком неожиданно:

— У вас с ним всё в порядке?

— Кать, — изнутри неожиданно вырывается смешок, — что за странный вопрос?

— Да, так. — подмигивает она и проходит к диванам, где я накрыла столик с закусками к вину: фрукты, тарталетки, ассорти ароматных сыров и несколько хрустальных розеток янтарного мёда. Катя садится на свободное кресло рядом с Ирой.

— Шерлок, хватит применять на нас свои приемчики, — смеется Света. — Не обращай внимания, Катя у нас теперь психолог-интуит. — Она разводит в стороны ладони, имитируя, узнаваемый жест фокусника, и успевает поймать брошенную Катей в нее подушку. — Ксюша, ты сядешь, наконец?

— Отстаньте от нее, девчонки. — Ира тянется к тарелке с фруктовыми шпажками и с наслаждением кладет в рот добычу. — Наша Ксюша — идеальная армянская жена. Мне уже хочется к тебе на мастер-класс по сервировке.

— Талантливый человек талантлив во всём, — улыбается Оля, до этого больше молчавшая. — Я очень рада, что ты нашлась, дорогая.

— Судьба её привела ко мне в салон, не иначе — говорит Ира. — Девчонки, я же даже не собиралась идти туда в понедельник!

— Я тоже рада, — отвечаю искренне.

Мне не хватало такого общения. Не с родственниками, не с членами семьи, не с друзьями мужа.

Вокруг меня было очень много людей, связанных друг с другом и принявших меня в свой круг. Но не было своего собственного круга.

— Только чур, сегодня ни слова про мужчин! — предлагает Света. — Успеем еще.

Киваю и сажусь между Олей и Светой. Отличное предложение. Мысленно благодарю подругу, потому что обсуждать Карена мне совершенно не хотелось. Я также не собираюсь говорить с ними о том, что происходит сейчас в нашей паре, в нашей семье — это омрачит радость встречи.

— Я за!

— И я.

— Полностью устраивает! — раздается практически одновременно.

На несколько секунд между нами провисает молчание.

— А где твои дети? — первой нарушает его Ира и удостаивается громким шиканьем Светы:

— И не про детей!

— А про что еще? — смеется Катя. — не работу же нам обсуждать на первой за десять лет встрече полным составом?

— Предлагаю тост, — встает Оля. — За нашу дружбу, девочки. Мы уже много лет опровергаем застарелый стереотип, что женщины не умеют дружить.

— За нас! — восклицают готовые чокаться фужерами подруги.

— Я не закончила. — поднимает свободную руку Оля, останавливая их. — Дайте договорить. Мужей может быть сколько угодно, а друзья — одни! За нас!

Оля залпом осушает бокал, садится и кладет в рот ломтик пармезана. Я с непониманием смотрю на Катю, которая сидит прямо напротив меня. Она вытягивает трубочкой губы и касается их указательным пальцем. Света замечает мою растерянность и шепчет на ухо:

— Она в третий раз разводится. Там такие страсти, потом обсудим.

— Я всё слышу, — шипит Оля. — Не надо потом. Я тоже хочу обсудить этот пи*дец.

— Мы же договорились! — Катя недовольно морщится.

— К черту договоры! — подает голос Ира. — Давайте перемоем им всем кости.

— Она застукала Леру, — снова шепчет на ухо Света и, увидев мой уже откровенно ошалевший взгляд, добавляет: — Лера — это Валера.

— А ты что подумала⁈ — поворачивается ко мне Оля возмущенно, но я виновато пожимаю плечами.

— Никогда не устану от этой шутки! — С ехидной улыбкой Ира тянется за тарталеткой.

— Не застукала, Ксюша! — рассказывает Оля, одарив при этом Иру хмурым взглядом. — Если бы застукала, на месте бы прибила засранца и его подстилку. Он на нашей кухне через планшет нашей дочери искал себе шлюх и гостиницы бронировал! А тут я вернулась раньше, и он не успел историю браузера подчистить.

— Представляешь, — качает мне головой Света.

— Придурок забыл, — продолжает Оля, скрипя зубами, — что я его насквозь вижу. Как принялся мне в глаза смотреть, как отодвинул от себя планшет…

— Она его избила, Ксюш. — поджимает губы Катя.

— Боже, — вздыхаю, пытаясь переварить услышанное.

— Он грозился заявление написать. — говорит Света.

— Пусть радуется, что легко отделался. — Оля искривляет рот.

— Это, Оля, ты легко отделалась. — добавляет Света. — Могла бы и за групповое избиение сидеть!

— Как представлю, — переходит на шепот Оля, сбросив наконец маску разъяренной фурии, — что дочь могла увидеть это вместо меня…

Конечно же, нельзя сравнивать, какое обнаружение измены более или менее болезненно, но мысль о том, что ребенок мог соприкоснуться с этой грязью, вызывает отвращение.