Мэгги Дэвис - Безумная полночь

Рейчел всмотрелась и едва не рассмеялась. Лошадь, вот что там такое! Воображение и игра света сыграли с ними шутку, превратив мирное животное в чудовище. А это просто чья-то верховая лошадь.

Рейчел одернула рубаху, вылезшую из джинсов, и повернулась к грузовичку. Старик неподвижно сидел за рулем.

– Мистер Уэс, это всего лишь лошадь, беспокоиться не из-за чего.

Она попыталась стряхнуть с себя колдовство молчаливого леса, обступившего их со всех сторон. «Ничего удивительного, что нам обоим привиделось неизвестно что», – подумала Рейчел и бодро добавила:

– Вы постарайтесь выбраться из ямы, а я посмотрю, как быть с этими воротами.

– Дорога закрыта, – послышался голос.

Рейчел застыла. Низкий хриплый голос – глуховатый и жуткий – мог принадлежать только призраку. Ее обнаженные руки покрылись мурашками.

– Убирайтесь отсюда ко всем чертям! – продолжал голос.

Она пригнулась, прикрыв глаза ладонью от солнца. По-прежнему никого не видно, кроме лошади. Человек – это было не привидение, а человек во плоти, как подсказывал ей разум, – прятался. И, невидимый, наблюдал за ними.

– Кто это? – прошептала Рейчел. – Кто вы?

Лошадь, скрытая в серо-зеленой чаще, вскинула голову, тени снова качнулись, и Рейчел увидела, что на лошади сидит человек. Вглядевшись как следует, поняла: он, перекинув ногу через седельную луку, сидит боком. Другая нога вдета в стремя. Крупная вороная лошадь беспокойно переминалась и вскидывала голову – всадник, не меняя удобной позы, успокоил ее одним движением колена. Поводья он держал свободно и небрежно, не сжимая загорелой натруженной руки.

– А вы кто такая, черт побери? – спросил он. Рейчел, прищурившись, всмотрелась в него. На всаднике была темно-серая футболка, обтягивающая мощный торс. Старые бриджи для верховой езды и потертые ковбойские башмаки. Солнечные блики золотили густые каштановые волосы незнакомца. Но взгляд приковывало его лицо. По-прежнему сидя на своей вороной лошади боком, он появился из лесного укрытия.

У Рейчел перехватило дыхание. И тотчас она поняла, мгновенно и безошибочно, что этот мужчина, смотревший на нее, поблескивая глазами, именно на такой эффект и рассчитывал. Это подтверждала жесткая циничная усмешка, кривившая его губы.

«Конечно, он никакой не призрак, – в испуге подумала Рейчел, – хотя вполне мог бы им быть Мужчина, восседавший на могучем черном коне, казался почти что нереальным.

В памяти Рейчел всплыли виденные когда-то идеализированные красавцы ковбои, изображении на полотнах Фредерика Ремингтона, чистые и твердые лица юных героев на плакатах, призывающи: вступать в армию, – они словно ожили в лице этого человека. Мужественная, почти совершенная красота. Короткий прямой нос, твердо очерченные высокие скулы, изящно изогнутый рот – все это могло быть создано художником с безошибочным взглядом и живым как ртуть воображением, человеком, знавшим толк в мужественности. Однако эти черты, словно выточенные резцом скульптора, портил рот, утративший выражение юношеской беспечности. Упрямо сжатый, он выражал безразличие и жестокость. И еще глаза…

Рейчел изумленно смотрела в эти глаза: обычно такие называют карими, но эти золотые блестки в серо-зеленой глубине, поразительно четкая черная каемка вокруг радужки, удивительные глаза, способные сразить наповал.

Эти глаза рассматривали ее столь же внимательно.

– Я знаю, кто вы, – проговорил всадник. – Миссис как-вас-там?

Он бросил поводья на шею лошади и наклонился вперед. Его взгляд спустился от темно-рыжих волос Рейчел, от ее пылающего лица вниз, к открытой шее в вороте клетчатой рубахи, к высокой груди. Переместился еще ниже, остановился на джинсах, там, где они собрались в складки у паха.

– Вы – та особа, которая возиться с фермерами арендаторами.

Рейчел почти не слышала его слов. Известный оборот «раздевает взглядом» внезапно открылся ей в своем буквальном значении. Этот взгляд, который внимательно исследовал ее, открыто говорил о том, что ее хотят заполучить. В самом грубом сексуальном смысле. В постели. Этому человеку было плевать, что она все понимает. Когда она гневно выпрямилась, в его ярких глазах блеснула искра интереса.

– Бринтон, миссис Бринтон, – выговорила Рейчел непослушными губами, покраснев до корней волос. Надо было бы заправить рубаху, но она удержала себя от этого, хотя с неудовольствием сознавала, что выглядит неряхой. – Кто-то перекрыл нашу дорогу, и мы не можем проехать к себе.

Он по-прежнему смотрел на нее в упор. Осведомился:

– Вы из менонитов или что-то в этом роде? – И тут же с ноткой нетерпения добавил: – А где ваш муж?

Она чувствовала, как в висках гулко стучит кровь. Подняла руки к воротнику, прикрыв локтями грудь, и ответила едва слышно:

– Я принадлежу к квакерам.

Рейчел Гудбоди Бринтон было двадцать шесть лет – прелестная женщина среднего роста с несколько несовременной, соблазнительно округлой фигурой, сейчас лишь отчасти скрытой под пропыленной рабочей одеждой. Характер у нее был резкий, как у многих рыжеволосых людей, но обычно ей удавалось с ним справляться – помогали твердые религиозные Убеждения. Она была вдовой, но не могла заставить себя произнести слово «вдова». Этого человека не касается, замужем она или нет. И почему обыкновенный взгляд так ее унизил, почему с этим ничего нельзя поделать?

– У нас в кузове груз, помидорная рассада, которую надо посадить сегодня же, иначе она погибнет. – Ей было противно слышать собственный голос и сознавать, что лицо у нее пылает. – Нам необходимо проехать через эти ворота.

– Езжайте назад, на шоссе. Дорога закрыта.

По своему воспитанию и привычкам Рейчел была миролюбива, склонна к компромиссу, но сейчас впервые в жизни решила, что на этот раз примирения не получится. Она постаралась, чтобы голос ее звучал твердо.

– Нас люди ждут, понимаете? Мы не можем заставлять их ждать, они разойдутся по домам. Нам никак нельзя возвращаться.

Глаза всадника блеснули.

– Эта дорога – частное владение. Убирайтесь отсюда!

Рейчел приходилось щуриться – солнце светило ей в глаза. Она понимала, что преимущество незнакомца в том, что он намеренно расположился спиной к солнцу. Точно так же этот человек воспользовался всеми другими выигрышными обстоятельствами: спрятался в тени, а потом неожиданно появился, чтобы напугать мистера Уэсли, отчего пикап угодил в яму; он рассматривал ее так гнусно и, без сомнения, поджидал их у ворот, возможно, несколько часов. Она упрямо подняла круглый подбородок. Ей говорили, что много лет дорога была открыта, все ею пользовались и не возникало никаких проблем. Вплоть до сегодняшнего дня.