Внутри - Катрин Корр

Адель вздыхает и смотрит на меня с бегающей улыбкой в изумрудных глазах. Мол, ну да, ну и что с того?

Она красивая. Протягивает мне руку, чтобы я пожал её.

— Мы можем больше не возвращаться к тому, что обсуждали вчера? Оставить в прошлом и просто забыть? — спрашивает и поджимает припухлые губы, чтобы сглотнуть. — Пожалуйста.

— Я не могу тебе этого обещать. По крайней мере пока.

Её рука норовит опуститься, но я успеваю её поймать.

— Но мы можем переиграть кое-что очень важное. Например, ты та Адель, которая не боится меня и не считает чудовищем. А я тот Аверьян, который не приезжал домой целых четырнадцать лет, потому что просто строил свою карьеру и радовался жизни. Так тебя устроит?

Её пальцы в моей руке теплые, тонкие, почти невесомые. Они легонько зашевелились. В ладонь бьет ток, разряды достигают груди, и это чувство мне совсем незнакомо.

— Договорились, — произносит она и жмет мою руку.

— Отлично. Тогда поехали!

Открываю для нее дверь. С дуновением ветра её приятный и нежный запах заполняет мои легкие, на мгновение задурманив мысли, как алкоголь. Включаю навигатор на большом центральном экране и нажимаю на вкладку с избранными маршрутами.

— Здесь ведь есть твой адрес?

— Да, самый первый.

Усмехаюсь и выруливаю с парковки.

— Мог бы догадаться.

Первые несколько минут едем в полном молчании. Кажется, будто нам обоим нравится песня по радио, и мы хотим послушать её от начала и до конца. Но Майли Сайрус сменяет Лола Янг, и её популярный хит мы, кажется, тоже собираемся прослушать полностью.

— Как прошел твой день? — вдруг спрашивает Адель.

— Весьма продуктивно. Нашел отличное помещение для студии.

— Ты ведь фотограф?

Вопрос заставляет меня улыбнуться.

— А ты разве не знаешь?

— У меня никогда не вызывала интерес твоя профессия. Я только слышала, что ты фотографируешь и твои работы пользуются популярностью, — почесывает она лоб и, глянув на меня, начинает тихонько смеяться. — Что-то типа того.

Не видела фотографии со мной, не интересовалась моей профессией. Хотелось бы сказать, что мы в расчете, но только я делал это не нарочно, а она же избегала информации обо мне намеренно. Потому что просто боялась меня из-за кучки жалких, безмозглых и бессовестных девиц.

— Что ты фотографируешь?

— Людей.

— М-м.

— Не длинноногих моделей для глянцевых изданий, а людей.

— А они что, не люди? — улыбается мне.

— Мне неинтересно работать с тем, что снаружи. Чаще всего оно всё наигранное, фальшивое и пластмассовое. Меня привлекает то, что находится внутри.

— Как это?

— Пару недель назад я работал с одной очень известной голливудской актрисой.

— Серьезно? — округляются её глаза.

Такая забавная, когда удивляется. Немного наивная. Золотая пыльца в зеленых глазах искрится, как перламутровая крошка.

— Многие считают, что от нее исходит холод. Что она жесткий и непробиваемый в эмоциональном плане человек, который прет напролом и не показывает чувств. У нее достаточно жесткие линии лица, что, несомненно, дает понять о сильном характере и непоколебимой уверенности в себе.

— Я заинтригована.

— Но на самом деле она очень ранимая. У нее доброе и мягкое сердце, если завести речь о её детях, она раскрывается, как тюльпан. Она по-особенному смеется, и её взгляд становится живым и настоящим, когда она позволяет себе расслабиться и просто довериться обстоятельствам.

— Обстоятельства — это ты?

— Можно и так сказать. Те, кто желает поработать со мной, знают, что я не молчу во время съемки. Я говорю с человеком, задаю вопросы, и иногда они им совсем не нравятся. Намеренно нарушаю границы, — уточняю, глянув на Адель. — Предлагаю подумать о самых разных вещах, которые происходили в их жизни, чтобы вывести на эмоции и увидеть то, что прячется внутри.

— Похоже на сеанс у психолога, который не записи в блокноте делает, а фотографии.

— Наверное, так и есть.

Смотрю на нее, а она на дорогу. Ловлю себя на мысли, что уже вижу её в одном из лучших своих проектов, который обрел неслыханную популярность.

— Покажешь свои работы? — поворачивает ко мне голову. — Очень хочу посмотреть.

— Отправлю ссылку в Telegram на сайт.

— А ещё мне очень любопытно, кто эта известная голливудская актриса, — улыбается Адель, забегав глазками.

— Увидишь.

— Она не одна, да? Я имею в виду, ты работаешь только с известными людьми?

— Вовсе нет. Конечно, чаще всего обращаются PR-агентства, с которыми работают известные личности. Они запускают различные проекты, работают над имиджем своих клиентов и предлагают мне провести съемку для того или иного издания или рекламной кампании. Но поскольку уже многие знают о моем подходе, который порой может вывести людей из себя, обращаются ко мне только когда проект максимально приближен к моему стилю.

— Ого. Значит, под тебя подстраиваются?

— Можно сказать и так. Медийное пространство переполнено фальшью. Идеальные лица, безупречный макияж, тела без изъянов — мир от этого уже устал. Как бы банально это ни звучало, но все говорят только о внешней красоте, а то, что прячется за ней, — вызывает стыд. Мало кому приходит в голову, что слезы — это вовсе не слабость. Что они могут быть прекраснее даже самой широкой улыбки.

— Моя подруга бы сейчас забросала тебя миллионом вопросов! Она художник, через пару недель состоится её первая выставка. Мне кажется, вы бы точно нашли общий язык. Творческие личности.

— Может быть.

— А есть такие работы, которые являются для тебя особенными?

— Пять лет назад я запустил проект «В углу», который опубликовало одно небезызвестное американское издание. В нем приняли участие сорок самых простых людей: офисный работник, мама-одиночка, пенсионеры, школьник, почтальон, фермер, курьер. В студии соорудили огромный угол высотой в пять метров, куда вставал каждый из участников. По мере нашего общения человек начинал в нем метаться. Одна эмоция стремительно перетекала в другую: многие плакали, другие кричали, кто-то отворачивался и старался спрятать лицо, потому что было совестно, больно и даже страшно. Кому-то было весело. Интересный получился проект. А после его публикации меня буквально завалили предложениями PR-агентства. В пятиметровом углу побывали многие известные личности, — говорю с улыбкой. — Снимки получились невероятными. Это как публичная исповедь, только никто не услышит слов. Всё, что остается, — эмоции.

— Обалдеть, — вздыхает Адель. Она явно впечатлена моей болтовней. — Я в жизни ничего интереснее не слышала. Пятиметровый угол… Вау! Почему я ни разу не слышала, чтобы родители говорили о чем-то подобном?

— Да я особо никогда в подробности и не вдавался. Когда они приезжали ко мне, я показывал свои работы, но не думаю, что им было так уж интересно в них вникать.

— Постой! — поднимает