Билли Грин - Идущий по звездам

Она еще не знала, как это объяснить, но внезапно почувствовала уверенность, что Марк Аврелий Рид, который когда-то заносчиво и вместе с тем умоляюще смотрел на фотографа, будет той точкой, где закончится ее извилистый путь.

Итак, Лэйкен оказалась в Чикаго. Она сидела в манерной приемной, надеясь на помощь человека, не знающего о ее существовании.

Она прилетела накануне, сняла номер в одном из скромных районов города и сразу же связалась со строительной фирмой «Хенли, Нобль и Рид».

Однако увидеться с Марком Аврелием Ридом было не так-то просто. Его секретарша, полнеющая молодая особа, сидящая по другую сторону приемной, потратила немало времени, пытаясь выяснить у Лэйкен, что у нее за дело, на что, естественно, не могла получить сколько-нибудь вразумительного ответа. Только не по телефону и только не женщине, которая бросает трубку, не дослушав вас до конца.

Но, в конце концов, подобно Али-Бабе, стоящему перед пещерой разбойников, Лэйкен нашла магическое слово, который заставило все двери открыться: Джозеф Два Дерева.

— Мистер Рид ждет вас.

Сдерживая волнение, Лэйкен поднялась с места, расправила платье и прошествовала по направлению к дубовой двери, которую созерцала в течение часа.

По ту сторону двери оказалось просторное помещение, в котором все было выдержано в том же новомодном стиле, что и в приемной, только мебель стояла более основательная, более мужская.

В центре возвышался стол черного дерева, отполированный до такого блеска, что Лэйкен едва не пришлось прикрыть глаза ладонью. Черное кожаное кресло было повернуто спиной к двери.

Преодолев неуверенность, она села на один из стульев и замерла в ожидании.

Время от времени она слышала шелест бумаг со стороны черного кресла. Единственным звуком, кроме этого, был стук ее собственного сердца, отдававшийся у нее в ушах и отсчитывавший медленные секунды ожидания.

Наконец кресло медленно повернулось.

Марк Аврелий Рид, если это и в самом деле был он, крепкий, хотя и худощавый мужчина, поразил ее своими полуприкрытыми глазами. Глубоко посаженными и черными, как сам ад. Бездонным колодцем в неведомой пещере.

То высокомерие, которое она видела на его детской фотографии, по-прежнему оставалось при нем. Разумеется, оно было при нем — в развороте плеч и линии подбородка. Однако, кроме этого, да еще смуглого цвета лица от прежнего подростка, поразившего воображение Лэйкен несколько дней назад, не осталось ни следа.

Не наследный принц и не отважный воин — всего лишь современный бизнесмен — вот кто такой был теперь Марк Рид. И вместо дикой и мучительной боли в его глазах читалось усталое безразличие.

— Боюсь, я забыл ваше имя, — сказал он вместо приветствия.

— Мерфи, — ответила она. — Лэйкен Мерфи.

Он слегка улыбнулся. Откинувшись в кресле и подпирая подбородок острыми пальцами, он произнес:

— К сожалению, не смогу уделить вам много времени, мисс Мерфи. Почему бы вам не сказать мне, какое отношение вы имеете к моему деду?

— Ровно никакого, — ответила она без колебаний. — Его имя я впервые услышала неделю назад. И упомянула о мистере Два Дерева только потому, что у меня не было другого способа, чтобы заставить вас принять меня.

Ее признание не произвело на него никакого впечатления. Он только посмотрел на часы и спросил:

— И почему вам так важно было меня увидеть? Секретарша сказала, что вы не нуждаетесь в услугах фирмы «Хенли, Нобль и Рид».

— Да, я не собираюсь заниматься строительством небоскребов. — Подражая ему, она тоже откинулась на спинку стула. Избегая взгляда его темных глаз, Лэйкен сосредоточилась на линии его лица, пытаясь проникнуть дальше поверхности. — Это скорее личное дело, — добавила она после небольшой паузы.

Это заявление, казалось, произвело на него некоторое впечатление. Одна из его бровей взмыла вверх, и он смерил ее взглядом, в котором, как и в ее взгляде, сквозила попытка оценки. Однако в отличие от нее, его оценка ограничивалась сексуальной областью.

— Неужели? — пробормотал он.

Его очевидная попытка придать ей какую-то значимость развеселила Лэйкен, так что она едва удержалась, чтобы не улыбнуться. Она почувствовала некоторое облегчение — все же этот человек подарил ей хоть крупицу своего внимания. Она понимала, что если бы ему хотелось обескуражить ее, он мог бы это сделать без малейших усилий.

— Да, сказала она, стараясь поддерживать деловой тон. — Но, я чувствую, что это не так легко объяснить… Мне нужно… я хотела бы…

Она замолчала и почесала подбородок ногтем, обдумывая, что сказать дальше. Она много раз повторяла про себя то, что собиралась сказать ему, проигрывая даже разные варианты его реакции, однако в ее голове все происходило гораздо глаже, чем в действительности.

— Может быть, мне следует рассказать вам о моем младшем брате.

— Если вы считаете это абсолютно необходимым.

В его голосе слышалась сухая нотка намеренной иронии, но хотя она и заставила Лэйкен слегка нахмуриться, это не могло остановить ее. Лэйкен была упряма. Ей случалось оставлять без внимания и более прозрачные намеки.

Сосредоточившись на определенной точке чуть в стороне от его левого плеча, она начала с самого начала: с того, как семь лет назад отказали тормоза у цементовоза, и на перекрестке он налетел на легковую машину.

В то время Лэйкен было восемнадцать, и она только что поступила в колледж, а в той незадачливой машине на перекрестке ехали остальные члены ее семьи.

Родители скончались на месте, но пятилетний мальчик, находившийся на заднем сидении, каким-то чудом остался жив, отделавшись незначительными синяками и порезами. И на Лэйкен легла обязанность по воспитанию ее младшего брата.

— Теперь Ч. Д. двенадцать, — сказала она, по-прежнему обращаясь к книжным полкам Марка Рида. — Его полное имя Чарлз Джонсон Мерфи, но мы привыкли называть его Ч. Д. Он не совсем обычный ребенок. Он…

Чтобы лучше объяснить, насколько необычен ее брат, Лэйкен стала рыться в сумочке — при этом ее золотые браслеты зазвенели, как колокольчики.

— Вот его фотография, — сказала она наконец наткнувшись на снимок, на котором ее брат был сфотографирован рядом с проектом, заслужившим высшую оценку на научном конкурсе.

Хотя Марк Рид и взял карточку, он только для вида глянул на нее и вернул обратно, сказав:

— Я уверен, что вы можете им гордиться.

— Больше, чем вы думаете, — сказала она, смущенная его безразличием. Ей никогда не приходилось сталкиваться со столь холодным и бесчувственным человеком.

Кивнув, она продолжала свой рассказ. Она поведала ему о том, как воспитывала Ч. Д., о том, каково быть в ответе за двенадцатилетнего подростка с живым воображением и высоким коэффициентом умственного развития. Рассказала и о том, как три месяца назад взяла его с собой в небольшую поездку по горам западного Техаса.